Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19)

Итак, Рауль остался вполне доволен своей внешностью. Он прошелся по каюте, подыскивая предлог, чтобы нанести визит Бофору. Осведомиться, что ли, о здоровье очаровашки Вандома? Да и герцог вчера ворчал, что редко видит своих Пиратов… Он мельком взглянул на Гримо. Старик спал, а возле него лежал толстенный том Сервантеса. В книгу были засунуты исписанные корявым почерком Гримо листы бумаги. Не стал ли Гримо тоже сочинять мемуары? Дурные примеры заразительны. Рауль мельком взглянул на первый лист.

''Мой дорогой господин граф! Спешу поведать Вам…''

Рауль понял, что старик всю ночь писал графу де Ла Феру. Интересно, как он там расписал мои вчерашние приключения и что ''спешит поведать'' отцу? – подумал Рауль. Любопытство – чувство вполне понятное в его положении… Да он и побаивался, не написал ли Гримо лишнего, не преувеличил ли его подвиги во славу Бахуса.

Но, как ни терзал Рауля демон любопытства, он преодолел искушение и захлопнул ''Дон Кихота'', оставив на прежнем месте недописанное письмо старика Гримо. Мимоходом его кольнула совесть – в отличие от Гримо, исписавшего своими каракулями несколько листов, он до сих пор не удосужился написать ни строчки родителям. Такое с ним было впервые. Но писать неправду он не хотел, а правду не мог. Да что он мог выжать сейчас из себя, если не сокращенный вариант так восхитившего его письма барабанщика, которое назвал ''формулой письма домой''.

''Все нормально. Кормят хорошо. Я здоров. Ваш любящий сын…''

Формула эта была все-таки не универсальна. Прочитав такое послание, его родители перепугаются и решат, что он сошел с ума.

Рауль, не зная чем заняться, взялся опять за ''Записки'' Шевретты – он не раз их перечитывал. Но в это утро Рауль достал из шкатулки второй пакет, предназначенный герцогу де Бофору. Вот и предлог, чтобы нанести визит герцогу! Рауль стал просматривать бумаги Отцов Святой Троицы. ''Боже мой'', – прошептал он, перечитал раз, другой, убрал бумаги в пакет и вскочил на ноги. Тайна документов Отцов Святой Троицы, казалось, жгла этот пакет.

Рауль решил немедленно идти к Бофору и познакомить герцога с содержанием пакета. Остальное читателю известно.

– Анри!

– Господин виконт, – паж заговорил торопливо и взволнованно, – Я даже толком не успел поблагодарить вас. Поверьте, я никогда не забуду ваш героический поступок. Простите, если речь моя покажется вам наивной, но моя благодарность так глубока, что я не нахожу нужных слов. Просто… меня переполняют чувства… Я понимаю, простые слова не произведут на вас впечатления, но мне, честное слово, ничего не придумать навороченного. Вот я сейчас смотрел на эту высоченную грот-мачту, на эти ужасные ванты и думал о вас и угрожавшей нам опасности… Боже мой!

– Вы слишком добры, маленький Вандом. Любой матрос сделал бы то же самое. Люди просто растерялись, опешили.

– Да, но меня спас не ''любой матрос''. Меня спасли вы! А я… А я даже там говорил вам всякую… чушь собачью! Простите ли вы меня? Я ведь не со зла, поверьте!

– Ничего особенного вы не говорили, – спокойно сказал Рауль, – А вот я действительно был… грубоват с вами. Но я тоже не со зла.

Опасности, пережитые вместе, сближают людей, и вскоре они по-приятельски болтали, сидя рядышком на мешках, сваленных в кучу недалеко от трюмного люка на баке.

– Вы сегодня очень хорошо выглядите, – робко сказал Анри, отметив щегольской вид Пиратского Вожака.

– Остатки былой роскоши, – насмешливо заявил Рауль.

– Я надеюсь, мы не будем больше ругаться? – и Вандом добавил совсем по-детски, – Мы с вами помирились, правда?

– Я с вами не ссорился, Анри. Но порой мне казалось, что вы относитесь ко мне несколько предвзято.

Бофорочка собралась с мыслями. Вот теперь настало время вспомнить об Анжелике де Бофор! Это объяснение должно было бы состояться раньше, но лучше поздно, чем никогда, решила Бофорочка.

– Я? Да, вы правы. На это есть причина. Я иногда просто ненавидел вас из-за моей родственницы, Анжелики де Бофор! Вы ведь с ней знакомы, правда?

А Рауль, введенный в заблуждение ''честнейшим человеком Франции'', ''сбился с курса'' и решил, что маленький Вандом наслышан о детской влюбленности своей родственницы, наследницы герцога. Он стал уверять пажа, что Анжелику де Бофор, милую, очаровательную, умную девочку он очень смутно помнит, и чувствует невольную вину за дурацкий розыгрыш, который в давние времена устроили его друзья. Он-то сам узнал об этом совсем недавно.

– Это я знаю, – сказал Анри, – Виновник розыгрыша – господин де Гиш, и мадемуазель де Бофор уже его отчитала.

– Бедный де Гиш! – усмехнулся Рауль, – Он, наверно, ''трижды мертв'' после этого разговора.

– Жить будет, – хихикнул Вандом, – Хотя… вы правы. Ну а вы? Вы не считали, что и вы в какой-то степени виноваты? Допустим, ваши друзья вас подставили, вы ничего не знали, но сейчас вы могли с ней объясниться.

– Нет, – сказал Рауль, – Я не мог.

– Почему это?

– Разные обстоятельства, – уклончиво ответил он.

– Ну, сказали бы как есть, так, мол, и так, я и не думал в вас влюбляться, у меня и в мыслях не было жениться на вас десять лет спустя, я обожал другую девушку…

– Да разве можно говорить такие вещи девушке, которая…

– Договаривайте, господин де Бражелон! Что же вы замолчали?

– …

– Ну что вы, воды в рот набрали? Я скажу за вас! Которая в вас влюблена, вы так считаете?

''Черт возьми, мне не нужно было разуверять Бофорочку, потому что я сам, как мальчишка, влюбился в нее с первого взгляда. Но ее родственника это не касается!''

– Так вот! Не обольщайтесь на ее счет, господин де Бражелон! Она любит другого!

– Вот как? – протянул он недоверчиво.

– Да. Совершенно очаровательного, отважного молодого человека!

– А я, что ли, трус и урод? – пробормотал он не без обиды.

– У вашего соперника одно преимущество: он тоже ее любит! И она поклялась, что будет принадлежать только ему!

– Я рад за нее, – сказал Рауль почти весело: упомянутая Вандомом клятва внесла ясность в ситуацию. ''Соперником'' был он сам, но в другой ипостаси.

– Анжелика де Бофор – очень милая девушка, и она заслуживает того, чтобы быть счастливой с… этим вашим ''красавцем и героем''.

– И я того же мнения! – заявил Анри де Вандом.

Но, вспомнив, что Бофор запретил наводить справки о личности ''красавца и героя'', паж решил не болтать лишнего, чтобы не выдать себя ненароком. А Рауль вернулся к исходной точке – стал считать прелестную дочь Бофора милым, но далеким воспоминанием, а сходство Анри с Анжеликой объяснялось совсем не так, как ему померещилось на вантах. То было наваждение. ''Прощай, моя потерянная любовь, – мысленно обратился он к Анжелике де Бофор, задумчиво глядя в синеву, – Пусть это будет нашей тайной. Ты осталась за морем, и лучше тебе поскорее забыть меня. Слишком много дров я успел наломать!''