Жаклин Монсиньи - Княгиня Ренессанса

– Отплывайте от берега как можно быстрее. Плывите прямо в открытое море и не возвращайтесь…

Мужчины в лодке тут же налегли на весла и устремились прочь, напуганные «огнем Господним».

– Фульвио, ты видел Плюш и Луиджи? – закричала Зефирина.

– Нет…

Приходилось признать очевидное. Никто не знал, где находится дуэнья и наследник. На какой-то миг затеплилась надежда, когда появилась Эмилия и спасенный ею Гро Леон. Крылья птицы отяжелели от пепла, и она не могла летать. Эмилия лишь подтвердила слова Карлотты. Карлотта с Коризандой следовала за мадемуазель Плюш, которая спускалась с Луиджи по парадной лестнице как раз в тот момент, когда Зефирина и Ла Дусер карабкались по черной лестнице. И с тех пор ни дуэнью, ни ребенка никто не видел.

Зефирина в отчаянии заламывала руки.

– Они задохнулись… наш сын… Луиджи…

– Успокойся, они, должно быть, где-то в замке, я пойду и приведу их. Паоло, замени меня и займись погрузкой, – приказал Фульвио.

Затем строго сказал Зефирине:

– Садись немедленно в эту лодку, я сейчас вернусь…

– Нет, я буду ждать тебя… – крикнула молодая женщина, рыдая.

– Паоло, если я не вернусь через пять минут, отплываешь сам и забираешь с собой княгиню, если потребуется, даже силой! Я приказываю тебе уехать вместе с ними!

– Хорошо, ваша светлость, – спокойно ответил оруженосец.

– Я иду с вами, монсеньор, – сказал Ла Дусер.

– Я тоже, – повторил Пикколо.

– Нет, ты остаешься с моей женой и ребенком, – распорядился Фульвио.

С этими словами он коснулся своей узкой ладонью лба Зефирины, затем лобика малышки. После этого, сопровождаемый Ла Дусером, он побежал к выходу из подземелья, и исчез в дыму.

– Пять минут давно уже истекли, пора ехать, княгиня, – сказал Паоло.

– Нет еще, – взмолилась Зефирина.

Прижав к груди малышку Коризанду, Зефирина все еще надеялась дождаться возвращения Фульвио и Ла Дусера вместе с Плюш и Луиджи. Почти все обитатели замка были погружены в лодки и находились уже далеко в море. Вместе с Зефириной и малышкой оставались Паоло, Пикколо, Эмилия, Карлотта, Гро Леон и несколько маффиози, чьи грубые, обветренные лица были знакомы Зефирине.

У выхода из туннеля море бурлило и ударяло об решетку короткими, нервными волнами. Порывы ветра пытались утихомирить море. Сверху густо сыпал пепел. Набросив платок на лицо, Паоло вышел наружу, чтобы посмотреть, что происходит. Он вернулся с испачканным лицом и почерневшими волосами.

– Магма от нас на расстоянии всего одного лье. Еще немного, и будет поздно. Пора садиться в лодку, княгиня, – настаивал оруженосец.

– Смотрите, вон Ла Дусер! – закричала Зефирина.

Едва держась на ногах, великан Ла Дусер появился в верхней части туннеля. В руках он нес бездыханную Плюш.

– А Луиджи… Фульвио?.. – ужаснулась Зефирина. Ла Дусер в отчаянии качнул головой:

– Не знаю, мы там разошлись. Наверху настоящий ад. Гора выплевывает раскаленные камни, башня замка в огне. Я нашел мадемуазель Плюш в каком-то чулане, без сознания.

– Мой муж… мой ребенок…

Зефирина рванулась было к выходу. Паоло и Пикколо общими усилиями едва остановили ее. Теперь уже силой они отнесли ее в лодку. Мадемуазель Плюш, которую Ла Дусер уложил на дно лодки, тихо стонала.

