Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19)

– Не судите опрометчиво, – кротко сказал Рауль, – Вы-то меня не видели в деле.

– Разойдемся с миром, виконтик. Вы слишком изящный и утонченный, чтобы я мог предположить, что вы можете стать берсерком.

– Так вы не хотите дать клятву, что не будете писать доносы?

– Клясться спасением души? Вам? Мальчишке?

– Что ж, придется все же стать на время берсерком. Видит Бог, я не хотел этого. Теперь…

Он погладил деревянную фок-мачту.

"Сосна из лесов Портоса, дай мне часть Силы твоего прежнего владельца. Один за всех, все за одного''.

– А-а-а! – заорал Мормаль, – Что вы делаете?

– Клянись, урод! Или пойдешь кормить рыб!

Мормаль барахтался в воздухе, болтая ногами. Рауль держал его за шиворот и за пояс, подняв над бортом корабля.

– Никто ничего не узнает. Несчастный случай. Вы случайно свалились в море. Хотите к сиренам, ундинам, русалочкам?

– Смотрите! Вы утопили письмо короля!

– Значит, судьба такая. Мормаль, у меня тоже силы не беспредельные. Я отнюдь не геракл… придется принести вас в жертву Нептуну, за которого мы пьем каждый день. Клянитесь, или я разжимаю руки. Считаю до трех. Один… два…

– Нет! Не надо! Пощадите! Я клянусь! Клянусь души спасеньем!

Рауль швырнул Мормаля на мешки. Мормаль плакал от злости, страха и ненависти. Не мешке Бог весть с чем расползалось темное пятно. Штаны Мормаля из светло-зеленых стали значительно темнее. ''Вот слабак'', – презрительно подумал Рауль, но сделал вид, что не заметил, какая неприятность произошла с поверженным стукачом.

– Пошли, Гримо, – сказал он старику, – Дело сделано.

– Ловко вы его, господин Рауль. Но будьте осторожны. Теперь этот человек стал вашим врагом. Он подстроит вам какую-нибудь ловушку.

– Этот рохля? – усмехнулся Рауль, – То, что случилось с Мормалем на мешках… я не позволял себе с тех пор, как перестал сосать мою толстушку-кормилицу, известную тебе Катрин.

Гримо улыбнулся, а потом вздохнул.

– А все-таки… – заикнулся Гримо.

– Успокойся, – остановил его Рауль, – Отдыхай. Все под контролем.

Гримо опять вздохнул.

– Жаль, – сказал Гримо, – Если в мешках, которые осквернил Мормаль, была мука.

Гримо всегда был практичным человеком.

– Ты что так тяжело дышишь? – спросил Оливье, – За кем ты гонялся? Или удирал от кого?

– Выпить есть? – спросил Рауль.

– Обижаешь, вожак! Чтобы у Пиратов не было выпить? Чего изволите?

– Все равно.

Он взял бутылку вина, заботливо предложенную Оливье и сделал глоток, достойный Портоса в его лучшие времена. Гугенот оторвался от своих тетрадей.

– Рауль. Что-то случилось? – спросил Гугенот тревожно.

– Все нормально.

– А чего ж тебя трясет, как в лихорадке?

– Это пройдет. Минута – другая, и я буду в норме.

– Стукач? – спросил Серж.

Рауль кивнул и сделал второй глоток.

– Ты с ним дрался? – спросил Оливье.

– Я с ним… поговорил по душам. Да что вы всполошились? Продолжайте заниматься своими делами. Делайте как Оливье – забалтывайте негодяя. И, ради Бога, не позволяйте себе ничего неуважительного или двусмысленного в адрес нашего августейшего христианнейшего монарха! Вы поняли?

– Ты предлагаешь изменить курс? Вместо шуточек, довольно невинных и безобидных в адрес Людовика Четырнадцатого и его Двора петь дифирамбы?

– ''Властителю, чья слава выше меры'', – сказал Рауль.

