Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19)

Бофор опять собрался назвать настоящее имя Шевалье. Если что-то и было между ними – пара поцелуев, а она вообразила, глупышка, этакую пламенную страсть, этакую роковую любовь, пора открыть ей глаза и вернуть к реальности.

Но девочка нарушила этикет, перебив отца:

– Вы же не знаете, отец, какая угроза висит над нами!

– Больше не висит, надеюсь, – заявил герцог, вспоминая сегодняшнее приключение, – Что же натворил твой разлюбезный Шевалье?

Она приступила к своему рассказу.

…

– … И тогда, – говорила Бофорочка, – я выхватила из-под подушки его пистолет. Я уже говорила вам, отец, что мы надеялись вырваться из этого ужасного дома, не причиняя моим похитителям серьезных увечий и остаться невредимыми. Так и случилось, и все-таки… Нет-нет, я вовсе не собиралась стрелять в них! Мне бы передать пистолет его владельцу! Я знала, что и он никого не застрелит, только припугнет. Но как передашь, если между ним и мной вооруженные злодеи, идет бой, звенят шпаги, он – один против всех, и мне к нему не пробиться. А стрелять по-настоящему я стала бы только в том случае, если бы моего единственного защитника задели вражеские шпаги. Но он очень ловко от них увертывался, парировал все удары, и я надеялась, что мы выпутаемся из этой истории. Я верила в него! Всем сердцем! И я молилась за него! Всей душой! А тут как на грех, Филипп Орлеанский, брат короля, стал отнимать у меня пистолет! Я изо всех сил сжимала рукоять. Месье мог застрелить его, понимаете? И ему, Филиппу, ничего бы не было за это! Кто посмеет осудить брата короля! Филипп вцепился в мое запястье своими длинными ногтями… Они у него длиннее, чем у женщины и такие острые!… А ведь я просила их, чтобы они пропустили нас, дали нам уйти с миром. Я клялась, что никто не узнает о существовании тайного притона, где брат короля со своими фаворитами предается… запретным порокам. Но они… я им угрожала… я… ой, забыла, как это слово называется… на ''б''. Это слово еще довольно часто употребляют ваши офицеры…

– Блевать? – ляпнул косноязычный герцог.

– Фи! – поморщилась Бофорочка, – Ну что вы! Нет, конечно… Но, похоже… как это действие называется… из головы вылетело…

– Слово на букву ''б'', которое часто употребляют мои офицеры? – пробормотал Бофор, – Но ведь не… таких слов не должно быть в твоем лексиконе! Я даже не представлял, что ты знаешь такие слова.

– Нет, смущенно сказала она, – Хотя я понимаю, что и то и другое, вами не названное действие, входят в ''добродетели'' ваших львят. А! Вспомнила! БЛЕФОВАТЬ! Я БЛЕФОВАЛА!

– О да, это они умеют, – усмехнулся герцог, – Что же Месье?

– Ах, отец, он такой урод! Он расцарапал мне все запястье своими когтями! И глаза у него были красные, как у вампира… Я была сама не своя от ужаса… А он мне еще и руку выворачивал. Просто изверг! Живодер! Палач настоящий! Это опрокидывало все мои представления о том, как должен вести себя благородный человек. И я закричала что-то вроде: ''Больно же, гад, отпусти меня!''

И, когда Шевалье де Сен-Дени увидел все это, он… влепил Месье такую затрещину, что тот отлетел на несколько шагов.

– Он ударил брата короля? – тревожно спросил Бофор.

– Это из-за меня, отец! Он защищал меня! Клянусь, у него это вышло против воли! Я во всем виновата! Скажите, разве это – преступление?

– Я не могу быть объективным, моя девочка. Пожалуй, и я не удержался бы, если бы увидел тебя в руках этого поганца. Но я твой отец. И все же… когда речь идет о принце крови, это не является смягчающим обстоятельством.

– Значит, Шевалье, по нашим законам, все-таки преступник? Значит, мужчина не имеет права защищать женщину? А коронованным злодеям все позволено? Любое насилие, любое зверство? Разве можно после этого считать, что у нас цивилизованная монархия?!

– Он принц. Он брат короля. Разве ты не понимаешь?

– Этот принц – гомосексуалист, грязный извращенец!

– И все же он принц, – вздохнул герцог.

– Я не понимаю! Неужели вы осуждаете Шевалье де Сен-Дени?

– Я? Да нет же! Я думаю, как выручить вас. Как помочь вам. Уточним детали.

– Вы думаете, этому делу дадут ход? Я поняла, Месье очень боится, что Людовик узнает о его грязных забавах. Людовик сам извращенцев терпеть не может.

– Подстраховаться не мешает, – заметил герцог, – В нашем-то славном королевстве так легко угодить за решетку, так легко потерять голову. Скажи, лицо твоего Шевалье все время оставалось под маской?

– Да. Все время.

– Он ничего не говорил?

– Нет. Ни слова. Они могли узнать его по голосу? Значит, он из высшего света, и вы его хорошо знаете? И отказываетесь сообщить мне, кто он на самом деле? И вам не стыдно так меня мучить?

– Я спросил тебя…

– Нет, отец, он все время молчал.

– Хорошо. И вы там ничего не оставили? Никаких улик?

– Оставили, – прошептала Анжелика, – Платок, которым он замотал обломок своего клинка.

– На платке были инициалы? Герб? Вензель?

– Я не помню. Кажется, была какая-то вышивка. Де Лоррен протянул платок Месье – у того кровь потекла из носа.

– После затрещины, полученной от твоего героя?

– Да, – проговорила Бофорочка, – Но, папочка, это же только в театре бывает, что платок приводит к смерти и служит обвинением. В ''Отелло'', например.

Бофор опять мысленно выразил сожаление, что его молоденькая дочь так осведомлена о том, что ''бывает в театре''.

А она продолжала:

– Зато я спасла очень важную вещь – шпагу. Хотя бы и сломанную. Сантиметров двадцать от рукояти.

– О шпаге мне ведомо, – вздохнул герцог, – Хорошо, хоть на это ума хватило. А как реагировали сообщники Месье на оплеуху?

– Все ужаснулись. Замерли. Да и сам Шевалье замер не секунду, как бы не веря, что это случилось. А потом де Лоррен сказал, на этот раз вполне серьезно, без своей обычной гадкой усмешки: ''Вам лучше застрелиться на месте, молодой человек. Мне даже представить страшно, что с вами теперь сделают''. А что с ним могут сделать, если поймают? Неужели казнят?!

– Действия Шевалье де Сен-Дени по законам монархии могут расцениваться как оскорбление величества, а это смертный приговор.

– Но нам удалось убежать! Он закрыл дверь снаружи, а ключ потом выкинул в Сену. Он почти нес меня на руках, я пришла в себя только на берегу Сены. А остальное вам известно, – вздохнула Бофорочка.

– С вами не соскучишься, милые детки, – проговорил Бофор. У герцога после исповеди дочери пропало желание открывать настоящее имя ее спасителя и организовывать свадьбу на корабле ''Корона''.

Расскажем теперь, что происходило с остальными нашими героями…Когда все убедились, что Анри и Рауль оба невредимы, их встретило оглушительное ''Ура!!!'' Народ ликовал. Бофор обнял обоих одновременно. А потом взял на руки Анри и унес в свое помещение. В этот момент Бофор не думал ни о чем, отцовское чувство оказалось сильнее разума. Капитан ''Короны'' подошел к Раулю с протянутой рукой.