Геннадий Андреев - Белый Бурхан

Это подлило масла в огонь, и люди снова устремились к перевалам. Хертек метался между охранными отрядами, но люди упрямо рвались из долины, сминая ряды кезеров: слушать и внимать Ак-Бурхану они были не против, а держать за свои поступки и проступки ответ перед ним — нет!

— Нас дома ждут, алыпы! Пропустите!

— Сколько можно проживаться здесь? Скоро своих коней есть придется!

— Пропустите! Мой сеок — дальний, неделю уже потеряли в дороге, три дня здесь сидим!..

Совершая очередной рейд с Ябоганского перевала на Ян-Озекский, Хертек наткнулся на Дельмека, выслеживающего Кучука с братьями, попросил его:

— Выручай! Люди в долине точно взбесились! Скажи Чету, чтобы он вышел к людям и сказал им несколько слов: он пророк, ему поверят! К тому же, он сам заварил всю эту кашу!

Дельмек с сомнением покачал головой, но к Чету поехал.

Тот был в смятении: паническое настроение людей передалось и ему, да и разговоры, бурлящие в долине, не проходили мимо его ушей, и все они сейчас были кощунственными. Люди устали от ожиданий и их действительно ждали свои неотложные дела!

Выслушав Дельмека, Чет испуганно заморгал:

— Эйт! Разве я могу говорить с народом, как Белый Бурхан? У меня и белых одежд нет… Ыныбас обещал привезти их, да забыл об этом!.. Как я пойду к народу, с чем?

Дельмек сдержанно рассмеялся:

— Русские попы с крестом ходят, ты со знаком Идама пойдешь! Сейчас нарисую!

Он попросил Чугул принести ему кусок чистой белой тряпки и углем из очага начертил круг, обведя снятую с казана крышку, внутри круга нарисовал косой крест, сломав каждый из его четырех лучей три раза и опустив их к центру рисунка. Поднял этот самодельный флаг, встряхнул его:

— Ну, как?

Чет вздохнул и кивнул головой:

— Пойдем к людям, ярлыкчи! Надо помочь стражу бурханов.

Кара Таин и Уйбала, предупрежденные Дельмеком, уже выстроили живой коридор из своих парней, идущий к большому камню, зачем-то поставленному бурханами в одну из ночей торчком Заметив что-то необычное, люди со всей долины начали стекаться к этому месту. Даже те, что пробивались с криками и руганью на перевал, повернули обратно.

Чет огляделся, развернул плечи и уверенно зашагал вперед, сопровождаемый Дельмеком. Издали был виден знак Идама на груди пророка и его поднятая вверх правая рука. Возле камня он остановился, строго посмотрел на Дельмека:

— Надо закурить арчин, ярлыкчи!

Кара Таин, поймав требовательный взгляд Дельмека, поторопился к аилу. Скоро из него вышла Чугул, неся в чаше огонь очага.

Скоро у подножия камня закачался голубовато-белый дымок.

Чет Чалпан, поднятый на вершину камня руками парней Уйбалы, поднял руку, призывая к тишине. Потом сказал:

— Люди! Белый Бурхан обещал вам прийти снова!

Неожиданно его голос окреп:

— И он пришел!

Кезеры Хертека шли клином от перевала, раздвигая толпу. Следом за ними гарцевали на белых конях три блистающих всадника с посохами в руках.

Проводники-охотники бросили монахов на второй день пути прямо на тропе, круто срывающейся вниз.

— Теперь не заблудите, — сказал один из них, ткнув рукой куда-то в сторону сизой дымки лесов, — вон она, Катунь!

И, махнув товарищам, исчез среди густых и занозистых колючек жимолости, уходя направо своей охотничьей тропой в дебри Чемала. Монахи испуганно переглянулись, потом уставились на игумена:

— Каво теперь делать-то будем?

— Идти! — рявкнул отец Никандр. — Вниз, к реке, на переправу!

Не оглядываясь, он начал осторожно спускаться вниз, обходя большие камни и подозрительные зыбкие осыпи.

«Только бы выбраться! — исступленно думал он. — Я бы вам потом, иноки, всем показал кузькину мать! Каменный пол будете лбами долбить денно и нощно!»

Внизу игумен опустился на раскаленный солнцем камень, перевернулся на спину, свирепо глядя на круто падающую извилистую тропу, где пыхтели и обливались потом вконец измотанные монахи. Одышка, а следом, за ней и злость, медленно отпускали его…

«Ничего, пусть попыхтят! Сбросят лишний жирок и злее в долине драться будут!..»

Доплелся первый монах. Не сел, а прямо упал рядом с игуменом, полами рясы красное лицо утирает, дышит, как кузнечный мех:

— Крута горка! Кручей других будет…

— Ты теперь, Ничипор, головным пойдешь. Эти места ты должон лучше всех нас знать! Сам-то эдиганский? Монах мотнул кудлатой головой:

— Мальчонкой ходил с отцом, перезабыл, поди, все… Одно и помню, что и далее — лес да шеломы, пупы да косогоры, зазубри да шиши… А идти через чернь да урывы, с подыма на урыв… [191]Одно окаянство, а не дорога!

Прилез второй монах, покосился на игумена, распластался рядом, обескураженно помотал лохматой нечесаной бородой:

— И кто токмо такую страхоту понаставил кругом? Мочи нет!

— Господь понаставил, Гаврила, — глухо рассмеялся Ничипор. — Сам господь эти горы для нас понаставил и реки меж ими напустил! Молись — и лезь!

Игумен молчал. Он уже в мыслях своих был на Ябоганской дороге, до которой еще идти да идти.

Бурхан Пунцаг взметнул вверх сияющий жезл:

— Слушайте последний наказ неба!

Второй бурхан — Чочуш — развернул розовый свиток, увенчанный золотыми печатями на серебряных шнурах:

— Я, Белый Бурхан, ухожу от вас, люди Алтая, оставляя вам Шамбалу страну света, правды, чести и справедливости. Храните и берегите ее от врагов и ложных друзей ваших! Ключ от этой страны в руках людей, оставленных мной. Имя этому ключу — честь, правда, трудолюбие и мужество. В нужный момент эти люди придут к вам и скажут: «Калагия! Приди в Шамбалу!»

Люди слушали молча, боясь шелохнуться.

— Будьте мудры, неподкупны и счастливы, щедры и неустанны в трудах своих! Небо не оставит вас — святой огонь Агни Йоги переливается в божестве очага От-Эне, он вечно будет пылать и в ваших сердцах, люди! Отметайте прочь от себя ложь и заблуждения! Ваш бог Белый Бурхан дарит вам новую веру Ак-Дьян…

Дельмек переглянулся с Четом Чалпаном, отвел глаза. Не надо, чтобы изумление пророка передалось и ему.

— Я отменяю все старые законы и традиции, мешающие вам быть свободными. Отныне только Заповеди Неба-ваши законы! Я отменяю деньги русских и заменяю их идамами, которые вы сейчас получите из рук моих посланцев! Все символы и знаки я заменяю знаком Идама, который вы видите на золотых жезлах бурханов, посланных к вам!

Дельмек почувствовал разочарование. И новый указ Белого Бурхана повторял старые истины, сказанные еще ханом Ойротом со скалы Орктой.

— Я требую строгого наказания тех, кто порочит мое имя, поминает его попусту, не исполняет моих законов и распоряжений, девять Заповедей Неба, оскорбляет моих помощником на земле, моих пророков и ярлыкчи, оскверняет мои символы!