Роберт Лоу - Дорога китов

При мне лишь столовый нож длиной с палец, и как это ни смешно, я сжимаю его в руке, и кровь стучит у меня в ушах, и я жду топота ног и блеска трех футов острой стали.

Ничего ― лишь очередной крик, такой громкий, что я чуть не наложил в штаны. Вопль резко оборвался, и я выругался себе под нос. Только глупость этих живодеров вынуждает меня делать то, что я делаю ― так я сказал себе. А Ульф-Агар ― его я терпеть не могу.

Но, разумеется, я знал истинную причину: я дал клятву, и будь сам я на месте Ульф-Агара, я больше ждал бы помощи, а не конца.

Тьма. Такая, что я ступаю мелкими шажками, вытянув перед собою руку, а в другой сжимая нож. Мерещилось, будто я различаю пол, столбы ― в лицо брызнул дождь, и, глянув вверх, я увидел звезды сквозь дырявую крышу, потом набежали облака, и звезды исчезли.

Под ногами всякий хлам, вереница капканов и силков. Еще два шага ― нога скользнула по чему-то, вроде рукояти весла, и я чуть не сел на задницу. С меня хватит. Я присел на корточки и почти пополз, все время ожидая, что вот сейчас кто-то бросится на меня из темноты.

Пот заливал глаза, и я готов был поклясться, что вижу их, ждущих меня впереди, ― у меня перехватывало дыхание.

С шелестом прочь разбежалось мышиное гнездо, а тут еще тараканы ― по рукам, почти по лицу, и я, невольно вскрикнув, сбиваю их с себя. И успокаиваюсь: коль здесь полно вооруженных людей, стало быть, они глухие или мертвые.

Я полз к чему-то видневшемуся впереди, двигаясь так, чтобы слабый отблеск света не падал на меня. Вот оно ― я понял, что это такое, и чуть не закричал от радости. Нос корабля. Проклятый богами, задрипанный старый нос.

Я утерся, стараясь не заплакать от радости, и вдруг меня осенило: свет исходит будто снизу, от половиц. Нашел дырку от сучка в дверце ― там был подпол.

Дощатый квадрат поднялся легко, деревянные ступени уводили вниз и, по сравнению с тем, где я был только что, в подполе царило обилие света. Я лег, вытянул шею, насколько мог, и увидел единственный путь ― ход, а на полпути ― фонарь, вставленный в стенную нишу.

Я сполз на каменный пол, в вонь старых кож и протухшей пищи. Спустился по ходу и почти дошел до фонаря в стене, когда что-то мелькнуло, блеск ― и ничего больше. Я остановился, присел на корточки. Все исчезло. Повертел головой так и сяк ― отблеск от металла. Вгляделся: колокольчик, бубенец, один из нескольких, висящих на нитях из черного конского волоса поперек прохода, на уровне лодыжки.

Я попятился и осторожно выдохнул, размышляя. Вот если бы я устраивал такую тревожную ловушку ― коли заметишь, через нее легко переступить... И тут увидел вторую, на уровне шеи. Присел, чуть согнув колени, неловко протиснулся между обеими и двинулся дальше по проходу, туда, где он утыкался в сплошную стену с двумя дверьми ― слева и справа.

Стою, думаю. Дверь слева закрыта, справа ― слегка приоткрыта. Прислонившись к закрытой, наблюдая за приоткрытой. Храп из-за закрытой двери. А за другой ― ни звука, но там свет и ― как будто жар.

Я толкаю дверь, она скребет по грязному полу, по протертому желобку. Тусклое свечение, острый запах дыма, пота и крови. Очаг, похожий на кузнечный горн с углями, и железная жаровня. Против света темная фигура мужчины, голого по пояс и мускулистого ― жирный блеск взмокшей кожи в красном сиянии жара.

А выше ― кроваво-красный при этом свете, подвешенный меж двумя балками за большие пальцы рук, едва касаясь земли ногами, голый Ульф-Агар ― голова болтается, спутанные волосы закрывают лицо. Темные пятна на белой коже, и что-то черное сбегает вниз по груди медленной тягучей струйкой.

Я сделал два шага, кат услышал и повернул голову, ожидая, видно, знакомого. Я нанес удар своим маленьким ножиком, целя в горло, но промахнулся; рука не достала, но Один помог ― нож вонзается в левый глаз по рукоять, убив ката в мгновение ока.

Он отступает на шаг, рваной раной раззявил рот, как бы для крика, но не издал ни звука, и нож вырвался из моих рук, когда он рухнул на жаровню и покатился по россыпи шипящих углей к ногам Ульф-Агара. Тот медленно поднял голову, а я, упершись ногой в лоб мертвеца, вытащил нож, потом перерезал ремешки на пальцах, на которых висел Ульф-Агар.

― Ты?..

― Идти можешь?

Тогда он рухнул мне на руки, колени у него подломились, но он очнулся и выпрямился. Все тело в мокрых красных рубцах-ожогах, и он не говорил, а кашлял ― губы обожжены. И зубы выбиты ― рукоятью меча, подумал я, поддерживая его.

Потом дверь распахнулась, и кто-то вошел.

― Хаук? Старкад говорит...

Тут он увидел нас, и я бросился на него с маленьким ножиком, а Ульф-Агар издал рык, низкий, ужасающий звук, от которого я примерз к месту. Он двигался быстро, но неуверенно, схватил что-то с жаровни и ударил этого человека по лицу.

С воем человек упал ― кровь на руках, прижатых к лицу. Ульф ревет ― кровавая пена на его подбородке ― и со страшной силой вгоняет добела раскаленное железо в голову поверженному, наваливается изо всех сил, а человек кричит и корчится, как червяк на крючке.

Зловоние и шипение металла вернули меня к жизни. Я всем весом обрушиваюсь на Ульфа, отталкиваю его в сторону.

― Идем, ― шиплю я, ― иди за мной.

Я выскакиваю за дверь, и тут же открывается соседняя. Я со всего размаху бью в нее сапогом, она отлетает назад, и тот, кто стоял за ней, падает, а я бросаюсь вперед. За моей спиной Ульф-Агар ― ковыляет, словно какой-то темный цверг.

Задребезжали колокольчики ― хрен с ними, теперь о нашем присутствии знают все, так что тревожный звон уже не имеет значения. Топоча по деревянным ступеням, я взлетел наверх, и темнота после тусклого света внизу кажется еще темнее. Я ничего не вижу, не разбираю пути, мечусь по замкнутому кругу, и вдруг понимаю, что уже не один.

Внизу, у подножья лестницы смачный хлопок ― Ульф-Агар уложил кого-то, потом вновь завыл. Я видел только блеск потного тела и вращающийся алый брус раскаленного железа.

― Так-разэтак! Поднимайся сюда! Другие придут...

Он услышал меня, попятился к лестнице, пробежал и, захлопнув дверцу над головами гнавшихся, встал на нее. Я слышу топот ног по ступенькам, стук ― барабанят снизу. А Ульф приподнимается ― дюйм, другой, ― он слишком легок, чтобы удержать их.

И тут я увидел свет. Я схватил Ульфа за руку.

― Сюда...

Я был у входной двери, той, что с качающимся фонарем ― его мерцающий свет я и заметил. Я ударил в дверь со всей мочи. Плечо содрогнулось от удара. Дверь не поддалась, я отлетел назад, на Ульфа, и мы оба упали. Позади я услышал, как дверца подпола с грохотом отвалилась, брызнул свет, обрисовав людей ― спотыкаясь, они выбегали по лестнице наверх.

― Волосатая... задница... Одина, ― с трудом выдохнул Ульф, вставая на ноги. ― На ней засов изнутри, болван. Подними...