Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19)

– Вы понимаете, что я не мог допустить эту дуэль? Для вас это катастрофа при любом раскладе. Вам это понятно, надеюсь?

– О да, – грустно сказал де Сабле.

– Дойди дело до поединка, вы убили бы его, а вы почти наверняка уложили бы беднягу Олиьве – он же на ногах не держался…

– Ваши полезли бы в драку с нашими. Могла начаться резня.

– Вот именно! А принять вызов вы не могли. Как вы сами заметили, вы на вахте, и ваш противник в таком состоянии, что с ним справится даже ребенок. И оба обстоятельства отягчающие – один пьяный, другой на вахте. Вам обоим светило… сами знаете что. Какие бы глупости не говорил Оливье, не принимайте всерьез его слова. Я вижу, вы еще не успокоились, но нам всем досталось – мы посмеемся, и все забудем. Дохлый кот – тоже не комплимент, речь шла не об умершем домашнем животном. Так, малек?

– Да барон хуже раненого! У раненого, допустим, голова светлая, а барон ничего не соображал.

– Я понимаю, что не имел права драться с ним. Ни капитан, ни Бофор не простят такое нарушение дисциплины. Но еще меньше я хочу прослыть трусом!

– И что вы предлагаете?

– Я не знаю. Но, если скажут, что я струсил,… Уклонился от поединка. Это же бесчестно!

– Да кто скажет, помилуйте? Все спят. А мы вас трусом не считаем.

– И все-таки, виконт, если сейчас, пока корабль в море, я не могу драться с вашим другом… потом… на месте…

– Потом, господин де Сабле, вы избавитесь от таких беспокойных пассажиров, и все дела.

– Я не это хотел сказать, виконт! Я отпрошусь на берег, и тогда, на суше, готов драться с бароном де Невилем.

– Тогда уже барон не сможет драться с вами, господин де Сабле.

– Почему?

– Разве вам не ясно? Ведь для него дуэль на суше в этой ситуации будет то же, что для вас дуэль на палубе нашего корабля.

– Приказ действителен только на время плаванья, – заметил де Сабле.

– А где гарантия, что герцог не повторит свой запрет?

– Да, вы правы. Что же делать?

– Хотите знать мое мнение?

– Да. Скажите, пожалуйста, что вы думаете по поводу нашей ссоры?

– Это глупая ссора. И сейчас, когда начинается война, дуэль между вами – преступление. Даже в случае серьезных разногласий вам стоило бы отложить выяснение отношений до мирных времен. Но я надеюсь, вам не придется решать этот вопрос в Венсенском лесу.

– Не придется, – вздохнул де Сабле, – Убить могут. Любого из нас. Кто знает, доживем ли мы до Венсенского леса?

– Не будем сейчас загадывать. Но дело это выеденного яйца не стоит.

– Вы действительно так думаете, виконт?

– Черт возьми! Конечно!

– И вы, правда, не считаете меня трусом?

– Вы трус… – начал виконт.

– Как?! – вскричал де Сабле.

– Вы трус в том смысле, что боитесь прослыть трусом.

– О да! – согласился помощник капитана, – А назовите мне дворянина, который не боится, что его сочтут трусом!

– Не назову, – улыбнулся виконт, – Этого, наверно, все боятся. Включая маленького Вандома.

– Вот, собственно, и все, – подытожил Ролан.

– Эта бравая компания и сейчас там, на шканцах? – спросил Анри.

– Нет, – сказал барабанщик, – Все разбрелись. Де Сабле сдал свою вахту коллеге и ушел с виконтом распить бутылочку шампанского, которую герцог вручил Гримо как вознаграждение за установку крана. А прочих выгнала жара. Так что теперь там ни души. Матросы копошатся потихоньку, и все.

– Вы не хотите сходить к грот-мачте, пока Пираты не вернулись? Вы бы показали все на месте.

– Если вам так интересно, идемте, – согласился Ролан.

Ролан и Анри перебежали с бака ''Короны'' на стоянку Пиратов. Там, как и предполагал барабанщик, было пусто – все разбрелись по каютам отсыпаться после ''мессы Бахуса''. Анри взялся наводить порядок, ворча: ''Вот насвинячили…'' Паж брал двумя пальчиками и кидал в плетеную корзину салфетки, кожуру от апельсинов, куриные косточки. Туда же последовали и пустые бутылки.

– Что вы собираетесь с этим делать, Анри? – спросил помогавший пажу Ролан.

– Что-что, за борт выкину!

– Стойте! У меня идея!

– Что за идея?

– Вы знаете, что в бутылках посылают письма?

– Нет, не знаю.

– Очень просто. Объясняю! С корабля бросают бутылку, и, если встречный корабль ее выловит, и в письме что-то важное, ее отправляют в Морское министерство той страны, которой принадлежит корабль. Потом из Морского министерства письмо отправляют по адресу. Давайте письма напишем! Так скорее: подумайте, пока еще мы дойдем до Африки, да пока напишем, да пока отправят, да то, да се, а так, может, сразу и пойдет.

– Ох, Ролан, дорогой ты мой Ролан, – вздохнул Вандом, – Мое письмо никак не доплывет до человека, которому я хотел бы написать.

– Он так далеко? Кто это?

– Мой друг, – сказал Анри, краснея, – Самый любимый… Самый лучший…

– Даже лучше меня? – ревниво спросил бретонец.

Анри де Вандом печально улыбнулся и опустил голову.

– Понимаю, – грустно сказал Ролан, – Мы не так давно знакомы, Анри.

– Ролан, не обижайся! Это из области таких чувств, которые нельзя сравнивать. Я очень люблю тебя, но сейчас ничего не могу тебе объяснить. Я очень волнуюсь за него. О нем нет никаких известий уже давно, и я боюсь, не случилось ли с ним какой беды.

И мое письмо никак не дойдет до него.

– А вдруг дойдет? Куда уехал ваш друг?

– В Китай – так он сказал.

– Ну и что? Представьте карту Мира. Очень даже может быть, что дойдет. Пишите своему другу, Анри. И я буду писать.

– А вы кому?

– Только не считайте меня маменькиным сыночком, но я хочу написать маме. В Нант.

– Я не считаю. Вы должны написать маме. А разве вы еще не написали? Герцог же сразу сказал, чтобы все на случай оказии написали домой, что с нами все в порядке.

– Нет, – смутился барабанщик, – Времени не было.

– Да у вас совести нет, шевалье де Линьет! Как вы могли! – возмущенно сказал Вандом, – Ваша мама, наверно, волнуется! Напишите немедленно!

– Я напишу, – сказал Ролан.

– Он, видите ли, мемуары пишет… /Анри чуть не выпалил ''какие-то дурацкие''/, на это он время находит! А мать в Нанте, небось, совсем извелась.

– Не мучайте меня, Вандом! Я уже взял бумагу и карандаш. И бутылка рядом.

– Нет, – сказал вредный Вандом, – Буду мучить. Вам не пришло в голову, что вы могли передать записку для вашей матери с Шевреттой?

– С Шевреттой?

– Ну да, с Шевреттой, если вы из Бретани. Мне что, вам объяснять? Или вы не знаете ее девичью фамилию?

– Кто в Бретани не знает Роганов! Знаю, конечно!… Но я… постеснялся… И разве ей до меня было?

– Ну, вашу записку она бы передала.

– Конечно, ведь они знакомы – моя мама и Шевретта.

– Вот видите, какой вы бессовестный! Пишите немедленно, пока не напишете, я отказываюсь с вами разговаривать! Понятно, шевалье?