Жаклин Монсиньи - Кровавая Роза

Дон Рамон резко остановился. Неужели он сошел с ума? Он чуть было не выдал государственную тайну. Он слишком увлекся. Зефирина сделала вид, что ничего не поняла. Чтобы скрыть засверкавшие в глазах радостные искорки, она опустила веки.

«Фульвио жив… Дон Рамон собирался сказать: «Для вашего му…жа…»

– Я знаю, – вздохнула Зефирина. – Я догадалась, что вы сделали все возможное, чтобы защитить мое дело перед королем. Простите мою вспыльчивость, я так одинока…

Увидев столь близко перед собой лицо Зефирины, дон Рамон не устоял. Он наклонился и впился поцелуем в ее губы. Она думала, что ей будет очень неприятно, но, не отдавая себе отчета в том, что происходит, неожиданно стала отвечать на его поцелуи.

«Я делаю это для Фульвио», – думала она.

Разум покинул ее, она стонала от наслаждения, принимая поцелуи искушенного в любви испанского дворянина. Она чувствовала, как его руки лихорадочно шарят у нее под юбками, в то время как губы целуют вырвавшуюся из корсажа грудь. Он стал торопливо подталкивать ее к кровати. Зефирина поняла, что если сейчас он получит все, то она больше не сумеет заставить, его говорить.

– Остановитесь, мессир, как вам не стыдно, вы воспользовались моей слабостью, моим волнением, которое сами же и вызвали, – прерывистым голосом произнесла молодая женщина.

Задыхаясь, она оттолкнула его. Дон Рамон хотел было возобновить свои попытки, но ей удалось удержать его на расстоянии.

– Постойте, мессир! Вы видите, в каком я состояний, мои люди ждут меня, и…

– Обещайте, что вы согласитесь поужинать со мной сегодня вечером! – воскликнул дон Рамон.

– Прежде скажите мне, где вы нашли этого ребенка, – ответила Зефирина.

Дон Рамон покачал головой.

– Если вы согласитесь поужинать со мной, я скажу вам это сегодня вечером.

– Это похоже на шантаж, мессир, – с улыбкой заметила Зефирина.

– Это похоже… похоже… Словом, вы согласны? – сухо спросил дон Рамон, и его лицо снова приняло прежнее непроницаемое выражение.

Зефирина испугалась, что упустит его. Сейчас он больше ничего не скажет. Но он – единственная ниточка, ведущая к Луиджи и Фульвио. Зефирина взяла руку идальго и приложила к своей груди.

– Послушайте, как бьется мое сердце, мессир. Это сердце матери, но также сердце женщины. Я приду поужинать с вами. Где я вас найду?

– В семь часов, сударыня, я пришлю за вами своих слуг.

Дон Рамон церемонно поклонился и отступил, давая дорогу Зефирине.

Сопровождаемые насмешливым взглядом Гро Леона, они спустились по лестнице.

Внизу хлопотала сеньора Каталина; она собиралась кормить младенца.

– Несчастный малютка умирает с голоду, сеньор, – заявила достойная трактирщица.

Дон Рамон не собирался возвращать ребенка донье Гермине. Повинуясь мгновенному наплыву чувств, он предложил сеньоре Каталине 500 золотых реалов с условием, чтобы она воспитала мальчика. Трое детей трактирщицы умерли в раннем возрасте. Равно взволнованная как мальчуганом, так и предложенной суммой, сеньора Каталина согласилась и решила назвать малыша Антонио.

Зефирина с облегчением вздохнула: она знала, что не смогла бы выкинуть ребенка на улицу, а брать на себя лишнюю обузу ей не хотелось.

Она проводила дона Рамона до дверей гостиницы. Дворянин наклонился, чтобы поцеловать ей руку.

– До вечера, сударыня, – прошептал он. Зефирина лишь слегка кивнула в знак согласия. Дон Рамон вскочил на коня. Провожаемый взором Зефирины, он поскакал по мадридской улице. Он знал, что впервые в жизни ему придется обмануть императора: он найдет предлог, чтобы остаться в Мадриде. Карл V уедет в Толедо один.

Дон Рамон обернулся, когда хрупкая фигурка Зефирины скрылась в гостинице. Он должен заполучить эту женщину, самую прекрасную из женщин, которых когда-либо встречал: он получит ее или умрет.

Великолепные часы сеньоры Каталины пробили семь, когда у порога гостиницы Сан-Симеон остановились носилки: их несли четверо лакеев без ливрей.

В любви как на войне; Зефирина знала, что ей предстоит выдержать осаду. Для этого мадемуазель Плюш помогла ей одеться самым тщательным образом. На Зефирине было расшитое серебром голубое платье с огромными рукавами-пуфами и высокой шемизеткой цвета золотистой розы. Этот чудесный наряд – один из подарков мадам Маргариты. Чтобы скрыть глубокий вырез и тонкий облегающий корсаж на китовом усе, подчеркивавший ее осиную талию, Зефирина накинула широкий голубой плащ с большим капюшоном, прикрывавшим роскошные волосы с вплетенными в них нитями жемчуга, которые ей удалось спасти после катастрофы в Сицилии.

С помощью лакея Зефирина села в носилки – привычное средство передвижения знатных дам. Мадемуазель Плюш пожелала сопровождать свою госпожу, но Зефирина решила, что сегодня присутствие дуэньи будет неуместным.

– Оставайтесь дома, моя добрая Плюш. Завтра, в зависимости от того, что мне удастся узнать, мы начнем действовать, по крайней мере я на это надеюсь…

Нос Артемизы Плюш вытянулся. Хотя у нее в голове бродили разные галантные мысли о предстоящем свидании Зефирины, она не могла бы сказать ничего утешительного. К тому же ей не нравился дон Рамон.

Рядом хлопал крыльями Гро Леон. Он уселся на крышу носилок. Зефирина откинулась назад. Лакей задернул занавески, и носилки тронулись в путь. Пытаясь разглядеть в просвет между тканью, куда ее везут, Зефирина подавила зевок. Она вытянула ноги, стараясь не задеть обручи, поддерживающие юбку с фижмами, оперлась на локоть и по возможности приняла наиболее удобную позу, позволявшую не измять ни шелковой ткани юбки, ни прически.

Убаюканная мерным покачиванием носилок, она вскоре уснула. За день Зефирина очень устала. Тотчас же после отъезда дона Рамона Зефирина разработала свой план сражения. Переодевшись в мужской костюм и спрятав волосы под шапочкой со множеством складок, она вместе с Пикколо отправилась к оружейнику на Пласа Майор, чтобы узнать, не видел ли он венецианца и нет ли у него новостей о некоей даме по имени Тринита Орландо. Оружейник подтвердил, что он уже отдал толедский кинжал, оставленный у него одним из клиентов.

– Ты тоже хочешь получить хороший клинок, мой мальчик? – спросил оружейник, приняв Зефирину за юного пажа.

– Д-да… при случае.

Зефирина старалась, чтобы ее голос звучал грубо.

– А ваш клиент не оставил вам адреса?

– Мой клиент заплатил мне десять реалов и не заставлял меня терять время, как это делаешь ты, маленький плут.

Чтобы привести торговца в хорошее расположение духа, Зефирина купила у него дамасский кинжал из Кордовы. Однако затраты себя не оправдали, оружейник и так сказал все, что знал.