Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 5

– Не оплакивай нас заранее, мой милый дружок! – сказал Робин, почувствовав, как под его ладонями дрожат ее хрупкие плечи, и бережно отстранил Кэтрин, добавив с шутливой улыбкой: – И не обнимай меня так горячо на глазах своего ревнивого мужа!

Кэтрин улыбнулась сквозь набежавшие слезы и из объятий Робина перешла в объятия Вилла, потом Алана, а следом за ним – и остальных стрелков.

– И ты не грусти, Марти! – сказал Робин, обнимая Мартину. – Не бери пример с Кэтти!

Мартина, задохнувшись от нахлынувших на нее самых противоречивых чувств, вцепилась в руки Робина и приникла к его груди.

– Не сердись! – прошептала она, потершись щекой о мягкое сукно его куртки, и Робин понял, к чему относится ее просьба.

– Сердиться? Да я сочувствую тебе всем сердцем! – рассмеялся он и повторил слова, которые говорил ей несколько лет назад: – Девочка, ты из огня угодила в полымя!

Расслышав его последние слова, Вилл тоже рассмеялся и принял Мартину в свои объятия.

– Береги себя! – прошептала она, целуя его в щеку.

Вилл поцеловал Мартину в лоб и сказал так, чтобы услышала только она:

– Спасибо тебе, Марти, за любовь и за дочь. Передай Вильямине мое отцовское благословение и перестань ее прятать от меня, привези нашу дочь в Веардрун.

– Но что скажет Тиль? – так же тихо спросила Мартина, с тревогой поднимая глаза на Вилла.

Он усмехнулся и, помедлив, ответил:

– Я объяснюсь с ней, как-нибудь поладим!

Мартина, сдерживая слезы, покивала головой, и Вилл, помедлив, отстранил ее от себя

Марианна по очереди обняла подруг, и Кэтрин на миг прильнула горячей и влажной щекой к ее щеке:

– Храни тебя Святая Дева, Мэриан! А ты сама храни остальных. Мы с Марти будем неустанно молиться за вас!

Джон положил ладонь на плечо жены:

– Время ехать, Кэтти!

Они вышли из трапезной. Дэнис подвел к Кэтрин и Мартине оседланных лошадей, и обе женщины в последний раз оглянулись на старый монастырь, где в распахнутых дверях, в ярком квадрате света, неподвижно замерли силуэты лорда Шервуда и его стрелков.

– Храни вас Бог! – еле слышно дрогнули губы Мартины, и созвучным эхом отозвался возглас Кэтрин:

– Храни Святая Дева вольный Шервуд!

По знаку Робина пять стрелков вскочили на коней, чтобы в пути служить женщинам охраной, и маленький отряд, возглавляемый Джоном, растворился в темноте. В трапезной стало очень тихо, все посмотрели на Робина, и он сказал в ответ на общий безмолвный вопрос:

– Отдыхайте. Времени осталось немного.

Он пошел к себе, Марианна догнала его. Робин замедлил шаг и, когда она поравнялась с ним, положил ей на плечо тяжелую руку.

Она развела в камине огонь, зажгла свечи, и они оба занялись приготовлениями. Марианна нарезала большие куски полотна на длинные узкие полосы, проворно скатывая их и плотно укладывая в сумку. Робин полировал и оттачивал Элбион. Привлеченная игрой света и тени на его лице, хранившем отрешенное и сосредоточенное выражение, Марианна на миг забыла о своем занятии и неотрывно смотрела на Робина.

Шервуд еще только погружался в сон, а Марианне казалось, что и Робин, и она сама уже принадлежат утру, хотя до его наступления оставалось немало часов. Минувший день забрал с собой светлый огонь их недавней близости, а вместе с ним – и магическую силу, невидимой броней защищавшую их обоих. Сейчас они готовились к суровым испытаниям, которые предвещал будущий день, близкие друг другу не как супруги, а как брат и сестра, связанные кровным родством.

Закончив сборы, Марианна подошла к Робину и, обняв его за плечи, прильнула щекой к его спине. Он, не оборачиваясь, улыбнулся и ласково потрепал ее по руке. И вдруг она с острой болью поняла, что он смертен. Смертен, как все люди! Робин услышал глубокий вздох, вырвавшийся из груди Марианны, почувствовал, с какой страстной силой ее руки обхватили его плечи, и без слов догадался о мыслях и чувствах Марианны.

– Любимая, – сказал он ровным негромким голосом, – прошу тебя! Завтра нам предстоит долгий и трудный день, и мы должны прожить его достойно.

– Робин! – только и смогла сказать Марианна, не в силах больше вымолвить ни одного слова.

Он отложил остро наточенный меч и повернулся к Марианне. Заглянув в ее глаза, полные смертельной тоски и тревоги, Робин нежно сжал ладонями ее плечи и приложил губы к ее лбу.

– Чтобы ни случилось, родная, помни, что нас ждет Вечность, где никто не сможет разлучить меня с тобой. Заокраинные земли, луга Одина, беспредельная и бесконечная Вечность. Подумай об этом, и тогда своему желанию удержать этот день ты улыбнешься, как желанию ребенка.

– Мне всегда так хорошо и спокойно, когда ты обнимаешь меня! – прошептала Марианна, закрывая глаза.

Дверь скрипнула, и на пороге появился Вилл.

– Я некстати? – спросил он, окинув быстрым взглядом Робина и Марианну.

Робин выпустил Марианну из объятий и поднялся.

– Входи, Вилл, – ответил он и улыбнулся. – Ты ведь знаешь, что дню битвы предшествует ночь воздержания.

Братья сели за стол напротив друг друга и одинаковым движением положили руки поверх стола.

– Ты возьмешь с собой Дэниса? – спросил Робин.

Вилл отрицательно покачал головой.

– Он останется вместе с Марианной. Заодно будет охранять ее.

– Отец! – раздался с порога возмущенный возглас.

Вилл устало обернулся и бросил взгляд на Дэниса, застывшего в дверях. Тот смотрел на отца с безмолвным негодованием, всем видом протестуя против решения Вилла.

– Нет, мой мальчик, – сказал Вилл мягким, но непреклонным тоном. – Ты обещал слушаться, вот и выполняй данное обещание.

– Ты просто боишься за меня! – запальчиво крикнул Дэнис.

– Конечно, боюсь, – с печальной улыбкой подтвердил Вилл. – Боюсь и хочу уберечь тебя. Ты еще не слишком-то опытный воин, Дэн, чтобы завтра наравне с нами сражаться с ратниками, которые превосходят нас числом.

Дэнис хотел возразить, но Вилл отвернулся, давая ему понять, что продолжать спор бесполезно. Дэнис беспомощно посмотрел на Робина, на Марианну и, прочитав в их глазах полное согласие с решением Вилла, ушел, громко хлопнув дверью.

Марианна вернулась в пустую трапезную, чтобы заранее приготовить для стрелков завтрак. Она расставила по столам блюда с сыром, хлебом, медом и орехами, прикрыв их полотенцами, кружки, а кувшины с молоком решила оставить до утра в холодной кладовой. Когда она вернулась, Робин и Вилл все так же сидели за столом, вполголоса продолжая разговор о завтрашнем дне.

– Ты приказал всем взять щиты, а сам от щита собираешься отказаться? – говорил Вилл. – Может быть, тебе стоит завтра изменить своим привычкам?

– А тебе? – усмехнулся Робин.

– Эдрик еще в юности внушил мне, что второй меч защитит лучше щита и принесет больше пользы в бою, – пожал плечами Вилл.