Джин Ауэл - Под защитой камня

На северо-восточном краю террасы Девятой Пещеры, откуда также открывался вид на эти две речные долины, Эйла заметила явные остатки какого-то большого кострища. Она не обратила на него внимания, когда проходила там раньше, поскольку спешила к лошадям, которые паслись на лугу в долине Лесной реки.

— Джондалар, а для чего тот большой очаг на краю выступа? Вряд ли им пользуются для обогрева, может, там готовят пищу?

— Это место сигнального костра, — сказал он и продолжил, заметив ее недоумевающий взгляд: — Разведенный в том месте костер виден очень далеко. С помощью такого костра мы посылаем сообщения в соседние Пещеры, а они передают нам сообщения своими сигнальными кострами.

— Какие сообщения?

— Да самые разные. Мы часто пользуемся ими во время передвижения стад, чтобы охотники знали, на что можно рассчитывать. Иногда их используют, чтобы известить о каких-то событиях или собраниях, или других срочных встречах.

— Но как же люди узнают, что именно означает этот костер?

— Об этом договариваются заранее, особенно когда начинается сезон охоты, перед миграцией стад. И есть еще особый костровой сигнал, означающий призыв о помощи. Если в том очаге загорится огонь, то люди сразу заметят его. А если они не знают, что он означает, то пошлют гонца выяснить, в чем дело.

— Очень умная затея, — сказала она и, подумав, добавила: — Это чем-то напоминает клановые знаки и сигналы, правда? Общение без слов.

— Никогда не рассматривал сигнальные костры с такой точки зрения, но полагаю, ты права, — согласился он.

Они возвращались в пещеру другой дорогой. Джондалар спускался в долину по извивающейся тропе, петлявшей по крутому склону, где-то на полпути повернул направо к более пологому спуску, поросшему травами и кустами. В итоге тропа вывела на берег, прямо к переправе через Лесную реку и к знакомому лошадям пастбищу.

По пути назад Эйла почувствовала приятное спокойствие, но исчезло ощущение опьяняющей свободы, возникшее в начале прогулки. Ей понравились все, с кем она успела познакомиться, однако все ждали вечернего празднества, и она опасалась предстоящей встречи с остальными обитателями Девятой Пещеры. Она не привыкла находиться в таком большом сообществе людей.

Они оставили Уинни и Удальца на травянистом пастбище, и Джондалар нашел место, где рос мыльный корень, но ему пришлось показать Эйле это растение. Она впервые увидела такую его разновидность. Внимательно рассмотрев подвид мыльного корня и отметив отличительные особенности, она запомнила их, чтобы суметь распознать в будущем, а потом достала мешочек с голубыми лепестками синюхи.

Волк влетел в воду вслед за ними, но быстро выбрался на берег, когда на него перестали обращать внимание. Подольше поплавав, чтобы смыть дорожную пыль и грязь, они вооружились крупной речной галькой и растерли в углублении плоского камня корень найденного растения с небольшим количеством воды, чтобы получить богатую сапонином пену. Намылившись этой смесью и со смехом размазав ее друг по другу, они нырнули в воду и ополоснулись. Поделившись лепестками синюхи с Джондаларом, Эйла начала втирать их прямо в свои мокрые волосы. Это растение мылилось не слишком хорошо, но зато придавало волосам приятный и свежий запах. Окунувшись еще разок, молодая женщина окончательно вышла из воды.

Вытеревшись полотнищами мягкой кожи, они расстелили их на земле и сели рядом, подставив тела солнечным лучам. Эйла достала костяной гребень с четырьмя длинными зубьями — подарок Диги, ее подруги из племени Мамутои, — но, когда начала расчесываться, Джондалар поймал ее руку.

— Позволь мне причесать тебя, — сказал он, забирая гребень. У него появилось пристрастие к расчесыванию ее волос после мытья, ему нравилось касаться ее влажных густых волос и ощущать, как они постепенно высыхают и становятся пышными и упругими. У Эйлы же при этом возникало непривычное ощущение собственной избалованности.

— Мне понравились твоя мать и сестра, — заметила Эйла, сидевшая к нему спиной, пока он причесывал ее. — И Вилломар тоже.

— Ты тоже понравилась им.

— И Джохарран показался мне хорошим вождем. А ты знаешь, между прочим, что вы с ним одинаково хмуритесь? — спросила она. — Мне пришлось полюбить его, ведь он так похож на тебя.

— Его сразила наповал твоя чудесная улыбка, — усмехнулся Джондалар. — Точно так же, как меня.

Помолчав немного, Эйла высказала замечание, отразившее новое направление ее мыслей.

— Ты не говорил мне, что в твоей Пещере живет так много людей. Можно подумать, что здесь собрался целый Клан, — сказала она. — И все они, наверное, тебе знакомы. А я даже не уверена, смогу ли когда-нибудь познакомиться со всеми.

— Не волнуйся. Ты сможешь. Тебе не понадобится много времени, — сказал он, старательно расчесывая сильно запутанный колтун. — О, извини, я не очень больно дернул?

— Нет, все прекрасно. Я рада, что наконец-то познакомилась с твоей Зеландони. Она разбирается в целительстве; так чудесно, когда есть возможность поговорить со знающим человеком.

— Она могущественная женщина, Эйла.

— Это очевидно. И давно она стала Зеландони?

— Надо подумать, — ответил он. — По-моему, вскоре после того, как я ушел жить к Даланару. Тогда я еще вспоминал о ней, как о Золене. Она была красива и чувственна, с пышными формами. Не помню, чтобы она отличалась когда-то особой стройностью, но продолжала расти и полнеть, становясь все больше похожей на Великую Мать. По-моему, ты понравилась ей. — Гребень в его руке замер, и вдруг он расхохотался.

— Что тут смешного? — спросила Эйла.

— Я вспомнил, как ты рассказывала ей о том, как нашла меня, отогнала льва и так далее. Не сомневайся, она задаст тебе еще много вопросов. Я следил за выражением ее лица. Всякий раз, как ты отвечала на один вопрос, ей явно хотелось задать еще три. Ты лишь разожгла ее любопытство. Хотя с тобой и не бывает по-другому. Ты остаешься загадкой даже для меня. Ты хоть понимаешь, женщина, какая ты удивительная?

Эйла повернулась к нему лицом, и он посмотрел на нее любящими глазами.

— Дай мне немного времени, и я покажу тебе, каким удивительным можешь быть ты сам, — ответила она, и ее лицо озарилось обаятельной чувственной улыбкой. Джондалар обнял ее и поцеловал. Услышав вдруг чей-то смех, они оба резко обернулись.

— Ах, кажется, мы вам помешали? — сказала женщина. Это была симпатичная темноглазая блондинка, которая подслушивала то, что Фолара рассказывала своим подругам о вновь прибывших путешественниках. Рядом с ней стояли еще две молодые женщины.

— Марона! — слегка нахмурившись, сказал Джондалар. — Нет, ты нам совсем не помешала. Я просто удивился, увидев тебя.