– Луиджи…

– Где он, Плюш? – кричала Зефирина, в то время как мужчины выталкивали лодку из туннеля в море.

– Я спускалась с малышом по лестнице… какой-то мужчина… мне показалось, что это Бизантен, вырвал у меня Луиджи и сильно ударил меня…

Из груди Зефирины вырвался вопль смертельно раненного животного. Слепо преданный донье Гермине и оставшийся на свободе Бизантен похитил ее ребенка. Но почему? Для кого? Чтобы отдать его этой мерзкой женщине, если ее не сожгла магма? Или чтобы приподнести если не отца, князя Фарнелло, то его сына этому кровопийце всей Европы, Карлу V?..

Лицо Паоло исказилось страдальческой гримасой. Он бросил последний взгляд на единственную оставшуюся в ангаре лодку.

С помощью Пикколо и Ла Дусера он поднял ее на воду, поставив всего на один легко поднимаемый якорь.

Пикколо и Ла Дусер подняли на борт последних беглецов.

– Отъезжайте скорее, торопитесь! – заорал Паоло. Он рывком вытолкнул лодку, войдя по пояс в воду.

Сидящие в лодке хотели помочь ему тоже взобраться. Но в последний миг, нарушив приказ князя, Паоло остался на берегу.

Слишком отрешенная в своем горе, чтобы сопротивляться этому поспешному отплытию, Зефирина почувствовала, что головы ее коснулось горячее дыхание смешанного с пеплом воздуха.

Как и все остальные в лодке, защищаясь от горячего пепла, она прикрыла свое лицо и личико Коризанды смоченными в морской воде тряпками.

Пылавшая огнем земля с каждым ударом весел отдалялась. Четверо маффиози изо всех сил налегали на весла, стараясь вырваться из ада до начала сильного прилива, неизбежного, как только магма достигнет воды.

Подняв глаза, Зефирина посмотрела на удалявшийся берег, и тут ей показалось, что она видит в зияющем отверстии туннеля движущийся мужской силуэт. «Паоло или князь?»

– Фульвио! Луиджи! – страшно закричала Зефирина. Она так опасно наклонилась над бортом лодки, что Ла Дусер схватил ее за талию.

– Ну-ну, моя маленькая, будьте же благоразумны… «Быть благоразумной, что, собственно, это означает?»

– Фульвио… Луиджи…. – без конца повторяла Зефирина, рыдая.

Голос ее, однако, терялся в грохоте чудовищных взрывов Этны.

Наступила ночь. После долгой борьбы с болтанкой и дождем из пепла лодка взяла курс на юг.

Несмотря на все попытки Ла Дусера приободрить ее, Зефирина по-прежнему пребывала в состоянии полного отупения.

Впрочем, в состоянии прострации находилась не только она. Катастрофа так подействовала на всех, что выжившие никак не могли поверить в свое спасение.

Позади, у линии горизонта, огненная вершина вулкана, точно огромное красное солнце, освещала черные волны.

Измученные качкой, промокшие, обгоревшие, обессиленные спасенные начали понемногу шевелиться, разминать одеревеневшие руки и ноги и разговаривать друг с другом.

– Куда же это мы, тысяча чертей, движемся? – озадаченно поинтересовался Ла Дусер.

– Согласно направлению ветра, то есть прямиком на Мальту, – ответил Пикколо.

Даже не улыбнувшись на нелепый вопрос, Пикколо обернулся к Зефирине и спросил:

– Не надо ли вам чего-нибудь, княгиня?

Зефирина не ответила. «Могли ли у нее быть какие-то желания?!» Все, чего она сейчас желала, это чтобы ее оставили в покое и дали умереть от одиночества, холода и отчаяния.

Она свернулась клубочком на дне лодки и тут вдруг почувствовала маленькую ручку, шлепавшую по ее груди. «Боже мой, Коризанда, ее дитя, о котором она забыла и, убегая, так прижала к груди, что едва не задушила…» Маленький лягушонок хотел есть и рассерженно попискивал.