Андрей Марченко - Письмо никому

Утром Егор валялся на кровати, читая какую-то книжку в мятой обложке. Рядом Антон, наверное, в десятый раз перечитывал выкраденные отчеты. Перекладывал бумаги, искал какое-то зерно, ускользнувшее от всех. И совершенно неожиданно даже для самого себя он его нашел.

Получилось это случайно, в соседней комнате чем-то громко хлопнул Геноссе — может, упала у него книга или пачка журналов.

На мгновение Антон отвел взгляд от бумаг, а когда вернулся, то зацепился глазом за случайную фразу, первую попавшуюся строчку.

Она удивила Антона — странно, а ему казалось, что в отчетах о нем нет ни слова. А тут…

Вчитался. Действительно, о нем не говорилось, хотя и касалось его косвенно. Поэтому он задумался над этой фразой чуть больше, чем над остальными. Странно, что на это никто не обратил внимания. Может быть, именно тут и ответ. Промелькнула шальная мысль: продумать его самому? Возможно, найти шифровку, золото?

Нет, самому не потянуть…

— Егор?..

— А?..

— Тут что-то интересное.

— Хде?..

Фломастером Антон подчеркнул строку, подал лист Егору. Тот прочел, ухмыльнулся:

— Что, знакомое слово увидел? Почта? Ну и что с того?

— А что он на почте делал? Этого в отчете нет…

— Ну да… Покойные за ним туда не заходили. В целом логично. Старик мог кликнуть кого на помощь, или после их могли опознать.

— А вот зачем он на почту заходил?

Егор задумался, но вполсилы, пожал плечами:

— Ума не приложу. Зачем заходят на почту? Купить газету, подписаться на журнал, погреться просто.

— Когда старика обыскивали, газеты при нем не было. Экзархо тоже про нее не упоминал. Квитанция отметается по той же причине. Да и старое поколение обычно подписывается в конце года. Издержки советского воспитания.

— Погреться?.. — уже осторожней спросил Егор.

Он не ожидал подобной прыти от своего подручного, единственным предназначением которого видел перенос тяжестей.

— На почте греться неудобно — там не так уж и тепло, да и охотники за дармовым теплом заметны. К тому же перед этим он заходил в магазин. Где, собственно, купил чекушку, распитую в квартире у Экзархо.

— Мг… Как говориться — мне бы новые часы и голову. Пожалуй, сходится. И что дальше?..

— Думаю, если копия шифровки и существует, она появилась на столе в почтовом отделении и была написана казенной ручкой на купленном тут же листе писчей бумаги.

— Дальше…

— Думаю, что с листом бумаги был куплен и конверт.

— И кому он был отправлен?

— Этого я не знаю…

Как обычно, трубку долго не брали. Антон знал — перемотанный скотчем и изолентой аппарат был ровесником той самой печки и звонил достаточно громко, чтоб его можно было услышать во всех комнатах небольшого отделения. И в этих комнатах сейчас минимум три человека. Но играют они в привычную игру — у кого первым сдадут нервы: у звонившего или у них.

Прошло минуты две. Антон стал немного нервничать — а вдруг обрыв, вдруг шалит АТС?.. Да нет, не может быть — в его бытность трубку и дольше не подымали.

Наконец, нервы не выдержали у кого-то на том конце провода. Антон думал, что нарвется на кого-то из новеньких, но вместо того услышал голос закаленного бойца почтового фронта:

— Девятое отделение связи на проводе.

— Привет, Авралыч…

Там задумались.

— Тоха?.. Ты что ли? Как ты?..

— Ну, я… Нормально — потом расскажу. Главный там далеко? Дай мне его…

Эбонитовая трубка с грохотом легла на столешницу. Послышались шаги, голоса. Опять шаги. Трубку взяли.

— Антон, ты?

— Я…

— Там тебя искали… — начал почтмейстер осторожно.

— Я в курсе… Они уже не ищут…

После этой фразы почтмейстер оживился: очевидно, криминальные новости он не смотрел и мрачную шутку не понял.

— А, ну так ты не в обиде? Надумал вернуться что ли?.. Буду рад видеть.

Зато Антон уразумел все сразу: да, Егор был прав, залетные молодцы первым делом завалили на почту, и те сдали своего вчерашнего коллегу со всеми потрохами.

— Да нет, спасибо. Тут у меня вопрос: у Вас на двенадцатой почте есть знакомые?

Почтмейстер задумался на четверть минуты…

— Ну, конечно, есть… Кот там заведующим… Васька-то… Это он… Василий Петрович, то есть…

— Нам бы помощь его нужна… Мы к нему подойдем, а вы позвоните ему, протекцию нам окажите?..

— Мы — это кто?.. — спросил почтмейстер снова с опаской.

— Ну я…

— Ну так и говори. Тебе, конечно, помогу… Ты эта… Не обижайся, если что… Заходи опять же…

— Зайду, зайду… Только позвонить не забудьте…

— Не забуду! Как тут забыть….

— Ну тогда до скорого!

— Будь здоров, Тоха!

Приняли их насторожено. Но Антон выставил взятку во всерусской валюте — выставил две бутылки водки. Бутылки тут же были убраны со стола, зато возникли граненые стаканы различной фактуры, покрошен чей-то батон, жидкость перекочевала по стаканам, они со звоном встретились над столом. Тосты были тут незамысловатые:

— Ну, будем…

Вместо закуски спросили о деле.

— У вас недели две назад старик отоваривался, может, вспомните?

Егор вытащил из кармана карточку, подал ее местному почтмейстеру. Тот смотрел недолго, почти тут же кивнул, но ничего не сказал, а передал фото кассирше — тетке неопределенного возраста и необъятных размеров. Та тоже кивнула и промолчала.

— Я так понимаю, — осторожно проговорил Егор, — дедушка этот вам известен?..

Почтальоны промолчали.

— Мне что, сбегать за третьей бутылкой? — но говорил он таким тоном, что стало понятно. Никуда он не побежит. По крайней мере пока ситуация не прояснится.

Заведующий почтовым отделением почесал за ухом. Вид у него был глупейший.

— А тут и рассказывать нечего. В общем, если честно, то тут и одной бутылки много. Ну помним мы этого старикана. Покупал конверт, писал письмо. Затем здесь же его в ящик бросил. Только кому он это письмо слал — мы не знаем.

И Антон, и Егор поняли — что-то почтальоны недоговаривают.

— Ну нет, так нет… — неожиданно согласился Егор.

Пьянка медленно сошла на нет. Допив свою водку, по рабочим местам расходились посторонние кассиры и почтальоны. Наконец, остались вчетвером — Егор, Антон, начальник отделения и кассир.

— Так вот… — после молчания заговорил начальник отделения. — Вашего старика-то уже искали. Потому-то и быстро вспомнили, поскольку он нам плешь проел.

— Кто?..

— Да ты знаешь, я так сразу и не скажу. Пришли двое — что характерно со служебного входа. Красную книжечку мне в зубы, говорят, мол, крупно вся ваша компания попала. Закрыли отделение, согнали всех в зал, стали перетрушивать. Фотографию опять же показывать. Эта дура с перепугу возьми да вспомни…

Кассирша обиделась: