Георг Борн - Грешница и кающаяся. Часть II

— И ты хочешь приманить барона к ангелу-душителю?

— Моро и Сандок его заманят.

— Он будет следовать за вами до Сен-Клу?

— Да, барон будет следовать за нами, Мартин. Он ляжет спать, а к утру будет мертв, как маленький любимец масса.

— Это было бы чисто сработано, брат Сандок.

— В прошлый раз кормчий Мартин тоже смеялся,— произнес негр с лукавой улыбкой,— а когда Сандок принес известия и письма, смеяться перестал…

— Ты хочешь сказать, что я и теперь должен тебе верить? Тогда было совсем другое дело, ты мог рассчитывать на свое умение и ловкость, а теперь ты рассказываешь какие-то волшебные сказки.

— Кормчий Мартин и тогда не верил, а теперь все-таки называет бедного негра «брат Сандок»; сейчас он снова не хочет верить, но потом убедится, что брат Сандок опять прав.

— Черт побери, как ты самоуверен! Ну, поживем — увидим, во всяком случае, мешать я тебе не стану. Делай, что хочешь, но только отвяжись от меня с этим твоим ангелом-душителем, брат Сандок. Если все, что ты говоришь, правда, то тогда и белая фигура, висящая над постелью господина Эбергарда в Монте-Веро, тоже должна спускаться по ночам и вытворять разные фокусы. Не давай повода смеяться над собой, брат Сандок, и не заманивай барона в Сен-Клу.

— Через месяц или два барон будет задушен ангелом.

— Не торопись так, брат Сандок!

— Сандок не может сказать точно, когда именно будет убит барон, потому что могут возникнуть препятствия, но когда-нибудь это случится.

— Увидим, увидим,— смеясь, сказал Мартин и последовал за Эбергардом, который, окончив прогулку, входил вместе с Маргаритой и Жозефиной в особняк.

— Или бедный негр умрет, или злодей барон! — крикнул ему вслед Сандок.— Пусть кормчий Мартин так и знает: если ангел не задушит барона, Сандок убьет себя.

— Не горячись так, негр,— вполоборота ответил Мартин.

— Его зовут брат Сандок, и он имеет на это право!

Кормчий от души смеялся, а Сандоку было не до смеха. Разговор с Мартином настолько вывел его из себя, что вены на лбу и руках вздулись от прилива крови.

— Он должен умереть от руки ангела,— упрямо повторял негр,— слово Сандока исполнится.

В это время к воротам подъехал экипаж. Один слуга соскочил с козел, второй — с запяток, из чего Сандок заключил, что приехавший должен быть каким-нибудь важным лицом. Он подошел к воротам.

— Здесь особняк князя Монте-Веро? — по-немецки спросил один из слуг.

Сандок ответил утвердительно.

— Так доложите, мой друг, что приехал его высочество принц Вольдемар,— сказал слуга,— и побыстрее!

— Хорошо, Сандок доложит,— ответил негр и поспешил в покои князя.

Увидев негра, Эбергард дружески спросил:

— Что ты хотел, Сандок?

— Масса, у ворот стоит экипаж важного господина. Принц Вольдемар велел доложить о себе.

— Как! Принц Вольдемар? — От удивления Эбергард приподнялся со стула и вновь опустился на него.— Это странно… Интересно, что ему понадобилось?

Несколько секунд он раздумывал, как ему поступить — отказать принцу или принять его.

Было бы неловко и даже оскорбительно послать немецкому принцу отказ через слугу, тем более что тот сам приехал и просит его принять.

— Проси принца сюда, в мой кабинет! — приказал он ожидавшему негру, и тот немедленно удалился.

Высокий лоб Эбергарда прорезала складка.

Что заставило этого человека нарушить покой его особняка? На что может он рассчитывать после того, что сделал Маргарите? И как мог он узнать о том, что князь всячески скрывал от него? Неужели Шарлотта все-таки нарушила свое обещание?

А вдруг Маргарита увидит принца?

Появись он получасом раньше, они обязательно встретились бы в парке…

Да, с этим человеком, которого Эбергард не мог не презирать, лучше встречаться с глазу на глаз.

Сам Эбергард за всю свою жизнь не был запятнан ни одним бесчестным поступком.

Прошлое его напоминало открытую книгу. Здесь оставили свои следы годы борьбы, смут и приключений, многие заботы, трудности и потери, но ни одна из страниц не была чем-то испачкана.

В ожидании принца Эбергард заложил руки за спину и прохаживался по кабинету. Лицо его было сурово и неприветливо.

В это время Сандок отворил дверь, Вольдемар вошел и молча поклонился князю.

Эбергард так же молча ответил на поклон.

Портьера за принцем опустилась, дверь плотно закрылась. Они остались наедине.

Перед Эбергардом стоял уже не молоденький болезненного вида юнец, но зрелый, серьезный мужчина.

Вольдемар чувствовал нравственное превосходство князя, видел его суровость и неприязнь, понимал, что вряд ли заслуживает другого, более радушного приема, но он был полон раскаяния и готовности ответить на все вопросы князя.

— Я пришел, уважаемый князь, сказать вам, что моя жизнь находится в ваших руках,— произнес он смиренно.— Я приехал издалека, чтобы услышать от вас решение моей судьбы.

— Что за странные слова, принц! Все мы смертны, и наша судьба зависит не от нас. Вы, может быть, и не испытали, каким бессильным чувствует иногда себя человек, мне же довелось ощутить это в полной мере. Чему обязан я вашим посещением?

Эбергард не предложил принцу сесть.

То, что должно было произойти между ними, не потребует много времени; стоя, он скорее доберется до сути дела, избегая, таким образом, всяких лишних разговоров.

Вольдемар понял это и страшно побледнел.

Но он сознавал, что заслужил такое обращение. Он не испытал ни гнева, ни обиды, напротив — был полон смирения.

— Выслушайте меня, князь,— сказал он мягко,— меня привели к вам не прихоть и не опрометчивость, а влечение сердца, побороть которое я не имею сил! Я пришел к вам не как принц, а как человек, нуждающийся в вашем совете и помощи, в исцелении, так не откажите мне в этом подаянии, идущем от вашего великодушного сердца, сделавшего так много людей счастливыми, не отталкивайте меня, как презренного изгоя! — Он шагнул к Эбергарду, голос его дрогнул.— Я пришел к вам с просьбой, с надеждой, будьте благодетельны, как всегда!

Князь остался холоден, и когда заговорил, в голосе его не было обычного участия.

— Я всю жизнь свою старался быть справедливым, принц Вольдемар; справедливость и сила воли должны быть поддержкой человеку всегда. Мой девиз — одинаковая справедливость ко всем, и я никогда ему не изменил! Говорите, я выслушаю вас и, в согласии с этим девизом, отвечу вам. Но должен сознаться, что мне было бы приятнее, если бы вы не требовали от меня никаких слов… Впрочем, довольно, я вас слушаю!

Принц благодарно склонил голову и заговорил.

— Постараюсь быть краток, князь, чтобы не отнимать у вас драгоценное время, но начать придется издалека…

В одной немецкой столице жил-был мальчик; отец перед смертью назначил ему наставника, которого считал добрым, справедливым и умным. Этот полунаставник-полусоветник воспользовался своей властью над мальчиком, чтобы различными путями завлечь его в объятия греха, а мальчик, не зная всей низости его души, целиком доверял наставнику.