Дороти Даннет - Путь Никколо

— В общем-то, я тоже, — отозвался Грегорио. — О, Боже правый, вот несчастный ублюдок.

— Но в этом, то и весь смысл, не так ли? — заметил Юлиус.

— Он ублюдок. Бастард. Его мать родила от Саймона младенца, который, до ажио быть, оказался мертворожденным, и уехала на поправку, к своему отцу, старому Тибо. Ее муж — Саймон — больше никогда с ней не виделся. Винить в появлении на свет Клааса было некого, кроме слуг. Но кто именно был его отцом, так никогда и не узнали. А тем временем он рос… видимо, мечтая быть принятым Килмирренами.

— Вообще-то, их родовое имя — Сент-Пол, — уточнил Тоби.

— Клаас ван дер Пул — промолвил Грегорио. — Ну, конечно. Несомненное упрямство. Он не желал отказываться от этого имени. Теперь я понимаю.

Для Юлиуса значение имело лишь одно:

— Так что сказала демуазель?

Тоби долго не отвечал. Когда же, наконец, он заговорил, то голос его звучал резко и по-деловому:

— Она велела мне рассказать вам все о Николасе. Также попросить вас больше никому не говорить об этом. Еще предупредить, что Саймон, скорее всего, будет мстить и дальше. И мы должны знать, что работать на компанию Шаретти может быть опасно. И, наконец, передать вам, что она верит в Николаса. В его преданность. Но нам самим предстоит решить, готовы ли мы сделаться его надсмотрщиками, дабы держать в узде этот слишком живой ум. Надсмотрщики — это ее слово.

Лекарь помолчал, а затем продолжил:

— Она также сказала, что венецианец Пьеро Зорзи устраивает сегодня вечером празднество на своем флагмане и пригласил туда ее с супругом. Она до сих пор не виделась с Николасом, но полагает, что он ждал именно этого.

— Не виделась… — переспросил Юлиус. — А разве он не вернулся с ней из церкви?

— Сюда? — изумился Тоби. — Когда нам все о нем известно? Думаю, повезет, если мы, вообще, увидим его до конца недели. И, честно говоря, на месте Николаса, не представляю, как бы я смотрел нам в глаза.

— Это потому, что ты не Николас, — отозвался Грегорио. — Тоби, ты лекарь. У него больше нет от нас секретов. Как это повлияет на его действия в будущем? Теперь ты больше веришь в него, или меньше?

Тоби очень долго хранил молчание. Наконец, он отозвался:

— Не знаю. По-моему, в моем отношении ничего не изменилось. Я по-прежнему уверен, что сумею перехитрить его. В любом случае, любопытно было бы попытаться.

— Здесь? — спросил Юлиус. — Думаешь, он останется здесь?

— Не знаю. Тем более, если в дело замешана Венеция. Хотели бы вы отправиться в иные края? Горо? Юлиус?

— Мне все равно, куда плыть, — ответил Грегорио. — Но демуазель нуждается в надежном человеке здесь, в Брюгге. А я полагал, что вы с Юлиусом на будущий год вернетесь к Асторре. Там вы будете в безопасности от Саймона.

— Но только не Николас, — возразил Тоби. — Особенно, если останется в Брюгге. Интересно, чего хочет он сам? О чем сейчас думает?

— А мне интересно, где он? — Юлиус наморщил лоб. — Страус!

— Что?

— Он что-то говорил о том, чтобы навестить страуса. Это подарок герцогу Миланскому. А Томмазо жаловался, что птица подыхает.

— Очень похоже на Николаса, — натянуто объявил Грегорио. — Если уж он не в силах взглянуть нам в глаза, то можно не сомневаться, что он отправиться полюбоваться на страуса.

А Николас и впрямь отправился полюбоваться на страуса. Главной бедой было то, что больше идти оказалось попросту некуда.

И если ограничить проблему пределами Брюгге и не позволить ей принять космические масштабы, то не было такого места, где он сумел бы ускользнуть от Тоби, Грегорио и Юлиуса которые теперь знали о нем то, чего никогда не должны были узнать. Он не мог вернуться домой, не встретившись там с Марианной… А еще Брюгге был полон людей, который слышали о том, что случилось нынче утром в особняке Грутхусе. Или хотели поговорить с ним о Жааке де Флёри. Или о Лионетто. Или о Феликсе. И наконец, где-то в Брюгге находился Саймон Килмиррен и его беременная жена Кателина, о чьих чувствах он догадывался, но намерения оставались для него загадкой.

Вот почему Николас вспомнил о страусе, который обитал на конюшне, принадлежавшей флорентийским купцам, и решительно направился туда.

Вполне резонно было предположить, что там он не встретит никого из служащих компании Шаретти. В свою очередь, флорентийцы, в большинстве своем, не почтили присутствием утреннюю мессу по покойному шотландскому монарху. Фландрские галеры представляли для них куда больший интерес.

И поскольку они отправились на фландрские галеры, то ему не придется говорить ни с кем о шифрах, депешах и прочих увлекательных, но опасных вещах, что могли бы привести к новым интригам или напомнить о прежних. Только о простой задаче: как отправить страуса в Милан.

Он встретил Анджело Тани, управляющего банка Медичи, едва переступив порог изысканного, украшенного башнями особняка рядом с биржей.

— Мне нужно уйти, — сказал ему Тани, — но добро пожаловать к нам. Томмазо где-то внутри. И кстати, вам принесли послание… Понятия не имею, почему именно сюда Сегодня после обеда вас ожидают на Сильвер-стрете, в доме Флоренса ван Борселена.

Кто-то заметил:

— Я думал, он в отъезде. — Николас внезапно осознал, что это говорит он сам.

— Верно. Вас желает видеть его дочь Кателина. Может, ей нужны новые занавеси? Они уже купили у меня превосходное серебро для крестин. Они хорошо платят.

— Это верно, — подтвердил Николас.

Он еще долго стоял, глядя вослед Тани, так что пару раз на него наткнулись входящие и выходящие. Подросток лет четырнадцати вежливо сообщил, что если гость желает видеть мессера Томасо, то он на конюшне.

Тон был любезным, но в нем проскальзывали и какие-то иные нотки. Приглядевшись, Николас опознал мальчугана, с которым Феликс разговаривал в тот далекий день, когда на барке Медичи они отплыли полюбоваться на фландрские галеры.

— Я слышал, что в последнее время именно ты заправляешь тут всеми делами. А что поделывает мессер Томмазо? Собирается в путешествие?

— О, нет. Он опять пошел взглянуть на страуса.

— Опять? — переспросил Николас.

— На его помет. — Глаза парнишки вспыхнули лукавством.

Сделав над собой неимоверное усилие, Николас отвлекся от всех прочих забот.

— Мессер Томасо пытается его вылечить? Внезапно подросток широко и безмятежно улыбнулся.

— Нет. Просто смотрит помет. Страус съел все украшения со шляпы мессера Томасо и два его перстня.

— А я думал, — заметил Николас, — что это младшие служащие должны решать подобные вопросы.

Мальчик бросил на него быстрый взгляд, затем, убедившись, что гость шутит, вновь с облегчением улыбнулся.

— Он пытался меня заставить в первый день, но решил, что я смотрю недостаточно внимательно.