Георг Борн - Грешница и кающаяся. Часть I

— Значит большой…

— Если не хочешь лишний раз беспокоиться, принеси сразу два больших — мне пить хочется, сын мой! О, давно у меня во рту не было и капли драгоценного напитка, облегчающего нашу жизнь! — Графиня тяжело вздохнула.

— Что это вы сегодня спозаранку ходили с пакетом к наезднику Лопину? — поинтересовался Альбино, наливая водку в стаканы

Старуха на минуту растерялась.

— Я, утром? Ты, верно, тогда еще не совсем проснулся, сын мой?

— Когда поутру я выпускал последних гостей, чтобы закрыть на пару часов свой погребок, вы проходили по Фридрихштрассе.

— Ты это видел во сне: я ночевала в Вильдпарке и встала очень поздно; у меня старая привычка долго спать.— Графиня хрипло засмеялась.

Альбино подал ей два больших стакана, за которые она, не мешкая, вынув несколько монет, расплатилась.

Приход графини в кабак за порцией водки, от которой опьянел бы любой мужчина, прервал разговор Дольмана с госпожой Робер и Кастеляном. Дольман казался сильно разгневанным. Он встал и подошел к столу, за которым сидела эта нелепая пара.

— Чтобы вам известно было, что случилось с доктором,— начал он,— и чтобы вы впредь ко мне не приставали, я вам сейчас все расскажу.

— Ему кто-то свернул шею у тополиной аллеи, мы это и без тебя знаем,— перебил Кастелян.

— Помолчи, пока я кончу! Он напился до бесчувствия в «Белом Медведе» и не мог заплатить по счету. У меня было несколько грошей в кармане, доктор заметил это; мы шли ночью вместе, и когда дошли до того места, где началось громадное поле, этот мошенник предложил мне померяться силами, обещая заранее меня побороть. В этой борьбе он сломал себе оба ребра; так было дело, и горе тому, кто осмелится рассказать это иначе!

— Уже поздно,— сказала старуха Робер Кастеляну, как будто не слышала Дольмана.— Пойдем-ка!

— Как хочешь, милая Робер, ты знаешь, я сговорчив, но не очень крепко стою на ногах!

— Мне здесь очень не нравится, ты поел, выпил — и довольно. Господин хозяин, потрудитесь получить деньги, они настоящие.

Старуха встала, взяла свой мешок и, порывшись в нем, вынула деньги, потом бережно отсчитала и положила на стол несколько монет, но долго не могла отвести от них руку — видно, ей трудно было расстаться с ними.

Кастелян с трудом стал вставать из-за стола, а старуха, вооружившись зонтиком и мешком, уже подходила к полуотворенной двери, как колокольчик снова зазвонил. На этот раз в кабак вошли Маргарита и Вальтер. Тут-то и произошла любопытная встреча.

В дверях Маргарита столкнулась с госпожой Робер, и обе воскликнули от удивления, уставившись друг на друга.

— Что случилось? — спросил Кастелян, с удивлением глядя на эту немую сцену. Теперь, когда он уже встал, ему хотелось поскорее выйти из кабака.

— Эге! — произнесла старуха,— да это же Марго, мы должны воротиться! Это милая красавица Маргарита! И опять с новым дружком? Детка, так не годится: от принца — к работнику!

Маргарита хотела молча, с презрением пройти мимо старой сводницы — Вальтер успел шепнуть ей, что нищая графиня сидит в передней комнате, но старухе не хотелось выпускать из рук молодую женщину. Она знала ей цену и уже думала о вознаграждении, которое может получить за то, что найдет девушку. Робер опять вернулась в кабак, толкнув Кастеляна и дав ему понять, чтобы и он следовал за нею. Дольман с удивлением смотрел на всю эту сцену, а Альбино не мог отвести глаз от прекрасной посетительницы.

Графиня была так занята вином, что не заметила вошедших.

— Войдем, детка,— старуха схватила Маргариту за руку,— садись сюда, я желаю тебе добра!

— Оставьте меня, госпожа Робер,— отвечала испуганная Маргарита.

— Тебе не будет вреда, если ты пойдешь со мной,— убеждала старуха, глаза ее алчно блестели, а костлявые пальцы все крепче сжимали руку молодой женщины.

— Оставьте Маргариту,— вмешался Вальтер, становясь между ними.— В противном случае…

— Ого! Только не давать воли рукам! — С этими словами Кастелян оттолкнул Вальтера.

— По какому праву вы вмешиваетесь в дела…

— Которые вас не касаются? То же самое я хотел спросить у вас,— перебил Вальтера заступник сводницы.

— Я.ничего не понимаю! Маргарита, знаешь ли ты госпожу Робер и ее защитника?

— О Вальтер, помоги мне!

— Дитя мое, расскажи мне лучше, как ты сюда попала! Пойдем со мной, один очень богатый господин… — нашептывала старуха.

— Святая Дева, сжалься надо мною! — простонала девушка.

— Прочь с дороги! — воскликнул рассерженный Вальтер, оттолкнув Кастеляна.

— Убирайтесь отсюда, если желаете шуметь и ссориться! — закричал Альбино, подскочив к Вальтеру, на которого замахнулся Кастелян.

— Отвяжитесь добром,— Вальтер отступил к стене.

— Девушка может остаться, но мальчишка пусть убирается,— настаивал Альбино.

Толстый Кастелян, вооружившись ключом, набросился на Вальтера.

Дольман видел, что защитник девушки, которая плакала от страха, стараясь освободиться из рук старухи Робер, должен будет отступить перед двумя мужчинами.

— Прочь, Альбино! — громко закричал он.— А тебе, Кастелян, я разобью череп! Прочь, мошенники! Вдвоем — на одного! Оставьте его!

— Я справлюсь с ними сам,— остановил Дольмана Вальтер, схватив руку Кастеляна.

— Я не допущу здесь скандала! — закричал Альбино, обращаясь к Дольману, который оттащил его прочь.— Еще не хватает посадить себе и вам полицию на шею.

— Так вышвырни отсюда эту старую сводню, чего она пристает к девушке?

— Действительно, девушка слишком хороша, чтобы ее уступать старухе! — Альбино подошел к столу, возле которого сидели Робер и Маргарита.— Оставь девушку в покое.— Альбино, как бы желая защитить девушку, обнял ее за талию.

Маргарита вскочила, ее лицо пылало негодованием, а маленькая рука с силой ударила Альбино по щеке.

— Ого! — воскликнул он.— Маленькая змея умеет жалить.

— Когда на нее наступают,— сказала Маргарита.

— Это справедливо,— поддержал Дольман решительную девушку.— Недурно было б и сводне закатить пощечину.

Тем временем Вальтер вытолкнул толстого Кастеляна на лестницу, так что тот свалился на ступени.

— Убийца, разбойник! — Мадам Робер кинулась на защиту мужа, потрясая своим красным зонтом.

— Убирайтесь вон отсюда, да поскорее.— Вальтер едва удерживался, чтобы снова не напасть на лежавшего Кастеляна.

— Милый мой, давай уйдем, главное — я нашла пташку, и теперь мы уже не выпустим ее из рук. Ты знаешь, я умею доводить дело до конца.

— Проклятая скотина,— простонал толстяк, с трудом садясь на ступеньки,— он переломал мне все ребра.

— Пойдем же!

— И поторопитесь, а то я вам помогу! — не успокаивался Вальтер, но все же вернулся в комнату, где Альбино снова приставал со своими ухаживаниями к Маргарите.