– Ущипни меня, барон, мне кажется, я сплю… или брежу, – пробормотал Серж, – Ты это серьезно, Рауль?

– Вполне. У вас получится.

– Мы можем довести восхваление Его Величества до абсурда!

– Не надо до абсурда. А впрочем, если вспомнить Двор, то и абсурд сойдет.

– А ты?

– Что – я?

– А у тебя получится?

– Почему бы и нет? Что вы на меня так смотрите? Так надо. Всей команде. И мои личные чувства не имеют значения.

– Молодец, – сказал Серж.

– То-то же, – вздохнул Рауль, – Давайте продумаем нашу линию поведения, чтобы нигде не засыпаться. Кое-что меня беспокоит.

– А именно?

– Например, шаржи Люка на Двор короля. Люк их делает играючи, легко, иллюстрируя наши байки и анекдоты. Но это надо прекратить и шаржи, как ни жаль – уничтожить. Ради Люка. Ради того, чтобы наш Апеллес в будущем расписывал галереи какого-то там потрясающего дворца в Версале.

– Ты спятил, что ли? Дворец в Версале, в этом захолустье?

– Это сейчас захолустье. Как я понял, там в скором времени будет нечто грандиозное. Но сейчас это не важно. Гугенот, объясни Люку, чтобы без обиды. Ты с ним вроде часто по душам толкуешь.

– А все-таки жаль, – вздохнул Гугенот, – Шаржи у Люка гениальные! Особенно брат короля. И твой дядюшка, Серж!

– И Фуке!

– И Кольбер!

– И сам король!

– А видели, как Люк нарисовал Арамиса?

– В Париже у Люка шаржи были какие-то не такие. Он очень старался, рисуя наших ребят из Роты гасконца, но именно здесь у него появилось то, чего не хватало в его прежних работах. Какой-то задор, беспечный юмор, лихость.

– Он нарисует еще лучше. В будущем, – сказал Рауль.

– Я поговорю с Люком, – пообещал Гугенот, – Он поймет. Это все, что тебя беспокоит?

– К сожалению, не все. На корабле дети.

– Надеюсь, вы это не о нас? – спросил Шарль-Анри.

– Не о вас. О Вандоме и Ролане. Они ничего не знают о стукаче.

– У страха глаза велики, – сказал Оливье, – Паж и барабанщик не представляют интереса для агента короля.

– И все же их надо предостеречь. Ролан пишет в своих мемуарах все, что успевает узнать и запомнить.

– Запретить ему писать мемуары? – спросил Жюль, – Тогда уж запретите ему дышать!

– При Мормале пусть не читает, только и всего. А, если возникнет ситуация, что этот мерзавец подкрадется в момент, когда Ролан читает свое литературное произведение, пусть по ходу действия соображает, что можно и что нельзя читать. Ролан малый находчивый. Он сможет.

– Он сможет, – сказал старший брат, – И он всякое успел повидать еще во времена Фронды, совсем малышом. Да и при Дворе много что успел узнать. Так что новость о шпионе Ролана не травмирует.

– А поскольку наш юный автор знакомит меня со своим произведением, я ему объясню, что к чему, – сказал Серж.

– Остается Вандом, – вздохнул Рауль, – Что ж, Вандомом займусь я сам.

– Я вам от души сочувствую, – вздохнул Шарль-Анри.

– Я сам себе сочувствую, – пробормотал Рауль, – Но я не хочу, чтобы маленький Вандом столкнулся с этой мразью.

Его так и передернуло.

– Куда ты, неугомонный? – спросил Оливье, потягиваясь,- Что тебе все неймется?

– К Вандому, я же сказал. И старичка своего проведаю. Что-то я не очень за него спокоен.

– Это Гримо выследил стукача? От нас ему тысяча благодарностей! х х х

– Гримо! Я же тебя просил – отдыхай! А ты чем занимаешься?