Александра Соколова - Тайна Царскосельского дворца

Когда он вернулся обратно, на его лице нельзя было прочесть и подглядеть никакого впечатления. Он казался совершенно спокойным и равнодушным ко всему его окружавшему.

Среди всеобщего почтительного внимания прошла официальная кадриль специально избранных и наряженных пар. Императрица лично приветствовала исполнителей, причем особого ее внимания удостоилась цесаревна Елизавета Петровна. После этого бал принял свое обычное течение.

Первый экоссез прошел довольно скучно, так как был исполнен тоже по назначению и личный выбор танцоров не имел в нем места; только со второго экоссеза начался тот период бала, когда все танцуют по личному вкусу и выбору.

Граф Линар с лицом, совершенно спокойным и, видимо, равнодушным, направился в сторону принцессы Анны и, почтительно остановившись пред нею, напомнил ей, что имеет честь и счастье танцевать этот экоссез с нею. Анна Леопольдовна опять покраснела до корней волос, и внимательный зритель заметил бы на лице красавца-графа выражение глубокой досады за этот почти детски наивный румянец.

«Никакой выдержки!.. точно школьница какая!» – досадливо промелькнуло в его уме при взгляде на пылавшее лицо принцессы, а затем он, подвигая ей стул, осторожно нагнулся к ней и тихо, едва слышно проговорил:

– Овладейте собой!.. За нами зорко следят!..

– Я ничего… я спокойна! – едва могла произнести принцесса Анна, так было сильно овладевшее ею волнение. – Вы… прочли мою записку? – спросила она во время легкого тура.

– Конечно!

– И вы одобряете тон моего разговора с тетушкой?

– Не совсем!

– Но я была откровенна… я говорила только правду!

– Правда не всегда хороша и удобна.

– А то, о чем я спрашивала вас в моей записке, справедливо?

– Да, мой отъезд решен бесповоротно!

– А я?.. Что же я буду делать? – испуганно заметила принцесса, сбиваясь с фигуры.

– Осторожнее!.. За нами следят! – шепнул ей Линар, кружась с таким веселым видом, что всякому постороннему лицу и в голову не пришло бы заподозрить его в волнении.

– Нет-нет, я не могу покончить на этом наш разговор!.. Приходите сегодня же на заре к старому дубу… Я буду ждать вас там, – взволнованно промолвила Анна Леопольдовна.

– Отлично, я буду там; нам действительно надо еще свидеться, – с радостью в душе, но с вполне невозмутимым видом произнес Линар и, раскланявшись, повел принцессу к ее месту.

– Линар положительно и умнее и приличнее вашей племянницы! – своим обычным резким тоном прошептал Бирон, подходя к императрице и фамильярно наклоняясь к ее уху.

Она подняла на него вопросительный взгляд.

– Он плясал и прыгал, как будто ему ни до чего, кроме этой пляски, и дела нет, тогда как она прямо-таки выдавала себя и своим волнением, и своими влюбленными взглядами!

– Тебе, может быть, так кажется, герцог? – нехотя прошептала императрица.

– Мне никогда ничего не «кажется». Я оттого и герцог, что никогда не ошибался и не ошибаюсь. Я и теперь могу почти безошибочно сказать вам, что голубки назначили друг другу свидание!

– Свидание? Где и когда?

– Этого я еще не знаю, но узнаю наверное и наверное помешаю этому свиданию.

– О, конечно! Я надеюсь на тебя! – ласково заметила императрица, откидываясь усталой головой на спинку своего любимого кресла, которое неизбежно следовало за нею, даже в парадный бальный зал.

Бирон почти с пренебрежением бросил взгляд на ее утомленную, отяжелевшую фигуру. Он, несмотря на свои уже немолодые годы, не знал усталости и не признавал ее в других.

– Устают только дураки и лентяи! – говаривал он обыкновенно, и никогда никто не слыхал от него жалобы на утомление.

А бал шел с прежним увлечением, и оживленный гросфатер принял такие шумные размеры, что сама императрица отодвинулась в глубину зала, чтобы не мешать безумно носившимся парам.

– Точно лошади! – презрительно заметила чопорная герцогиня Бирон, жена временщика, недовольная тем, что ее дочь Ядвига, несмотря на блеск и роскошь своего наряда, проходила совершенно незаметной среди всех своих сверстниц.

– Молодежь! – снисходительно ответил ей муж.

Принцесса Анна, после экоссеза, который она танцевала с Линаром, вся как-то ушла в себя и, видимо, перестала интересоваться балом. Императрица заметила это и подозвала ее к себе.

– Брось эту похоронную мину и танцуй, как все танцуют! – недовольным тоном сказала она племяннице.

Та удалилась, но до конца вечера сохранила свой утомленный и отчасти недовольный вид.

Зато цесаревна Елизавета была обворожительна и покорила все сердца. Даже вечно рассеянный и паривший в облаках граф Остерман, приехавший на бал, по своему обыкновению, в измятом жабо и совершенно грязных перчатках, залюбовался цесаревной и, любезно склоняясь перед нею, заявил, что желал бы быть молодым, чтобы положить свое сердце у ее ног.

– И по этому случаю вы надели бы не измятое жабо и запаслись бы чистыми перчатками? – смеясь, осведомилась она у своего импровизированного поклонника.

Остерман только рукой махнул в ответ и с любопытством оглядел подробности своего действительно не совсем исправного туалета.

В эту минуту граф Линар, почтительно остановившись пред цесаревной, пригласил ее на контрданс.

– Вы опоздали ровно на месяц! – приветливо улыбнулась она в ответ на его приглашение. – Еще только речь зашла об этом бале, как уже все мои танцы были разобраны до последнего. Я даже с графом Остерманом не могла бы протанцевать, если бы он пригласил меня! – рассмеялась молодая красавица.

Старик еще раз махнул рукой.

– Где уж мне танцевать! Я и смолоду на это был не мастер! – заметил он.

– А все-таки танцевали? – рассмеялась цесаревна.

– Ну, разумеется!.. Кто ж это в молодости не прыгал?

– Воображаю, как вы путали все фигуры!

– Да, был тот грех! – рассмеялся старый граф. – Если бы в мое время были такие танцоры, как вот граф Линар, я у них перенял бы; да я что-то таких всепобеждающих не запомню.

– Ваше сиятельство, шутить изволите! – почтительно раскланиваясь со стариком, ответил Линар.

– А вы вот теперь с него пример возьмите и одевайтесь так, как он! – весело подмигнула цесаревна Остерману.

– Где уж нам, старикам! – сказал Остерман, отходя в сторону.

Граф Линар раскланялся и собирался тоже отойти от цесаревны, но она остановила его и спросила:

– Вы сегодня, кажется, не особенно много танцуете?

– Как всегда, ваше высочество. Я не особенно люблю танцы, да и не везет мне сегодня!..

– Не везет? Почему?

– Да вот вы сами изволили видеть! Я хотел иметь счастье протанцевать с вами на прощанье, и мне это не удалось!..

– На прощанье? Почему на прощанье?

– Потому что со дня на день меня могут отозвать к саксонскому двору.