Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца

На этом "Пролог' заканчивался, и начиналась первая часть, озаглавленная "МУШКЕТ И ПОГРЕМУШКА", где герцогиня де Шеврез рассказывала о своем бегстве, нависшей над ее головой секирой Ришелье, гениальном и отчаянном решении, сверкнувшем в ее сознании: кардинал не посмеет казнить ее, если она обзаведется ребенком! А за это время друзья что-нибудь придумают. Малыш Шевретты поможет отсрочить казнь на 9 месяцев. Главное — выиграть время! А мятежная герцогиня уже видела себя арестованной, окруженной гвардейцами кардинала. Санта-Крус, ее единственный защитник, все еще не появлялся, а рядом была только верная, но такая же перепуганная Кэтти в нелепой ливрее. Тогда Мари Мишон и сказала 'господину аббату' :

— Я ХОЧУ БЫТЬ МАТЕРЬЮ ТВОЕГО РЕБЕНКА.

— ЧЕГО ХОЧЕТ ЖЕНЩИНА, ТОГО ХОЧЕТ БОГ, — любезно ответил "господин аббат".

— "Чего хочет женщина, того хочет Бог", — прошептал Рауль, — Так вот почему мама сказала "после поймешь"…Господин аббат…Так вот откуда это! Черт возьми! А я-то думал, что я — 'дитя любви' .

— Это и была любовь, — сказал Гримо, — Разве вы не поняли? Как взрыв. Это правда. Только у меня слов, к сожалению, не хватает. Отвык я говорить о таких чувствах.

— Но тут черным по белому написано, что матушка "завела ребенка", то есть меня, чтобы отсрочить казнь? Разве мои родители в детстве не были знакомы?

— Были. Но потом расстались. Ваш отец женился, как вы знаете от него самого, весьма неудачно. И герцогиня не была счастлива с де Шеврезом. Судьбе было угодно, чтобы они встретились вновь. Говорят же, что браки заключаются на небесах.

— А ты там был, Гримо?

— Но, разумеется, в другом помещении, — сказал Гримо.

— Почему же отец оставил женщин, преследуемых кардиналом, без защиты?

— Мари Мишон не просила вашего отца о защите и ничего не сказала об угрозе Ришелье. Мы тогда ничего не знали об этой истории, господин Рауль. Мы приехали в Рош-Лабейль за "Политическим Завещанием' короля Генриха IV. Священник был хранителем королевского завещания. Вручить его надо было сыну Генриха IV, принцу Сезару де Вандому. Поэтому мы на рассвете поспешно покинули дом кюре и отвезли этот документ адресату. Сезар де Вандом и совсем еще юный Франсуа де Бофор, сын Сезара, прочли 'Завещание' короля.

… Дальше герцогиня рассказывала в своих воспоминаниях о путешествии в обществе Кэтти и Санта-Круса по южной Франции, о почтительной 'усатой дуэнье' — доне Патрисио-Родриго де

Санта-Крусе, о первой дуэли в городе Каркассоне, когда она нечаянно нанесла рану своему противнику, как ее секундант, Санта-Крус, наивный человек, решил, что ей стало дурно от того, что она пролила кровь противника, а между тем причина была в ее состоянии. В 'Записках' Мари Мишон не щадила себя и поведала о том, как, убедившись, что коварный вездесущий Ришелье не выследил ее, и, быть может, ей удастся уйти от погони, поддавшись минутной слабости, попросила спутника раздобыть ей снадобья, чтобы избавиться от ребенка, но благородный испанец возмутился и убедил беглянку не брать греха на душу и сохранить жизнь ребенку.

— Значит, если бы не Санта-Крус, я мог бы и вовсе не родиться?

Гримо вздохнул.

— Черт возьми! — опять сказал Рауль.

