Георгий Тушкан - Джура. Приключенческий роман (с иллюстрациями)

Там, где заросли отступали от берега, образуя полянку, путники остановились.

— Теперь вы почти на свободе! — весело сказал Биллял. — Почему — почти? — запротестовал Саид. — Я же сказал, что знаю эти тугаи. Здесь поблизости живет мой друг. Через него купим и лошадей и одежду.

— Ничего не надо покупать, — сказал Биллял. — Все приготовлено. Пусть все думают, что вы погибли в яме. — Мне некогда ждать! — сквозь зубы проговорил Саид. — Мне нужно идти к своим!.. Прощайте! Увидимся!

— Вот что, Саид, — сказал Биллял, подумав несколько мгновений. — Задерживать тебя не буду, но только уговор: попадешься — не говори ни слова, как и что.

— Ну вот, стану я болтать! — возмущенно сказал Саид. — А вы, — сказал Биллял, обращаясь к Джуре и Чжао, — ждите меня здесь.

Биллял быстро исчез в темноте.

Саид помедлил и, пожав руки друзьям, ушел в противоположном направлении. Джура с наслаждением лег на спину, закинув руки за голову. Чжао заснул, положив голову ему на грудь. Спал он неспокойно, и малейший шум заставлял его просыпаться и вглядываться в темноту.

Уже небо заалело на востоке и утренний мороз сковал берег реки, а Билляла все ещё не было.

Вдруг Тэке насторожился и зарычал. Послышался плеск воды. Показался Биллял верхом на коне. Двух лошадей он вел в поводу. Биллял соскочил с лошади и подошел к друзьям.

— Запоздал, — сказал он. — Кто-то бродил в тугаях. Тому, кто ждал нас, пришлось уехать, чтобы не вызвать подозрения. Придется опять ждать наступления темноты: в кишлаке все думают, что вас загрызли собаки. Вот вам одежда и запас еды на неделю. Сбросьте свои лохмотья. Вам предстоит далекий путь.

Джура быстро снял изорванный халат и побежал к реке. Он несколько раз окунулся в ледяную воду, смывая пыль и грязь. От его красного тела шел пар. Джура быстро натянул чистое платье. Новые ичиги оказались ему великоваты.

Джура вынул из старого ичига клочок материи. — Вот крепкая! — сказал он. — Столько времени прошло, а до сих пор как новая… Это я из сумки Артабека взял. Джура развернул клочок и хотел его разорвать. — А ну-ка, дай сюда! — крикнул Чжао. — Не рви! Джура вдруг обратил внимание на то, что на материи были начертаны какие-то знаки.

— Да это же и есть фирман Ага-хана! — закричал Чжао, разглядывая кусок, который ему дал Джура. — Неужели ты не знал этого! Это же и есть фирман!

— Откуда же мне знать об этом? Все говорят: «фирман, фирман», а что такое фирман, я не знал, и стыдно было спросить. Все говорили: «Не видел ли ты такой большой бумаги?» А ведь это не бумага, а материя.

Биллял заглянул через плечо Чжао. Они вместе читали фирман, обмениваясь замечаниями. Из их разговора Джура понял, что в этом фирмане есть что-то очень важное.

— Джура, — сказал Чжао, — этот фирман приказывает исмаилитским пирам быть готовыми к военным действиям в тысяча девятьсот тридцать первом году. Ты знаешь — теперь тысяча девятьсот тридцать первый год. В этом фирмане очень важные сведения. Поэтому, видно, им и интересовались Максимов, Козубай и Кзицкий. В нем приказ, который нам непонятен. Ты должен отвезти фирман к своим.

— А Зейнеб? Неужели я её брошу? — спросил Джура. — Я должен убить Тагая, без его головы я не могу показаться Козубаю. — Ты повезешь фирман. Здесь дело касается всего народа, — сказал Чжао. — Разве ты не говорил, что ты из рода большевиков? — Да, ты прав, — согласился Джура. — Но, может быть, мы сначала освободим Зейнеб и поедем вместе?

