Джек Уайт - Рыцари света, рыцари тьмы

Стефан хотя и предполагал нечто в этом роде, все же не смог скрыть разочарования. Он вздохнул и еще раз оглядел галерею.

— А вот эти, как бишь их, ритуальные сосуды, они-то зачем?

— Их использовали в храмовых обрядах. Часть из них — немыслимой древности.

— Но они же каменные.

— Верно, большинство каменные, но есть и бронзовые.

— В общем, не представляют никакой ценности.

— Отнюдь — конечно, если ты не решишь продать их на рынке. Откуда вдруг такая мысль?

Стефан кисло улыбнулся:

— Оттуда, что сдается мне, будто баснословная ценность сокровищ, описанных в наших архивах, немного преувеличена. Один сундук с драгоценностями да еще один — с золотом и серебром. Для настоящего клада маловато.

Де Монбар только улыбнулся на его слова:

— Мой юный друг, вся беда в том, что твои ожидания произрастают из полученных ранее впечатлений. Ты воспринимаешь слово «сокровища» в его нынешнем значении. Не забывай, что люди, спрятавшие эту коллекцию ценностей, отличались от привычных нам христианских священников, а хранилище, которое ты называешь кладом, создано служителями исконной христианской Церкви — общины, восхвалявшей бедность и почитавшей добродетелью отречение от всяческих благ.

— Как же тогда объяснить запасы золота и драгоценностей?

— Всего-то два сундука на всю коллекцию. Возможно, это пожертвования храму — дары вместо жертвоприношений. Нам уже никогда не установить, где и каким образом они были собраны, но эти богатства — ничто по сравнению с прочими ценностями. Король Балдуин будет счастлив завладеть ими в обмен на позволение монахам распоряжаться всем остальным. — Он склонился к одному из кувшинов и погладил его по гладкому боку: — Вот истинное сокровище нашего ордена, Стефан, — здесь, в этих кувшинах. А также…

Он смолк в раздумье и направился к концу галереи, где и остановился, устремив взгляд в голую стену. Сен-Клер, недоумевая, подошел и переспросил:

— А также что?

— Тебе, случайно, не кажется странным, что эта стена пуста, ничем не занята, тогда как все остальные до потолка заставлены стеллажами?

— Странным? Нет, не кажется. А что тут удивительного? Обычный дальний угол.

— А вот и нет, — категорично возразил брат Андре. — Пораскинь мозгами. Сдается мне, что здесь кроется некая тайна… Ты нигде не приметил выбитых в камне анков?

— Не приметил, — обиженно сказал Стефан, — и я ручаюсь, что их здесь нет, потому что я внимательно рассматривал стены — из чистого любопытства. Пробовал найти хоть какие-нибудь орнаменты, но ничего не обнаружил. Ты думаешь, здесь есть анки?

Де Монбар тем временем опустился на колено и стал разглядывать основание стены.

— Их просто не может не быть, мой пылкий соратник. Обычного глаза здесь недостаточно, в этом я уверен как нельзя лучше… — Он снова поднялся и окинул всю галерею взглядом, а затем задумчиво произнес, словно обращаясь к самому себе: — И тем не менее ничего не заметно. Ни-че-го.

— А что должно быть?

Его напарник вдруг ни с того ни с сего распалился и досадливо сверкнул на Сен-Клера нетерпеливым взглядом.

— Здесь есть хитрость, — огрызнулся он. — Уловка и обман. Эту залу строили те, кто возводил пирамиды в Египте, — лучшие каменщики всех времен. Ты сам видел, как искусно замаскирована лестница. Люди, обладающие достаточным знанием и мастерством, чтобы придумать подобное ухищрение, во всяком случае, способны спрятать любое помещение за ложной стеной. Я уверен, что эта стена — лишь для отвода глаз, и за ней что-то есть…

Де Монбар неожиданно успокоился — так же быстро, как и взволновался. Он медленно обернулся, блуждая взглядом по стенам и полу галереи.

— И… если это правда… то должен существовать ключ, чтобы ее отворить, — как тот анк, отпирающий другую залу. Вот только он наверняка гораздо доступнее, чем первый. Где же он?

— Может, в подсвечниках? Во всей галерее они одни не вытесаны из камня.

Де Монбар от удивления вытаращил на Стефана глаза:

— Ну конечно! Давай попробуем: ты — с той стороны, а я — с этой.

Третья по счету консоль повернулась от усилия Стефана, и он едва успел подхватить выпавший из нее факел. В тот же момент оба монаха услышали знакомый подземный грохот, сопровождавший открытие первой двери, — только на этот раз он раздался гораздо ближе и отчетливее: пустая стена в глубине галереи неожиданно ушла в пол. За ней, очевидно скрывая очередную залу, с деревянного штыря, укрепленного под самым потолком, свисала богато вышитая портьера. Краски тисненой ткани даже в скудном факельном освещении выглядели необыкновенно яркими.

От изумления оба рыцаря словно вросли в землю и боялись дохнуть. Они долго не решались подойти к занавеси, но наконец де Монбар медленно двинулся вперед и осторожно дотронулся до дорогой ткани. Сен-Клер не сводил с него внимательных глаз и в страхе отпрянул, стоило напарнику резко отвести портьеру в сторону. Увиденное за ней столь поразило Стефана, что он пронзительно вскрикнул и упал на колени, словно получил удар булавой по черепу. Де Монбар был потрясен не меньше — он тоже пробормотал что-то невразумительное, но на ногах устоял.

Перед ними, залитая светом факелов, простиралась еще одна зала, по размеру совпадающая с предыдущей, — длинная и узкая галерея, сплошь состоящая из контрастных цветов: черного и белого. Она была точной копией храмовых залов — мест их ритуальных собраний в далекой Франции: начиная от чередующихся черных и белых мраморных напольных плит и заканчивая задрапированными престолами по обе стороны уходящей вдаль залы. В глубине ее монахи увидели знакомую пару колонн, меж которых они привыкли произносить храмовые клятвы. Все это собратья мигом заметили и признали, хотя в гулком безмолвии сознания каждый из них угадывал, что это помещение, этот храм был на многие тысячелетия погружен во тьму и только ждал их прихода.

Де Монбар первым обрел присутствие духа: возможно, потому, что многое знал и предугадывал заранее, — так решил про себя Сен-Клер, с удивлением обнаруживший в себе способность мыслить как ни в чем не бывало. Досадуя на неукротимое сердцебиение, он двинулся след в след за братом Андре, медленно прошествовавшим вперед с высоко поднятым факелом.

— Мы на Западе, — произнес де Монбар.

— Да, и стоим лицом к Востоку, — в тон ему ответил Сен-Клер, едва ли отдавая себе отчет, что повторяет ритуальные формулы — где все получит свое объяснение.

Вместе они прошли далее, уверенно ступая по знакомой зале, пока не наткнулись на еще один занавес, поуже первого, хотя во многом схожий с ним. Переглянувшись, оба замерли на месте, и де Монбар отвел портьеру в сторону — на этот раз более осторожно и почтительно.