Сергей Зайцев - Секира и меч

И однажды взорам измученных дорогой латинян открылась Никея. Это был красивый город на восточном берегу большого озера. В Восторженные крики прокатились по рядам крестоносцев.

Рыцари увидели, что Никею им будет взять не трудно. Городские стены были не так высоки, как в Константинополе. А в некоторых местах они еще и были разрушены. Должно быть, их не восстановили еще со времени захвата города неверными. Турки, слишком уверенные в своих силах, не придавали большого значения восстановлению стен города, а может, не хотели, чтобы греческий город опять стал силен. И гарнизон, судя по незначительному числу стражи на башнях, был здесь невелик.

Латиняне не ошиблись. Стража защищала город не очень упорно. Гарнизон был, действительно, малочислен, и турецкие воины, пораженные видом огромного войска, быстро сдали город, отдаваясь на милость христиан-победителей.

Крестоносцы врывались в город через ворота и проломы в стенах, они быстро наводнили улицы. Напрасно турки рассчитывали на милость. Их убивали на месте, и из них немногим удалось спастись бегством.

В городе жило много греков. Их латиняне не трогали. Но требовали у греков еду, вино, кров. Потом начались погромы, поскольку в городе оказалось много иудеев. Рыцари, напившись вина, хватали греков за грудки, выспрашивали, в каких домах живут иудеи, затем толпами врывались в те дома и убивали всех подряд – и малых, и старых, и женщин, и мужчин.

Многие иудеи пытались бежать, но их ловили на улицах. Многие искали укрытия в домах греков. Некоторые жалели их, пускали, некоторые отгораживались от соседей-иудеев глухой дверью. Лилась кровь.

Кто-то из иудеев пытался защищаться, схватывался с рыцарями на улицах – без всякой, однако, надежды что-либо изменить, без надежды на спасение. Кто-то запирался в домах… Рыцари выламывали двери, вваливались в дома, устраивали в них кровавые оргии…

Беспомощные, безоружные, слабые взывали о помощи. Но помощи им неоткуда было ожидать. Сверкали в воздухе окровавленные мечи, бездыханные тела валились к ногам крестоносцев, которые, словно обезумев, рычали:

– Презренные дети Иуды! Смерть! Смерть!… Другие им вторили:

– Гнусные христопродавцы! Смерть! Смерть!… Третьи смеялись:

– Ссудите нас деньгами!…

Эта бойня продолжалась целую ночь. Изрубленные тела латиняне бросали в озеро или закапывали в садах.

А потом опять пили вино, славили подвиги друг друга и развлекались с никейскими женщинами.

Глебу было жаль иудеев, этих ни в чем не повинных людей. Он пробовал удержать некоторых рыцарей от бессмысленных, не делавших воину чести убийств; он взывал к голосу рассудка; он отталкивал озверевших латинян от иудейских домов. Но латиняне, обойдя Глеба, врывались в другие дома и устраивали там резню. Они не слышали Глеба, который кричал им, что убийство этих людей – богопротивное дело. Они потеряли человеческий облик. Залитые кровью с ног до головы, рыцари стали дьяволами.

Глеб спасал одну семью, другую. Верные побратимы следовали его примеру. Но много ли людей они могли спасти?.. Иудеи плакали, и молились, и пытались целовать своему заступнику руки. А он скорбел вместе с ними. Он вспоминал те слова, что однажды сказал Сарре. Он обещал ей, что, если крестоносцы войдут в ее дом, он с мечом в руке защитит ее. В дом Сарры крестоносцы не вошли, ибо император не пустил их в полис. А вот в Никее… Глеб выпускал иудейские семьи в ворота. Всматривался в испуганные лица этих людей. Вон та женщина… Ее, может, тоже зовут Сарра? Или вон ту старуху… Их домникто не защитил. Несчастные! Они гонимы отовсюду…

– Торопитесь! Торопитесь!… – приговаривал Глеб.

Один старик приостановился, заглянул Глебу в глаза:

– Ты иудей, добрый человек?

– Нет.

– Откуда же ты знаешь наш язык?

– А откуда ты, отец, знаешь греческий? Может, ты грек?

Старик погладил Глебу лицо:

– Да увидит дела твои Бог!…

Несколько дней крестоносцы отдыхали в Никее. Потом, вспомнив о своей клятве верности императору Алексею, велели никейским грекам послать в Константинополь гонцов с доброй вестью.

Греки выбрали молодых крепких гонцов и спросили у латинян:

– Какие слова они должны передать? Военачальники крестоносцев ответили:

– Передайте слова: «Государь! Мы пролили кровь. Мы отняли у неверных славный город Никею. Мы – твои вассалы. И возвращаем город тебе!»

Они оставались еще верны клятве. Латиняне добавили:

– Пускай император пришлет в Никею гарнизон и далее сам оберегает этот город. А наш путь дальше на восток.

Отдохнув и развеявшись, пображничав и покутив на костях неверных и иудеев, набравшись сил, крестоносцы, готовые к новым испытаниям, вышли на дорогу на Дорилей,

С достославным городом Дорилеем латиняне обошлись так же, как и с Никеей. После непродолжительной осады город взяли. До единого человека истребили турецкий гарнизон, после чего занялись грабежом. Одновременно с этим вырезали все нехристианское население. Мучили, унижали, насиловали… Горели многие дома. Опасаясь за город, греки и латиняне тушили пожары.

О клятве верности императору крестоносцы забыли где-то между Никеей и Дорилеем, ибо из Дорилея они уже не слали в Константинополь гонцов и не предлагали Алексею прислать свой гарнизон…

Не задерживаясь в разграбленном, потопленном в крови городе Дорилее, войска крестоносцев двинулись дальше.

Путь их был все труднее. Стояла очень жаркая безветренная погода. Солнце палило нещадно, будто задавшись целью сжечь на земле все живое. И рыцарям не было куда укрыться от смертоносных лучей. Стальные латы раскалялись так, что до них невозможно было дотронуться. Многие латиняне – их было каждый день по нескольку десятков, – сраженные солнцем, вываливались из седел и с лязганьем доспехов падали на иссушенную горячую землю. Некоторые из них уже были мертвы, и их закапывали тут же при дороге, прочитав над могилой короткую молитву; а некоторые оставались жить, если им давали лишний глоток воды и если их пристраивали куда-нибудь в тень.

Настоящий бич – была жажда. Войско проходило по очень засушливым землям. Если и были тут какие-нибудь речки и ручьи, то в это несносное злое время года они все пересохли. Движение по этим местностям превратилось для рыцарей в сущий ад.

Многие лошади не выдерживали отсутствия воды и бескормицы и падали на дороге. Латиняне взрезали им жилы и пили бьющую фонтаном кровь. В иные дни только так и удавалось многим избежать верной смерти.

Постоянно тревожили крестоносцев турки. Небольшие отряды неверных почти каждый день налетали на колонну то справа, то слева. Пока расслабленные от жары латиняне находили в себе сил собраться, организоваться, чтобы дать достойный отпор, турки, нанеся им урон, уже исчезали. А еще турки устраивали засады на дорогах, завалы, обвалы в горах, рыли рвы, подбрасывали острые стальные шипы, чтобы поранить ноги идущим, и измышляли тысячи и тысячи иных способов задержать продвижение огромного войска христиан.