Борис Изюмский - Избранное

– Пошел прочь! – тихо, зловеще произнес князь, и татарин, пятясь, исчез в воротах.

«Как собака побитая! – подумал Иван Данилович. – Так и со всеми ими: если прикрикнуть да палку поднять безбоязненно – враз страшливыми станут…»

– А коней-то у него возьмите… трех! – приказал Калита Кивре и воям, что привели татарина, быстрыми шагами пересек двор и поднялся по ступеням.

В полдень к московскому князю пожаловал фряжский гость: не то посол, не то купец – не поймешь. Для посла – слишком прям и заносчив, для купца – тонок и велеречив. Одет богато: в камзол из аксамита вишневого, на пальце перстень чуден с ониксом.

Только вдвоем сидели в гридне.

– Вы изрядно отстали от нас, – с презрительным сожалением говорил фряг, не умея скрыть высокомерия. – Товара мало, кругом невежество…

Князь потемнел. Забывая вежливость, гневно сказал неприятному гостю:

– Вы неблагодарны! Нам предначертано было поглотить татарскую силу, своей грудью принять жестокие удары. Истерзанная Русь стала неодолимой преградой, не дала затопить ваши земли. Монголы не смеют идти дале, оставляя за спиной у себя Русь…

«У этого азиата европейский ум», – с невольной почтительностью подумал гость. Он изменил тон:

– Я не хотел обидеть вас, нам надо жить в мире и торговать…

Князь поднялся, давая понять, что прием окончен.

– Ждем ваших товаров, – сухо сказал он и громко приказал слуге: – Проси египетского посла Ала-ад-дина Ай-догды.

В монастырской келье тихо и душно.

Пахнет воском, старыми книгами, ладаном. Потрескивает свеча. Под лавкой точат дерево мыши. Одна из них серым комком подкатилась к подолу рясы старца, стала ее обнюхивать. Старец с седыми до плеч волосами отстегнул медные пряжки на темном кожаном переплете, раскрыл книгу, и она прошелестела пергаментом.

Монах неторопливо стал выводить буквы, они причудливой вязью легли на лист.

«Того же лета заложен град Москва дубов, при князе Иване Даниловиче, при Калите. Ярлык хана обратил Иван на пользу Москве. Перестали поганые воевать Русскую землю, орошать пепелища наши кровью жителей, и они опочили от истомы, многой тягости и насилий долговременных, и наступила тишина велика…»

Старец, отложив перо, выпрямился, растер онемевшую поясницу, утомленно прикрыл глаза.

«Тишина ли? Беглые хоронятся в лесах… Черный люд сжег коптильню сборщика мыта Данилы Романовича, а его избил на площади. Слышал от самовидца – Бориска подпалил владения Протасия… Писать ли о сем? Дабы собрат-летописец и через тысячу лет знал все без прикрас и сокрытий, не рылся бесплодно в пергаментах… Разве не должно прийти ему на помощь?»

Но тут же вспомнил, что летописи его читает Феогност, что князь недавно, увидев запись о крамолах, гневался: «Для кого стараешься? О чем пишешь?»

Капля воска упала на лист рядом с красной заглавной буквой. Старец досадливо отодвинул свечу, осторожно счистил ногтем воск. Вздохнув, перечитал фразу: «…наступила тишина велика», и поставил точку.

1038 год по современному летосчислению.

Византийский писатель VIII в.

В те времена так назывались ноты.

Селения ремесленников.

Дрегович.

Названия монет.

Река Дунай.

Каспийское море.

Азовское море.

Рис.

Гривна – 204 грамма серебра. Корова стоила две гривны.

Вор.

Штраф.

Ткань ярко-красного цвета.

Река Волга.

Бой со Святополком Окаянным.

Глава городского ополчения, городской судья.

Крепкий отвар из груш.

Путешествовал.

Бовкун – вол.

Обоз, артель.

Предать позору.

Охлупень – верхнее бревно крыши.

4 августа.

Резы – проценты.

Так называли планету Венеру.

Пеликан.

Люди, находящиеся при возах, выпачканные дегтем, смолой.

Желтоватый вол.

1 сентября.

Вересень – сентябрь.

Кулеш – жидкая каша из пшенной муки с нежирным салом.

Убрус – полотенце, им повязывают голову.

Панева – подобие юбки.

Сиваш.

Соляной раствор – тузлук – разъедал кожу до ран.

В кагане было до десяти пудов соли.

Трехпудовый мешок из рогожи.

Октябрь.

У египтян фараона помазывали елеем, индийского раджу посыпали рисом, обводили вокруг священного огня.

12 км севернее Киева.

Солнечное затмении 19 марта 1113 года.

Отец Владимира Мономаха – Всеволод, дед – Ярослав Мудрый.

Абхазия.

В окрестностях нынешнего Харькова.

Венгры.

Управляющий хором в церкви.

Ведает казной и имуществом.

Распоряжается пищевыми припасами.

Помощник келаря.

Казнохранилище.

Отнял.

Старинная легенда рассказывает, что Кожемяка в гневе раздирал сложенные вместе двенадцать сыромятных воловьих шкур. Готовясь к бою со Змием, который брал у киевлян дань детьми, Кожемяка «обмотался коноплями», обмазался смолой. Змий хватал его зубами, но только отрывал куски конопли, смолы. Кожемяка впряг злого Змия в плуг весом триста пудов и заставил чудовище проложить борозду до Черного моря, а там утопил его.

На Днепре.

Офицеры, или слоны.

На 31-м году жизни.

1096 год.

Боголюбский.

Верили, что тюленя и орла молния никогда не поражает.

Предполагают, что в Киеве той поры было до 100000 населения, 400 церквей, 8 торгов.

Плащ.

Здесь имеется в виду не та шапка Мономаха, что хранится сейчас в Оружейной палате. Предполагают, что ныне существующая подарена ханом Узбеком Ивану Калите как тюбетейка, а затем была перекроена.

1113 год.