Сергей Соболев - Под знаменем красного креста

Под знаменем красного креста.

История эта, как и громадное множество других историй, началась с пьянки. Стояла глубокая ночь. Общежитие одного из московских медицинских институтов давно погрузилось в сон, за исключением одной комнаты. Там еще с обеда отмечали свою встречу два старых приятеля и одноклассника, Славик и Костян. Сплетни об общих друзьях закончились, разговоры о девушках надоели еще в полдевятого вечера. Спорт, политика, компьютерные игры – все это перестало быть интересным по крайней мере два часа назад. Остались только разговоры за жизнь.

–Давай-ка, Славик, выпьем с тобой за то, что мы так правильно выбрали свои дороги. За будущих великого физика и великого медика. За нас с тобой! – торжественно произнес Костян и опрокинул в свое чрево рюмку водки.

–Да уж, скорее бы – невесело ответил Славик, окунув кусочек черного хлеба в банку, где некогда в оливковом масле плескались копченые кильки, и закусив им жгучий напиток.

–Что такой невеселый? – удивился Костян.

–Встретил я вчера Ваську из нашего класса.

–Этого недоумка, который вечно сидел на задней парте и ковырялся в носу?

–Его самого. Поступил в высшую школу управления. Машина у него спортивная, телефон стоимостью в мою годовую стипендию. Обычно, увидев меня, он нос воротит. А вчера вроде даже обрадовался. Говорил приветливо, расспрашивал, как дела, как учусь. Предлагал встретиться. Казалось бы, нормально поговорили. Но нет-нет, да и проскакивали в его голосе легкие нотки превосходства. Он словно смотрел на меня свысока. Я чуть под землю не провалился.

–Да что ты себя с ним сравниваешь? Ты ведь знаешь, где работает Васькин папа? Купит он ему диплом, посадит на какое-нибудь тепленькое местечко в государственном учреждении. Сам по себе Васька – никто.

–Верно. Получит он это тепленькое местечко, женится, заведет себе любовницу, а, может, двух, будет летать в отпуск на Мальдивы, построит себе особняк на Рублевке, купит дом в Испании, яхту.

–Возможно. Но мы ведь знаем, что миссия человека в этом мире состоит совершенно в другом: в открывании нового, в просвещении человечества, в мировом прогрессе. Можно сказать, что Васьки, как человека ищущего, не существует и вообще никогда не существовало. Так что пусть он отдыхает под пальмами и резвится с любовницами, а нам с тобой еще столько предстоит сделать!

–Согласен. Но, как ни стыдно признать, я ему завидую.

–Твоя проблема в том, что ты никак не можешь избавиться от своих мещанских замашек: материальные блага, домашний уют, желтогазетная и глянцевожурнальная слава – все это не то, о чем должен думать настоящий ученый. Но пока ты не дозрел до моих взглядов, я успокою тебя другими словами. Потерпи. Когда-нибудь мы с тобой станем академиками, получим нобелевские премии, и тогда этот Васька будет сидеть где-нибудь и рассказывать своим внукам, что он когда-то учился с этими славными парнями в одном классе.

–Вот именно. Когда это произойдет, у него уже будут внуки.

–Ну и что? Зато мы прославимся в веках, наши имена будут знать миллиарды людей, а о нем забудут сразу, как только он поимеет неосторожность умереть.

–Миллиарды людей, говоришь? Ты можешь назвать хотя бы одного великого врача двадцатого века?

Костян задумался.

–Пожалуй, нет.

–Вот именно. А ведь каждый год уже более ста лет по крайней мере один из них получает нобелевку за какое-нибудь великое открытие. Впрочем, тебе нечего стыдиться. Я тоже из великих физиков нашего времени смогу назвать только Альберта Эйнштейна, да и то только потому, что американская пропаганда вознесла его практически до уровня супермена. Так что знать нас будет только кучка таких же ученых, как мы с тобой. Может, в нашу честь назовут улицы где-нибудь в родной Электростали. А Ваське и его внукам и подавно будет наплевать на нас.

–В таком случае, чтобы получить быструю славу, тебе нужно было идти в политику или в шоу-бизнес. Их знают все.

–Это точно. Но мои главные достоинства – умная башка и тяга к учебе – будут совершенно лишними на этом пути. Хорошему политику не обязательно обладать глубокими познаниями. Он должен эффектно смотреться на трибуне и убедительно говорить слова, которые от него хотят услышать. Что касается шоу-бизнеса, для того, чтобы попасть на обложку модного журнала, мозг вообще не нужен, а может даже и противопоказан. Я, например, недавно выиграл конкурс у нас в институте. «Угадай болезнь» назывался. Серьезный конкурс. На финале присутствовал сам ректор. И как ты думаешь, сколько газет его осветило? Одна! Стенгазета в коридоре возле нашей кафедры. И тут же какие-то хулиганы подрисовали мне усы и еще некоторые другие мужские атрибуты. А если у какой-нибудь звездульки простудится ее собачка, об этом напишут все.

–Ты рассуждаешь совсем, как старичок. Сейчас вся слава – в интернете.

–Да, я как-раз опубликовал видеозапись своей финальной речи в социальной сети. И ты знаешь, сколько человек ее посмотрело? Двое. Я, и моя мама. Если ты лузер, то нет разницы, где ты лузер – в интернете, или в печатном издании.

–Если ты так относишься к жизни, бросай институт. Иди, например в художники. А что, прибьешь к холсту гвоздями лягушачьи внутренности и сразу станешь известным. Но только, боюсь, на этом наши дороги разойдутся.

–Не обижайся. Я люблю медицину. Мне это интересно. Просто во мне еще говорят юношеские гормоны.

–Вот теперь я узнаю старого доброго Славика – улыбнулся Костян, наливая очередную рюмку.

–Правда, – продолжал Славик – придя в институт, я мечтал сразу попасть в лабораторию, совершать научные открытия, а меня с первого же курса закрутил водоворот повседневности. Вот например, через неделю мне нужно сдавать курсовую. Тема – паразиты кишечника человека. Хочется внести что-нибудь свое, неизвестное науке. А все уже открыто. Нового ничего нет.

–Что поделаешь. Покорение Эвереста всегда начинается с подножия.

–Давай же выпьем за то, чтобы поскорее достичь этой вершины.

Некоторое время ребята сидели задумавшись. Вроде бы согласие было достигнуто, но разговор натолкнул обоих на невеселые мысли. И тут Костян поднял голову и посмотрел на Славика.

–Ладно, отбросим хандру. Я ведь к тебе по делу зашел.

–И ты ждал двух часов ночи, чтобы об этом сказать?

–Сомневался, нужно ли посвящать тебя в эту историю.

–А еще друг называется. Ты ведь меня знаешь – твоя тайна – моя тайна.

–Знаю, но дело уж очень деликатное.

–Рассказывай.

Костян сделал паузу, как-будто размышляя, стоит ли продолжать этот разговор, и, наконец, выпалил:

–Я создал машину времени.

Славик ответил не сразу. Он нагнулся, поднял с пола пустую бутылку и начал читать этикетку.