Далее в 'Записках' рассказывалось о встрече Санта-Круса с герцогом де Шеврезом, отказе последнего предоставить убежище мятежной герцогине, готовности Санта-Круса добиваться развода с ненавистным герцогом и отрицательным ответом Мари Мишон на предложение Санта-Круса, который, как истинный идальго, предложил и руку, и сердце, и бегство в Америку. 'Ребенок французов не будет носить испанское имя и жить в Америке' , — ответила она дону Пато, как порой по-дружески называла испанца.

…Скитания Мари Мишон, Кэтти и дона Патрисио по Бретани. Преследования гвардейцев кардинала…Хижина, затерянная где-то в глуши рогановских лесов, где 14 июля появился на свет Малыш Шевретты…Санта-Крус, арестованный гвардейцами кардинала, бежит из замка Лош, куда Ришелье, пылая жаждой мести, намеревался заточить и мятежную герцогиню. Преследуемый врагами, дон Патрисио скитается по долине Луары и, сбившись с пути, выходит на лесную дорогу недалеко от БЛУА.

— Теперь мне все ясно, — сказал Рауль, — Его нашли наши?

— Да, — сказал Гримо, — Ваш отец и Шарло. Дон Патрисио вылез из кустов и стал просить лошадь и шпагу на испанском языке, угрожая какой-то дубиной. Он хотел пробираться в Бретань на помощь вашей матушке. Ведь он схватился с гвардейцами, чтобы прикрыть бегство женщин и даже не знал, родился ли ребенок, живы ли беглянки. Но вдали уже показались преследователи, и граф, ваш отец, велел Шарло спрятать сеньора в волчьей яме, пока он спровадит незваных гостей. И знаете, кто возглавлял охоту на человека? Де Вард-старший, отец вашего заклятого врага.

— Они узнали друг друга?

— Еще бы! Де Вард узнал лучшего друга 'проклятого гасконца' — Д'Артаньяна, а один из гвардейцев, Генрих Д'Орвиль — героя Ла Рошели. Гвардейцы спрашивали о беглеце, но граф предложил им убираться восвояси. Что они и сделали, хотя последние слова де Варда наших порядком напугали.

— А что сказал де Вард?

– 'Едем в Бретань искать Шевретту и ее отродье' .

— Вот гад! И нашел?

— Разве мы беседовали бы с вами, господин Рауль, если бы нашел? Конечно, не нашел!

Санта-Крус выбрался из волчьей ямы с помощью Шарло, и граф предоставил ему убежище.

— Гримо, а разве в наших лесах были волки?

— Тогда — были. До вас, господин Рауль. При господине Мишеле, прежнем владельце имения, все было весьма запущено. Но потом волки ушли к Орлеану.

— Ясно. Значит, Санта-Крус отцу все рассказал? Но почему он доверил незнакомому графу такую важную тайну?

— Санта-Крус услышал, как де Вард назвал вашего отца по имени.

— Атосом?

— Да. Но с угрозой в адрес всей четверки, а особенно гасконца. А Санта-Крус был верным другом Анны Австрийской и тайным обожателем Мари Мишон. Он заочно знал всех друзей Арамиса. Понимаете?

— Понимаю. А дальше?

— А дальше ваш отец убедил Санта-Круса не ездить в Бретань, а пробираться в Испанию. Смуглый, черноволосый дон Патрисио, в минуты волнения переходящий на испанский, никак не мог сойти за бретонца. Он только выдал бы беглянку.

— Но граф де Санта-Крус, приехавший во Францию в свите инфанты Анны, отлично говорил по-французски. Почему же он заорал: 'Кабальо! Эспада! ' [14] Кабальо! — Лошадь! / el caballo /, Эспада! — Шпага! / la espada / — исп.

— Дон Патрисио походил скорее на лешего, чем на графа. Не очень-то с ним в замке Лош церемонились. Он был в очень тяжелом состоянии. Санта-Крус перевел дух в нашем замке, получил от нас оружие, лошадь и деньги. Он поехал на юг. Ваш отец сказал, что сам займется этим делом, ссылаясь на родство с Роганами, не посвящая, однако, дона Патрисио в тайну своих отношений с Мари Мишон.