— С тобой поедет Чжао, — тоном, не допускающим возражений, сказал Биллял. — Я тоже отказываюсь от многого ради борьбы. Здесь много нас, друзей свободы. Мы делаем так, что народ не идет больше в басмачи. Нас ненавидят имам Балбак и Тагай. Белогвардейские офицеры Тагая боятся попасть к нам в руки. Если ты доставишь фирман, это будет великий подвиг.

Зашелестели кусты. Биллял вынул из кармана револьвер. Из кустов вышел Саид. Он держался за щеку, под глазом у него был синяк.

— Я должен бежать отсюда, — сказал он, еле переводя дух. — Я не могу оставаться в этом кишлаке. Кипчакбай обещал пять тысяч за мою голову, и мне не хочется рисковать ею.

— Разве ты этого не знал? — спросил удивленно Биллял. — Но как ты смел идти сюда днем? Ведь ты мог навести на нас ищеек Кипчакбая.

— Ничего, не бойтесь. Я полз как змея. В городе только и разговоров, что о нашей гибели и о побеге Зейнеб. Моя тетка Курляуш работает у жен Тагая. Она-то и сказала, чтобы я провалился сквозь землю на год. А она такая, что молится и богу и черту. Тетка дала Зейнеб в проводники моего двоюродного брата. — Поедем же скорее на запад! — взволнованно воскликнул Джура. — Ты без головы! — оборвал его Биллял. — Гонцы Тагая ищут Зейнеб по всем дорогам и тропинкам. У него столько ушей и глаз, что нам не пробраться сейчас прямо на запад. Вы поедете на север, а оттуда на запад. На севере находится курбаши Джафар, завистник Тагая. Там легче пробраться. Будете говорить, что вы из Индии, люди имама Балбака. Теперь оттуда много приезжает. У моего друга-охотника — Чжао его знает — вы сможете обменять лошадей на верблюдов, вам придется ехать по пустыне. Джура, ты молод и наивен: ни слова Саиду о фирмане Ага-хана! — шепнул Биллял Джуре. — Хоп, — тихо ответил Джура. — А фирман я спрячу на груди. — Спрячь его снова в ичиг, — посоветовал Чжао. — Если не нашли его там раньше, то и теперь не найдут.

— Так и я с вами, — сказал Саид. — Мне куда бы ни ехать, лишь бы год перебиться. И чем дальше, тем лучше. Я знаю весь край, пограничные тропы.

— Едем, едем скорее! — воскликнул Джура, которому не терпелось уехать из этих ненавистных мест.

Уже ночью стало известно, что их побег открыт.

Пока беглецов искали у восточной границы, они ехали на север, через Такла-Макан. Саид взялся провести Джуру и Чжао через пустыню, с тем чтобы потом повернуть на восток. Лошадей сменили на верблюдов.

Прошло немало дней с того времени, как путники, спасаясь от погони, прошли последние песчаные барханы и вступили в эту страшную, безрадостную пустыню.

Не было в пустыне ни солнца, ни тени. Густая полупрозрачная мгла из лёссовой пыли повисла над путниками, застилая небо. Ничто не росло и не жило на этих такырах, напоминавших дно высохшего моря. Бесконечные трещины рассекали сероватый солончак, сухой, как сухарь.

Безмолвная, мертвая пустыня угнетала путников, и они ехали молча, изредка тихо переговариваясь.

Караван из трех верблюдов растянулся цепочкой. Впереди ехал Саид, за ним Джура. Высохший, почерневший, с выступающими на лице скулами, он все время смотрел вдаль, как будто что-то там видел. За спиной у него висел карамультук — подарок Билляла. За Джурой ехал Чжао.

За караваном бежал похудевший, взлохмаченный Тэке. Уже третий день караван двигался, томясь жаждой: ни одной капли воды не было в сухих бурдюках.