Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 5

– Не хмурься, Вилл! – пробасил Джон и потрепал Вилла по плечу. – Твой сын прав: очень красивая и смышленая девочка! Такая дочь делает тебе честь!

Вилл, облокотившись о стол, задумчиво посмотрел в небо и, ни к кому не обращаясь, спросил:

– Интересно, есть еще люди, кроме меня, что не знают о ее существовании?

– Тиль и Эдрик, – рассмеялась Марианна.

– И ты была осведомлена! – понимающе кивнул Вилл.

Праздник начался заздравной песней Алана в честь Шервудского леса, которую менестрель сложил еще в первое пребывание в Шервуде. Потом стрелки потребовали передать лютню Марианне и слушали ее пение до тех пор, пока она не охрипла и не взмолилась о пощаде. Сжалившись над леди Шервуда, Дэнис забрал у нее лютню и решил удивить всех новой песней, которую он недавно сложил, подобрав к словам мелодию.

Я помню дни, когда мой лес не знал

Ни пагубных ветров, ни жалящего зноя.

В ручьях купались травы – врачевал

Мне раны сок их, смешанный с водою.

Стелились тенью над прохладным лугом

Оленей гибкие и стройные тела.

Сменялся ночью день, священным кругом

Неспешно жизнь в лесу моем текла.

А ныне все не так! Иссяк родник,

Деревья голые и черные как смоль,

Травой засохшей каждый луг поник,

И на оленьих тропах пыль и соль.

Но дни я помню! Радость этих дней

Неудержима, как в горстях вода,

Но – уходящей – я подвластен ей

И помню лес – каким он был тогда 1 1 Стихи автора, если не указано иное (здесь и далее – примечания автора). .

Эффект оказался не таким, как ожидал Дэнис: стрелки грянули хохотом. Поймав удивленный и обиженный взгляд сына, Вилл, смеясь, покачал головой:

– А чего ты ждал, Дэн?! Ты бы еще заупокойную молитву спел!

Насупившись, Дэнис передал лютню Робину, и тот, посмеиваясь, стал подстраивать ее, успевшую немного разладиться. Когда он запел, смех, вызванный песней Дэниса, стих. Завороженная, как и все, его голосом, Марианна закрыла глаза, и ей показалось, что ни Робин, ни она, ни остальные стрелки никогда не покидали Шервуд. Они были не так молоды, как прежде, подарив Шервуду свою юность, но сам древний лес оставался неизменным. Где-то за его границами собирались войска, готовясь к разгрому вольного воинства, но Шервуд отдаривал своих стражей ощущением вечности и покоя, заставляя забыть о будущем и радоваться настоящему.

Стрелки за столами постоянно менялись: одни приезжали из дозоров и патрулей, спеша сесть за праздничные столы, другие уходили им на смену. Солнце клонилось к закату, когда приехал Дикон. Спрыгнув со взмыленной лошади, он торопливо прошел к столам, но садиться не стал, а пробрался к Робину и, склонившись к его уху, принялся быстро докладывать о новостях. Едва Дикон начал говорить, как лицо Робина стало серьезным и неулыбчивым. Выслушав Дикона до конца, Робин поднялся из-за стола. Шутки и смех тут же смолкли, и стрелки все как один устремили взгляды на лорда Шервуда.

– Дозорные сообщают, что к Шервуду движутся королевские ратники, – сказал Робин.

С вестью о приближении войска, посланного Иоанном для разгрома вольного Шервуда, праздничный обед завершился. Стрелки окружили Робина и, получив от него указания, стали небольшими отрядами покидать лагерь лорда Шервуда, разъезжаясь в разные стороны и исчезая в лесу. Через полчаса на поляне почти никого не осталось. Слаженные действия стрелков свидетельствовали о том, что вольный Шервуд не застали врасплох.

– Что же теперь? – спросила Марианна у Робина.

Заметив в ее глазах тревогу, Робин улыбнулся и, поцеловав Марианну в лоб, негромко ответил:

– Теперь будем ждать вестей.

Первые разведчики, разосланные во все концы леса, начали возвращаться с полуночи. В трапезной на одном из столов была расстелена подробная карта леса и его окрестностей, и Робин с Виллом, выслушивая сообщения разведчиков, делали на карте пометки. К рассвету, когда прибыл последний из тех, кто был отправлен в разведку, Робин устало бросил перо и окинул взглядом испещренную значками и записями карту.

– Слишком значительный перевес сил не в нашу пользу! – сказал он так спокойно, словно думал над условиями математической задачи, но не о том, что ее решение означает судьбу Шервуда.

– Если судить по тому, где они разбили лагеря, напрашивается только один вывод: королевские ратники берут Шервуд в кольцо, – задумчиво отозвался Вилл, внимательно изучая карту. – Значит, они не собираются встречаться с нами в открытом сражении, а попытаются устроить облаву, как ловчие на охоте.

– Странная затея! – покачал головой Джон. – Сэр Гай не может не понимать, что в такой охоте опасность стать дичью грозит не нам, а королевским ратникам.

– Верно, не может, – согласился Робин. – Это не его план, а, наверное, плод разума Брайана де Бэллона, который до сих пор с нами не сталкивался и не изучил нас так хорошо, как Гай. Похоже, Марианна права: Гай устранился от дел, иначе отговорил бы Бэллона от подобных действий.

Выпрямившись, он обвел глазами командиров отрядов вольных стрелков, которые ждали его приказов.

– Что ж! – усмехнулся Робин. – Если мы сейчас не ошиблись в замысле противника, то такой план нам только на руку. Красные сюрко ратников будут нам отлично видны с самого дальнего расстояния, а вот разглядеть наши зеленые куртки среди листвы практически невозможно. Пользуясь преимуществом, которое нам дают более мощные луки, знание леса и цвет наших курток, мы сможем сильно убавить число ратников и изменить соотношение сил в свою пользу. Пока ратников слишком много, чтобы мы одержали над ними победу в открытом сражении.

Робин вновь разослал разведчиков, приказав наблюдать за лагерями, которые ратники разбили на подступах к Шервуду, и, как только в них начнется малейшее оживление, немедленно слать к нему гонцов.

Гай, как правильно понял Робин, не принимал участия в планах Бэллона, да тот и не посчитал нужным спрашивать его совета. После того как Гай применил к нему силу и позволил Марианне беспрепятственно уехать в Шервуд, отношения между бывшими друзьями стали более чем прохладными. Очнувшись от бессознательного состояния, в которое его поверг удар Гая, и не обнаружив в шатре Марианну, Бэллон набросился на Гая с кулаками, одновременно осыпая упреками. Но Гай мгновенно перехватил руку Бэллона, едва тот попытался ударить его, и стиснул так, что Бэллону после неуспешных попыток высвободиться пришлось отказаться от драки.

– Ты просто спятил! – кричал он, захлебываясь слюной и сходя с ума от ярости при виде бесстрастного лица Гая. – Ты помешался на этой сучке, позволил ей уйти и лишил нас самой верной и быстрой возможности заполучить Рочестера!

Гай слушал молча, сохраняя безразличный вид, и упреки Бэллона стихли сами собой. Убедившись, что Бэллон успокоился хотя бы отчасти, Гай ослабил хватку пальцев, и Бэллон наконец высвободил руку. Отойдя в сторону, он принялся расхаживать по шатру, растирая покрасневшее запястье.