Робер Гайяр - Мари Галант. Книга 1

– Капитан Лефор! – объявил он. – Вы упрекнули меня в том, что я неразговорчив. Нет человека болтливее вашего покорного слуги; но если бы я заговаривал с каждым, кто проходит по этой чертовому берегу в Бас-Тере, где ни одного кнехта не найдешь, чтобы пришвартоваться, моя лапочка «Маргарита» превратилась бы в Ноев ковчег. Ежедневно тридцать – сорок прохвостов хотят уехать во Францию… И у всех находится убедительная причина, чтобы убраться из этих широт! Да еще вчера пришлось выделить место для этого шевалье де Виллера с Мартиники, как и отец Фейе, к которому у шевалье было срочное дело… Он привез письмо ее превосходительства губернаторши Мартиники к этому святому отцу, вот я и согласился принять его в общую каюту с матросами!

– Как видно, я ошибся, – заметил Ив, понюхав вино в кружке, которую ему протянул капитан Бельяр. – Каждое ваше слово стоит многих речей. Черт побери! Вино у вас – чистый бархат! Что же до этого шевалье де Виллера, хотел бы я знать, о чем он мог рассказать отцу Фейе… Ну и вино, капитан! Нектар! Две кружки такого вина – и я, пожалуй, смогу согнуть ваш брамсель или бом-брамсель…

– Да, вино и впрямь неплохое!.. А этот шевалье… Не знаю точно, чем он занимается. Как я сказал, у него было письмо госпожи Дюпарке к отцу Фейе, но, признаться, я его не читал… Из всех пассажиров ему больше всех не терпится поскорее отправиться в путь. Опасаясь опоздать на судно, он его не покидает. В ожидании отправления он живет в каюте. Пишет, рисует что-то…

– А что собой представляет этот письмоносец?

– Боевой петух, мессир. Петух, потерявший шпоры! Голова у него свешивается набок, словно он получил обухом по физиономии, а нос похож на малый кормовой парус, когда ветер дует.

– Неотразимый соблазнитель! – опорожнив кружку, бросил Лефор. – Десяток таких красавцев в Сен-Пьере, и майор может быть уверен, что ноги моей никогда там не будет! А что отец Фейе?

– О! Отец Фейе охоч до старых дев, сбежавших из монастыря! В каком-то смысле я рад иметь его на судне, потому что хоть он и ест за десятерых, но только он может служить мессу. И по правде сказать, делает это мастерски. Это весьма ценно, когда попадаешь в штиль, а также в случае мора. А с моей командой, состоящей сплошь из португальцев, никогда не знаешь, чего ждать. Однажды во время циклона они, к примеру, связали моего юнгу по рукам и ногам и бросили на съедение акулам, чтобы усмирить волны… Но зачастую бывает достаточно одной молитвы, чтобы успокоить этих людей…

– Хотел бы я повидаться с отцом Фейе! Жаль, что его сейчас нет. У меня на Мартинике много друзей, я был бы счастлив расспросить о них… Есть, например, некий майор по имени Мерри Рулз, который в настоящее время занимает все мои мысли…

– За этим дело не станет, – вдруг раздался суховатый голос. – Я расстался с ним меньше недели назад…

Лефор порывисто обернулся. На пороге, благо дверь оставалась открытой для проветривания тесной каюты, появился молодой человек лет тридцати.

– А-а! – воскликнул капитан Бельяр. – Шевалье де Виллер!.. Входите, шевалье. У меня есть еще кружка, выпейте с нами за компанию!

– С удовольствием, – кивнул новоприбывший. – С кем имею честь, сударь? – вопросительно глядя на Ива, спросил он.

Флибустьер встал, тряхнув перьями на шляпе, и звучным голосом представился:

– Капитан Ив Лефор.

– Очень рад! – с вежливым поклоном ответил молодой человек.

Тем временем Ив успел его рассмотреть и убедился, что Бельяр описал его довольно точно: боевой петушок, потерявший шпоры. С одной стороны его голова была будто стесана, подобное можно увидеть на лицевой стороне старых истершихся пистолей, с другой представляла собою будто слишком выпуклый барельеф. Казалось, кто-то влепил ему увесистую пощечину, от которой все лицо перекосилось на одну сторону. Но главное, несмотря на изысканные манеры и любезное обращение, взгляд у шевалье был бегающий, беспокойный и к тому же умный, что вызывало к нему еще большее недоверие.

– Вы, как я слышал, друг майора Мерри Рулза? – спросил шевалье, стараясь улыбнуться как можно приветливее.

– Бог мой! – с простодушным видом откликнулся Ив. – С тех пор как мы оказались в этих краях, мы весьма друг друга занимаем! Как вспомним один о другом, так сон бежит прочь…

– Я счастлив встретить верного друга этого очаровательного человека! – вскричал Виллер. – Никогда, никогда, сударь, не доводилось мне встретить более симпатичное существо! Наш майор и прямодушен, и честен, и деловит!

– Да уж, деловит, тут вы правы, шевалье, – безо всякого выражения проговорил Ив, хотя внутренне напрягся.

– Это человек заслуженный! – продолжал настаивать Виллер.

– Что бы вы ни сказали, в моих глазах вы его не перехвалите, – берясь за трубку, заверил Ив.

Бельяр переводил потухший взгляд с шевалье на флибустьера, подливая вина в их кружки и не забывая о себе.

– Вы давно с ним знакомы? – спросил Виллер.

– Э-эх! – выдохнул Лефор, воздев огромные ручищи к небу. – Не один год! А вы?

– Правду сказать, встретились мы недавно. Должен признаться, что я путешествую в свое удовольствие. Впрочем, это не совсем точное выражение. Слава Богу, у меня достаточное состояние и я свободно могу прожить во Франции на свои доходы. Но эти края влекут меня к себе. В прошлом году я сел на голландское судно и побывал в Мексике, во Флориде, где мы пополнили запасы воды, посетил Ямайку, многие другие острова. Я искал подходящий земной уголок, куда бы я мог удалиться… и поразмыслить о сущем, – прибавил он, помолчав, с выражением целомудренной девицы.

– Примите мои поздравления! – проговорил Лефор, прикуривая от фитиля, который протягивал ему Бельяр.

– Вот как случилось, что около двух недель назад я попал на Мартинику. И был немедленно принят в высшем обществе. Надобно заметить, что у меня рекомендательные письма, которым многие могли бы позавидовать. Его величество оказывает нашей семье огромную честь своим вниманием. Граф де Граммон – мой крестный отец. Ребенком я играл с Гишем и Бражелоном… Короче говоря, приняв во внимание эти рекомендации или же благодаря моей наружности, меня приняли в Сен-Пьере прелюбезно. В особенности майор Мерри Рулз.

– А вы встречались с губернаторшей Дюпарке? – стараясь выглядеть равнодушным, спросил флибустьер.

– Разумеется, я видел эту даму, еще в глубоком трауре. Она даже передала со мной письмо для отца Фейе, когда узнала, что я собираюсь вернуться во Францию на том же судне.

Лефор глубоко кашлянул, взял кружку и пригубил вино.

– Эта дама, как мне рассказывали в Сен-Пьере, в прошлом прославилась многими добродетелями и удачными начинаниями, – сказал Виллер. – Не знаю, – помолчав, продолжал он, – могу ли я быть с вами совершенно откровенным, да и мое суждение, возможно, ошибочно, ведь я видел госпожу Дюпарке лишь мельком, но должен признать, что она не соответствует возложенной на нее великой задаче…