Жаклин Монсиньи - Кровавая Роза

«Самозванка!.. Обманщица!»

Если дон Рамон обнаружит обман, с Зефириной будет покончено. Она уже видела, как ее бросают в каменный мешок за оскорбление величества, преступное посягательство, измену и предательство…

Против всех ожиданий, дон Рамон сделал молодой женщине знак занять место в очереди на табурете, а сам исчез за портьерой.

Зефирина поместилась между нищим и знатным сеньором, если судить по их одежде. Однако одного взгляда на белые руки оборванца было достаточно, чтобы причислить его скорее к тайным агентам испанского властелина.

Зефирина по своему горькому опыту знала, что Карл V вербует осведомителей повсюду. Разве не была донья Гермина в свое время главной шпионкой императора?

В приемной никто не разговаривал, только свечи потрескивали. На ближайшей башне пробили часы. Зефирина вздрогнула. Она задремала. Вернулся дон Рамон. Он сделал знак нищему, и тот подошел к двери в кабинет, за которой оба и скрылись. Места стало больше, и Зефирина расправила платье. Она потянулась и зевнула. Вдруг она почувствовала, что кто-то трется об ее юбки. Сосед коленом толкал ее ногу, Зефирина, напустив на себя оскорбленный и неприступный вид, подчеркнуто отодвинулась. Нимало не смутившись, наглец придвинулся к ней. Не могла же она вскочить и разразиться криками! Ей пришлось пересесть на освободившийся табурет нищего. Но сосед, не отказавшись от своих намерений, занял место, на котором раньше сидела она. Бесстыдник беззвучно прыснул со смеху.

– Это похоже на детскую игру! – прошептал он. – Обыкновенные салочки, сеньора, мы изобретаем табуретку…

– Замрите, сеньор… – ответила Зефирина.

Решив осадить бесцеремонного нахала, она повернулась и смерила его горящим от негодования взглядом.

Ей с трудом удалось скрыть удивление. Сосед ее, вне всяких сомнений, был знатным вельможей и даже, если не считать Фульвио, одним из самых красивых представителей мужской породы, которых когда-либо приходилось встречать Зефирине.

Из-под бархатной шапочки, обвитой золотой цепочкой с изумрудами, на нее смотрело смуглое мужественное лицо с гордыми правильными чертами; подбородок украшала темная бородка, а золотистые смеющиеся глаза словно озаряли внутренним светом все лицо. Он был широк в плечах, прекрасно сложен и осанист, одет в колет из красного с золотом шелка, штаны с буфами, бархатный плащ, отороченный мехом; на пальцах и в ушах сверкали дорогие кольца, инкрустированные прекрасными камнями, на груди висели золотые медали. Зефирина никогда не видела мужчину с таким количеством драгоценностей.

– Я должен сделать вам одно учтивое предложение, сеньора…

– Начало не слишком удачное, – парировала Зефирина.

Казалось, этот ответ его чрезвычайно огорчил.

– Ради Святой Девы, моей покровительницы, ответьте, сеньора, разве не видно по моему лицу, что я человек добродетельный?

Зефирина окинула его насмешливым взглядом.

– Не хочу вас обидеть, сеньор, но по первому впечатлению этого не скажешь.

Зефирине показалось, что он сейчас расплачется.

– Ваши подозрения, сеньора, меня очень печалят. Клянусь Господом, что являюсь верным слугой нашей святой матери Церкви.

«Как этот дьявол печется о своей репутации!» Зефирина решила больше не затрагивать этот теологический вопрос.

– Верю вам на слово, сеньор… Но, прежде всего, могу ли я узнать, с кем имею честь говорить?

– Эрнан Кортес [36], рыцарь из Сантьяго, к вашим услугам, сеньора.

Кланяясь, он смотрел на Зефирину, чтобы видеть, какой эффект произвело его имя. Зефирина и глазом не моргнула, сеньор Кортес из Сантьяго был ей незнаком.

– Со своей стороны, смею ли я… узнать имя самой прекрасной представительницы французского королевства?

Кавалер оказался галантным и красноречивым. Он сразу распознал очаровательный французский акцент своей собеседницы.

– Зефирина де Багатель.

– Зефирина…, – повторил Кортес, – имя легкое, как дыхание летнего вечернего ветерка на Эспаньоле.

Теперь уже Зефирина прыснула со смеху. Этот рыцарь Кортес был шутником. Дон Рамон вернулся в приемную. Бросив подозрительный взгляд на Зефирину и ее собеседника, сделал знак монаху следовать за ним. Оба они исчезли за портьерой.

– Итак, мессир Кортес, – возобновила разговор Зефирина, – вы хотели мне предложить какую-то сделку?

– Черт возьми, сеньора, вы увидите, как я люблю женщин, воительниц и амазонок… Уступите мне свою очередь, чтобы поговорить с императором, и я готов в обмен подарить вам этот брильянт.

Зефирина взглянула на кольцо, которое Кортес снял с пальца.

– Почему вы не можете дождаться своей очереди, как все остальные?

Эрнан Кортес затряс головой.

– У меня свидание, которое я не могу отложить.

«Решительно, этой ночью все спешат!» Зефирина недолго раздумывала. По мере того как она приближалась к «логову людоеда», ей все больше хотелось улизнуть. Она чувствовала, что ей необходимо успокоиться и собраться с мыслями.

– Уступаю вам свою очередь, сеньор, но оставьте у себя это кольцо, я не могу его принять.

Эрнан Кортес удивился.

Дон Рамон приподнял портьеру. Кортес быстро прошептал:

– Я остановился около Ла Торре Лос Луханес во дворце Сан-Лоренсо. Приходите поужинать со мной завтра в одиннадцать часов… Я хотел бы отблагодарить вас…

– Сударыня…

Дон Рамон поклонился Зефирине.

– Этот рыцарь пришел раньше меня, мессир, я ему уступаю.

Дон Рамон посмотрел на поднявшегося с места Кортеса.

– На вашем месте, я бы так не торопился, – бросил он с иронией.

Не обращая больше внимания на Зефирину, дон Рамон и Кортес удалились.

У Зефирины было уже два приглашения на завтра на один и тот же час. Внезапно у нее возникло желание уйти. Она безумно устала и не знала, что сказать императору. Она встала и уже сделала шаг к выходу, когда рычание, донесшееся из кабинета, заставило ее остановиться в изумлении. Два офицера и посетитель, оставшиеся в приемной вместе с Зефириной, вскочили на ноги, как и она.

– Я хочу, чтобы привели ко мне этого Жана Флери и… этого Жана… Анго… я прикажу вздернуть их на рее!

Без сомнения, это был голос императора. В ярости он почти перестал заикаться. Избегая смотреть друг на друга, Зефирина и другие подошли к портьере, чтобы не упустить ни слова.

– Ваше императорское величество знает безграничную преданность…

– Замолчите, Кортес. Мы снабдили вас всеми полномочиями в Те… Теноцтитлане [37].

– Я их использовал, чтобы приумножить могущество вашего императорского величества.

– Что вы сделали в Эльдорадо, кроме того, что попытались провозгласить себя вице-королем? Вы… вы по… позволили похитить со… сокровища Монтесумы это…му Жану Флери… этому наглому французу.