А. Ниман - Питер Мариц — юный бур из Трансвааля

Британскому правительству давно известно, что вождь Сетевайо притязает на область Утрехт, но раз навсегда он должен знать, что эти притязания никогда не осуществятся..."

Дойдя до этого места, Октав прервал чтение и перевод письма: вождем овладел припадок яростного гнева, который грозил задушить его. Рука его судорожно сжимала палицу из слоновой кости, точно он собирался поразить ею чтеца.

— Овладей своими чувствами, Сетевайо, — обратился к нему Октав, — иначе ты не уловишь содержания письма...

— Продолжай! — крикнул Сетевайо. — Я до конца хочу узнать, чего надо этим собакам!

— "...Генерал-губернатор и верховный комиссар стремится к миру с вождем зулусов, потому что лишь в этом случае будет обеспечено процветание как британских, так и зулусских владений. Но поведение Сетевайо внушает сомнения. Для чего Сетевайо держит у границ британских владений сорокатысячную армию в боевой готовности, беспрерывно усиливая ее вооружение? Это тревожит правительство ее величества и является вечной угрозой миру.

А посему, в целях достижения мира и подтверждения дружественных чувств, выраженных вождем зулусов Сетевайо, правительство ее величества делает ему следующие предложения.

Во-первых, пусть Сетевайо вступит в переговоры с генерал-губернатором и верховным комиссаром относительно сокращения своей армии.

Во-вторых, Сетевайо должен уступить правительству ее величества бухту Санта-Лючия, в которую иностранные корабли доставляют ему оружие, предназначаемое, по-видимому, для войны с англичанами.

В-третьих, наконец, необходимо, чтобы в столицу зулусов Улунди был допущен постоянный уполномоченный ее величества королевы Англии, который принимал бы участие в совещаниях вождя зулусов Сетевайо со своими сановниками по всем важнейшим делам.

Если Сетевайо согласится принять эти три условия, то правительство ее величества получит твердую уверенность в стремлении к миру вождя зулусов, и тогда дружественные отношения между обоими правительствами будут упрочены, а генерал-губернатор и верховный комиссар пойдет навстречу всем добрым желаниям Сетевайо, направленным ко благу его страны и народа. Пусть не опасается вождь зулусов враждебных шагов со стороны правительства ее величества королевы Англии: оно лишь стремится к миру и желает оградить себя от покушений со стороны воинственно настроенных зулусов. В заключение генерал-губернатор и верховный комиссар посылает свой привет вождю зулусов Сетевайо".

Невозможно описать бешенство, овладевшее к концу чтения письма вождем зулусов. Глаза его налились кровью и дико вращались, из груди вырывались проклятия и какие-то нечленораздельные звуки, пальцами он судорожно разрывал висевшие на его шее украшения. Октав опасался, что Сетевайо тут же хватит удар.

Придя немного в себя, он с лихорадочной поспешностью принялся отдавать приказания по войскам, проявляя невероятную энергию и распорядительность. Для всех было ясно, что война с англичанами неизбежна и близка. Теперь главная забота Сетевайо состояла в том, чтобы в этой войне буры стали на его сторону против англичан и уж в худшем случае не помогли бы последним против зулусов. Поэтому, отдав ряд распоряжений по армии для усиления ее боевой готовности и бдительности, он удалил всю свиту и, оставшись наедине с Октавом, обратился к нему с горячим призывом повести переговоры с бурами.

— Мудрый белый человек! — воскликнул он. — Ты теперь моя главная опора. Ты честный человек. Теперь я верю каждому твоему слову. Всё, что ты говорил об англичанах, всё, решительно всё исполнилось, как прорицание. Говори же, как повести дело с бурами. Ты сам видишь, какая мне грозит опасность!

— Я скажу тебе правду, Сетевайо, — отвечал Октав. — Трудно давать тебе советы после того, как ты обманул меня.

— Чем я обманул тебя? — воскликнул Сетевайо.

— Вспомни. Ты в моем присутствии отправил Сирайо к англичанам и указал, какие предложения надлежит ему сделать от твоего имени. О союзе с англичанами против буров тогда не было речи. Между тем английский генерал-губернатор в письме отвергает твой союз против буров. Стало быть, за спиной у меня ты действовал против буров. Как же могу я теперь выступить от твоего имени послом перед бурами? Если они узнают о твоем предложении англичанам, они не придадут значения ни мне, ни моим советам. Узнав, что ты замышляешь против них, они предпочтут соединиться с англичанами, чтобы раз навсегда покончить с опасностью, которая грозит им с твоей стороны. Вот что ты наделал, Сетевайо!

— Но ты скажи им то, что всегда говорил мне: англичане разделаются с нами, а потом и за них примутся.

— Да, так это, вероятно, и будет. Но вот видишь: я говорил это тебе, а ты все-таки обратился к англичанам. Я скажу им, но боюсь, что они тоже могут поступить не умнее: ведь твой пример посеял в них недоверие. Все вы здесь, в Южной Африке, натравлены друг на друга Англией и не доверяете друг другу. И вместо того, чтобы постараться это доверие завоевать, ты ухудшил дело.

— Белый друг! — вскричал Сетевайо. — Ты прав, я схитрил с тобой, но не будем ссориться. Надо исправить ошибку. Обещаю тебе, что я ни слова не утаю в переговорах с бурами, но уладь это дело! Исполни мою просьбу — и я щедро награжу тебя. Требуй от меня и сейчас всё, чего желаешь, — тебе ни в чем не будет отказа.

— Ничего мне не надо, — усмехнулся Октав. — Ты прав, сейчас не время для упреков за прошлые ошибки, но пусть они послужат уроком для твоих отношений с англичанами. Ну, хорошо: готовь к утру своего посла к бурам; завтра с ним и с молодым буром мы отправимся в путь.

— Благодарю тебя, белый друг. Так помни же: настаивай, чтобы буры заключили со мной военный союз, и мы побьем англичан.

— Не обольщайся преувеличенными надеждами, — возразил Октав. — Если удастся склонить буров хотя бы к тому, чтобы они не помогали англичанам, то и это будет успехом, которого я не жду. Их положение сейчас очень трудное: отказ в помощи англичанам, после того как те провозгласили подчинение Трансвааля Англии, будет сочтен уже за мятеж, за присоединение буров к зулусам, а это дело нешуточное. Я думаю, что скорей всего буры проявят свои обычные приемы: выдержку и осторожность. На словах они в помощи англичанам не откажут, а на деле сведут эту помощь к каким-нибудь пустякам.

Простившись с Сетевайо, Октав поспешил в свою хижину, чтобы поделиться с Питером Марицем важной новостью. Он нашел юношу крепко спящим. Растолкав его, он сказал, улыбаясь:

— Хочешь, парень, домой?

— А сейчас-то я где? — недоумевал тот спросонок. — Разве не дома?