Джеймс Клавелл - Тай-Пэн

– Видишь ли, Мэй-мэй, некоторые из нас – грешники и люди слабые. Господь наш Иисус простит нас, некоторых из нас. Он обещал простить, если мы раскаемся.

– Я бы не простила, – твердо заявила она. – Особенно если бы была Самым Единственным Богом. Нет, нет и нет. И еще, Тай-Пэн. Как может Бог быть «троицей» и при этом иметь первого сына, который тоже Бог, который был рожден от живой женщины без помощи живого мужчины, которая потом стала Божьей Матерью? Вот этого я никак не пойму. Только не думай, Тай-Пэн: я такая же христианка, как все, клянусь Богом. Хейа?

У них было много таких бесед, и всякий раз он оказывался втянутым в спор, не имевший ни конца, ни начала. Он знал только, что есть один-единственный Бог, истинный Бог, и убеждался, что Мэй-мэй никогда этого не поймет. В те дни он надеялся, что, может быть, в свое время Он сам откроет ей Себя...

– Пожалуйста, Тай-Пэн, – повторила Мэй-мэй. – От одного маленького притворства никому не станет хуже. Я уже помолилась Единственному Богу. Не забывай, что мы сейчас в Китае, и эта река – китайская.

– Но и пользы от этого никакой.

– Знаю. О да, Тай-Пэн, я знаю абсолютно. Но ведь я всего лишь двухлетняя христианка, поэтому ты и Бог должны быть терпеливы со мной. Он простит меня, – торжествующе закончила она.

– Ну хорошо, – согласился Струан.

Мэй-мэй спустилась вниз. Когда она вернулась, ее лицо и руки были чисто вымыты, а волосы заплетены. В руках она держала серебряный слиток, обернутый в бумагу. На бумаге были написаны китайские иероглифы.

– Это ты написала эти иероглифы?

– Да. Я отыскала внизу перо и тушь. Я написала здесь молитву морскому богу.

– О чем в ней говорится?

– «О великий, мудрый и могучий Морской Бог, в благодарность за этот неимоверно огромный дар – почти сто тэйлов серебра – пожалуйста, доставь нас целыми и невредимыми на варварский корабль под названием „Китайское Облако“, принадлежащий моему варвару, а оттуда – на остров Гонконг, который варвары украли у нас.»

– Мне не очень понравилась эта молитва. – сказал Струан. – В конце концов, девочка, это мое серебро, и мне не доставляет удовольствия, когда меня называют варваром.

– Это вежливая молитва, и она говорит правду. Это китайский морской бог. Для китайца ты варвар. Крайне важно говорить в молитвах правду. – Она осторожно спустилась по наклонной палубе к левому борту и, с большим трудом удерживая тяжелый, завернутый в бумагу слиток на вытянутых руках, закрыла глаза и нараспев прочла написанное ею. Затем, по-прежнему не открывая глаз, она аккуратно развернула серебряный брусок, уронила бумагу в воду и быстрым движением спрятала серебро в складках своей куртки. Открыв глаза, она увидела, что волна от лорки увлекает бумажный лист в глубину.

Крепко сжимая слиток, Мэй-мэй радостно вскарабкалась назад.

– Ну вот, теперь мы можем отдохнуть.

– Клянусь Господом, это обман – взорвался Струан.

– Что?

– Ты не бросила серебро за борт.

– Чш-ш-ш-ш! Не так громко! Ты все испортишь! – Потом она зашептала: – Конечно, нет. По-твоему, я совсем дура?

– Я думал, ты хотела сделать подношение.

– Я только что его и сделала, – прошептала она, озадаченно глядя на Струана. – Ты же не думаешь, что я на самом деле способна бросить столько серебра в реку, ведь правда? Кровь Христова, я что, паршивая собака? Или сумасшедшая?

– Тогда зачем было затевать все…

– Ш-ш-ш-ш! – настойчиво шикнула на него Мэй-мэй. – Не так громко. Морской бог может тебя услышать.

– Но зачем притворяться, что ты роняешь серебро за борт? Это не подношение.

– Как перед Богом, Тай-Пэн, я тебя совсем не понимаю. Зачем богам может понадобиться настоящее серебро, хейа? Для чего они станут его использовать? Чтобы покупать настоящую одежду и настоящую еду? Боги есть боги, а китайцы – китайцы. Я сделала подношение и сберегла твое серебро. Как перед Богом клянусь, варвары – странный народ.

И она пошла вниз, бормоча про себя на языке родной провинции Сучжоу: «Словно я действительно могла бы уничтожить столько серебра! Разве я императрица, чтобы так швыряться серебром? Эй-й-йа», вздохнула она, пробираясь узким коридором в трюм, «даже императрица дьяволов не была бы столь глупа»! Она положила слиток в льяло, где нашла его, и вернулась наверх.

Струан слышал, как она возвращается, все еще раздраженно бормоча что-то по-китайски себе под нос.

– Что ты там говоришь? – требовательно спросил он.

– Разве я сумасшедшая, чтобы вот так взять и выбросить столько заработанных тяжелым трудом денег? Разве я варвар? Разве я транжира...

– Хорошо. Но я все же не понимаю, почему ты уверена, что морской бог ответит на твои молитвы, когда его с такой очевидностью надули. Вся эта затея – фантастическая глупость.

– Нельзя говорить такие вещи так громко, – нахмурилась она. – Он получил подношение. Теперь он защитит нас. – Она упрямо тряхнула головой. – Боги как люди. Они поверят во что угодно, если сказать им это сразу, не задумываясь. – Потом добавила: – Может быть, этот бог вообще куда-нибудь отлучился и все равно не станет нам помогать. И мы утонем, ладно.

– Тогда еще один вопрос, – непреклонно продолжал Струан – Почему мы должны говорить шепотом, а? Ведь это китайский морской бог. Как, черт его возьми, может он понимать по-английски, хейа?

Вопрос обескуражил Мэй-мэй. Она нахмурилась и долго напряженно размышляла. Потом, пожав плечами, сказала:

– Бог есть бог. Может быть, он говорит и на варварском языке. Хочешь еще чаю?

– Спасибо.

Она наполнила его чашку, потом свою. Затем, обхватив руками колени, уселась на крышку люка, мурлыкая про себя какую-то песенку.

Лорка, покачиваясь, плыла вниз по реке. Занимался рассвет.

– Ты редкая женщина, Мэй-мэй, – сказал Струан.

– Ты мне тоже нравишься. – Она придвинулась к нему, устраиваясь поудобнее у него под боком. – Сколько мужчин, таких, как ты, есть в твоей стране?

– Около двадцати миллионов: мужчин, женщин, детей.

– Китайцев, говорят, триста миллионов.

– Это значило бы, что каждый четвертый человек на земле – китаец.

– Я беспокоюсь за свой народ, если все варвары похожи на тебя. Ты убиваешь так много и так легко.

– Я убил этих людей потому, что они пытались убить меня. И мы не варвары.

– Я рада, что видела, как ты убиваешь, – сказала она странным голосом. Ее глаза сияли, светлеющий воздух собрался в подобие ореола вокруг ее темноволосой головки. – И я оч-чень рада, что ты не мертвый.

– Когда-нибудь я тоже умру.

– Конечно. Но я рада, что видела, как ты убиваешь. Наш сын Дункан будет достоин тебя.

– К тому времени, когда он вырастет, убийство перестанет быть необходимостью.

– К тому времени, когда вырастут дети детей его детей, люди все еще будут убивать. Человек – хищное животное, он живет кровью. Большинство людей. Мы, китайцы, знаем это. Но варвары хуже нас. Хуже.