Кейт Мосс - Лабиринт

И отбросил эту мысль. Нервы сдают. Бриссар с Доминго уехали отсюда всего час назад. Если бы Мари-Сесиль с сыном появились на раскопе, ему бы сообщили.

Рука нащупала в кармане коробочку управления, уже отсчитывающую время до взрыва. Делать нечего. Остается только ждать и наблюдать.

Оти тронул висевший на шее крест и начал молиться.

Какой-то звук в рощице на краю стоянки привлек его внимание. Оти открыл глаза. Ничего не видно. Он вернулся к машине, включил дальний свет. Луч фар выхватил из темноты резкие силуэты деревьев.

Он прикрыл глаза ладонью и всмотрелся. Теперь в густом подлеске удалось разглядеть движение.

— Франсуа-Батист?

Ответа не было. Оти ощутил, как дрожь пробежала по спине.

— Не время шутить! — выкрикнул он в темноту, добавив в голос раздражения. — Если вам нужны книга и кольцо, покажитесь.

Оти пришло в голову, что он неверно оценивает положение.

— Я жду! — крикнул он.

На сей раз послышался невнятный ответ. Оти скрыл довольную усмешку при виде вышедшего на свет Франсуа-Батиста. Юноша был одет в куртку, которая была ему велика на несколько размеров. Вид у него был смешной и жалкий.

— Где О'Доннел?

— Вы один? — спросил его Оти.

— Не ваше дело, — огрызнулся юноша, остановившись на краю рощи. — Где Шелаг О'Доннел?

Оти мотнул головой в направлении пещеры.

— Уже на месте и ждет вас, Франсуа-Батист. А я решил избавить вас от лишнего беспокойства. — Он коротко хохотнул. — Думаю, она не доставит вам хлопот.

— А книга?

— Там же. — Оти поддернул манжеты рубашки. — И кольцо тоже. Все доставлено, как договаривались. В срок.

Франсуа-Батист резко рассмеялся.

— Пожалуй, еще и в подарочной обертке, — язвительно предположил он. — И вы рассчитываете, будто я поверю, что вы их там оставили?

Оти презрительно глянул на него.

— Мне было поручено доставить кольцо и книгу — что я и сделал. А заодно возвратил вашу — как бы это назвать — вашу шпионку. Считайте это добровольной услугой с моей стороны. — Он прищурился. — Как поступит с ней мадам Л'Орадор — ее дело.

По лицу мальчишки скользнула неуверенность.

— И все по доброте душевной?

— Все ради Noublesso Veritable , — холодно возразил Оти. — Или вас не пригласили в компанию? Полагаю, быть просто ее сыном недостаточно. Пойдите и посмотрите сами. Если ваша матушка еще не отправилась туда, чтобы подготовиться.

Франсуа-Батист бросил на него острый взгляд.

— Вы думали, она мне не сказала? — Оти шагнул к нему. — Думали, я не знаю, чем она занимается? — В нем разгорался гнев. — Вы видели ее, Франсуа-Батист? Видели, как горит восторгом ее лицо, когда она произносит эти мерзкие слова, эти богохульные слова? Это богопротивно — то, чем она занимается.

— Не смейте так говорить о ней!

Рука юноши нырнула в карман.

Оти расхохотался:

— Вот-вот, позвоните ей. Пусть скажет вам, что делать. И что думать. Как же можно что-то предпринять, не спросив маменькиного разрешения!

Он повернулся спиной к юнцу и зашагал к машине. Услышал щелчок предохранителя и лишь секунду спустя осознал, что это было. Все еще не веря, он обернулся назад. Опоздал. Один за другим прогремели два выстрела.

Первый ушел в сторону. Вторая пуля ударила его в бедро, раздробила кость и прошла навылет. Оти упал на землю, крича от боли.

Франсуа-Батист шел к нему, обеими руками сжимая пистолет. Оти пытался уползти, даже сдвинулся немного, оставив за собой кровавый след, но слишком медленно. Франсуа-Батист уже стоял над ним. Их глаза встретились, и юноша нажал курок.

Элис вздрогнула.

Звук выстрелов разорвал тишину ночных гор, эхом отозвался от скал, задрожал над ней.

Сердце у нее понеслось вскачь. Она не могла сообразить, откуда донесся звук. Будь это дома, она решила бы, что просто какой-то фермер подстрелил ворону или кролика.

«Не похоже на дробовик!»

Элис отбежала к обрыву, заглянула вниз, туда, где располагалась автомобильная площадка. Хлопнула дверца машины, послышались голоса.

«Что там делает Оти?»

Они были далеко, но сами горы чувствовали их присутствие. Элис уловила шорох скатившегося с тропы камешка, хрустнувшей под ногами ветки.

Она забилась в устье пещеры, оглядываясь через плечо в темноту, будто надеялась силой взгляда вызвать оттуда Одрика.

«Что же он не идет?»

— Одрик, — тихо окликнула она. — Кто-то идет сюда! Одрик!

Ни звука в ответ. Наплывающая из тоннеля темнота пугала ее.

«Но надо же предупредить!»

Молясь в душе, чтобы не оказалось слишком поздно, Элис развернулась и бросилась к залу лабиринта.

Они двигались быстро, несмотря на раны Сажье. Вдоль реки, на юг от Монсегюра. Выехали налегке и скакали во весь опор, останавливаясь, только чтобы дать роздых коням и напоить их. Корку льда проламывали мечами. Гильом сразу увидел, что Сажье превосходит его искусством.

Гильому мало было известно о прошлом Сажье. Был связным между Совершенными и затерянными в Пиренеях селениями, служил разведчиком повстанцев… Гильом не сомневался, что его более молодой спутник знает в горах каждую тропку, каждое ущелье и гребень. Гильом ощущал яростную неприязнь своего спутника, но молчал, хотя враждебность била в спину, как горячий солнечный луч. Он помнил, что Сажье считался человеком верным, отважным и честным, готовым умереть, сражаясь за свои убеждения. Он понимал Элэйс, полюбившую этого человека и родившую от него ребенка, хотя сама мысль об этом была ему как нож в сердце.

Счастье сопутствовало им. Ночью не было снегопада, и новый день, девятнадцатое марта, оказался ясным и светлым, почти безветренным.

Они подъехали к Л ос Серее в сумерках. Деревушка скрывалась в маленькой глубокой лощине. Несмотря на холод, в воздухе уже пахло весной. Деревья на околице покрыты были белыми и зелеными почками. Первые весенние цветы выглядывали из зимней травы на обочине. Несколько домов, составлявших селение, казались пустыми и заброшенными. Мужчины спешились и повели лошадей под уздцы. В тишине громко отдавался звон подков по камням и мерзлой земле. Над парой крыш виднелись струйки дыма. В щелях ставен мелькали и тут же исчезали испуганные глаза обитателей. Французские мародеры редко забредали так далеко в горы, но бывало и такое. Их появление всегда предвещало беду.

Сажье привязал лошадь у колодца. Гильом последовал его примеру, и они вместе прошли к маленькой хижине. На крыше ее не хватало черепиц, ставни покосились, но стены были еще крепкими. Гильому подумалось, что не так уж трудно было бы вернуть дом к жизни.

Он ждал, пока Сажье боролся с набухшей дверью. Наконец створка подалась и, скрипнув петлями, пропустила их внутрь.

Гильом вдохнул сырой, могильный воздух, от которого сразу занемели пальцы. У стены против двери зимними ветрами намело сухих листьев. На внутренней стороне ставен, на подоконнике, ледяной бахромой висели сосульки.