Луи Буссенар - Террор в Македонии

– То, что ты предлагаешь мне, подлое предательство!

– О! Все это пустые слова, поверь мне!

– И ты полагаешь, что, совершив такую гнусность, мы сможем как ни в чем не бывало вернуться к своим товарищам и радоваться жизни, купленной подобной ценой?!

– Более того, я охотно прибавлю к этому еще сто тысяч золотых монет, чтобы смягчить терзания твоей больной совести. Располагая столь приличной суммой, можно неплохо устроиться.

– А как мы будем смотреть в глаза нашим детям? – прервал его Михаил. – Как объясним им, когда они подрастут, что такое любовь к родине, если сами предадим ее смертельным врагам?

– Родина? Но ведь и мы любим ее и сражаемся за нее! Только мы иначе все понимаем.

– Старики проклянут нас, мужчины плюнут нам в лицо, дети станут швырять камни вслед. Потомство наше будет обесчещено.

– Ну, если уж у тебя такая нежная душа, поезжай в другую страну!

– Нет, душа христианина и жителя Македонии не ведает страха. Просто это наша земля, и жить мы должны там, где жили, любили и страдали наши отцы!

– Итак, ты предпочитаешь умереть, вместо того чтобы дать мне несколько простых сведений? Ведь за них я дарю тебе жизнь и обещаю по-царски вознаградить?!

– Ты правильно понял меня, паша. Я не способен на предательство!

– Предательство, святотатство [141], подлость! Пустые слова, и только!

– Возможно, но именно они определяют такие понятия, как честь и совесть, от чего, в конце концов, зависит жизнь народа!

– А ты, сестричка, тоже отказываешься от предложения? Подумай хорошенько! Ведь ты сможешь жить богато и счастливо рядом с любимым человеком!

Елена едва держалась на ногах. Когда Марко обратился к ней, она подняла голову.

– На обещанное тобой золото, паша, можно купить почти все… кроме чести. А как жить, если не только другие, но и сам ты себя не уважаешь?! Нет настоящей жизни без чести и достоинства! Поэтому и я отказываюсь от твоего предложения.

Ответ молодых людей прозвучал для Марко как пощечина. Он едва сдерживался, чтобы не взорваться.

До самой последней минуты он надеялся уговорить влюбленных, сломить их волю посулами и угрозами и получить необходимые сведения, что помогли бы ему подавить повстанческое движение в стране. Не подействовало! Они посмели отказаться от его золота! А ведь он предложил очень большую сумму! Упрямые глупцы!

Не в силах больше владеть собой, Марко выхватил из-за пояса кинжал и взмахнул им. На секунду рука замерла в воздухе, словно не зная, кого ударить первым, чтобы доставить другому больше страданий.

При виде занесенного кинжала Михаил инстинктивно привлек девушку к груди и обнял, загородив ее от Марко. В тот же момент длинный кинжал паши по самую рукоять вошел юноше в спину, пронзив сразу оба трепетных сердца. Раздался лишь приглушенный вскрик, хриплый вздох, и оба безжизненных тела, все так же обнявшись, мягко упали на траву.

– Не хотите жить, умрите вместе! – вскричал Марко.

Не вынимая кинжала, бей снял плащ и накрыл им убитых. Потом позвал тех двоих, с кем было отправлено письмо.

– Возьмите носилки, положите на них трупы и отнесите вашему Жоаннесу. Скажите, что это мой ответ! Исполняйте!

Глядя им вслед, бей бормотал:

– Хотел бы я видеть его лицо в этот момент! Клянусь, он тотчас велит уничтожить всех пленных. Я бы, во всяком случае, не упустил такой возможности!

…Время шло. Солдаты Марко прилагали невероятные усилия, чтобы расчистить и восстановить железнодорожное полотно. Работа заняла более восемнадцати часов. Люди вконец измотались. Сознание, что противник, возможно, где-то поблизости, еще больше усугубляло общую напряженную обстановку.

К пяти часам часовые на дальних подступах подали сигнал тревоги, пропустив в расположение войск небольшую группу безоружных людей, она сразу направилась к лагерю Марко. Их узнавали и приветствовали радостными возгласами.

– Что там такое? – спросил паша тоном, от которого даже самым отчаянным стало не по себе.

Сержант, побежавший разузнать, в чем дело, сообщил:

– Ваше превосходительство! Вернулись тридцать наших солдат, попавших в плен к патриотам, и с ними те двое, кого вы отправили доставить им трупы убитых мужчины и женщины.

– Не может быть! Повстанцы коварны и кровожадны. Они безжалостно убивают всех, кто сдается им в плен. И правильно делают, так как это всего лишь жалкие трусы, недостойные другой участи!

Турецкие власти специально распространяли подобные измышления, чтобы настроить своих солдат против борцов за независимость.

– И тем не менее это они, ваше превосходительство, живые и невредимые! – возразил сержант.

– Ладно. Пусть их приведут! – велел паша.

Лица недавних пленников, вновь обретших свободу, сияли от радости. Они были вне себя от счастья, что снова вернулись к своим.

– Вам удалось бежать? – резко обратился к ним Марко, еще надеясь получить на этот вопрос утвердительный ответ.

– Никак нет, ваше превосходительство, – выступил вперед один.

– Тогда каким же образом вы оказались здесь?

– Жоаннес, их командир, освободил нас без всяких условий.

– Даже так! Ну что ж, его великодушие достойно восхищения. Но я не таков! И что он сказал, даруя вам свободу?

– Когда он увидел трупы мужчины и женщины, которые принесли на носилках наши люди, он вдруг стал белый как полотно, потом упал возле них на колени, погрузил свою правую руку в кровь, вытекшую из их ран, и осенил себя крестным знамением, как это обычно делают христиане [142], так что у него на лбу, груди и плечах остался кровавый след, и произнес: «Спите спокойно, мы отомстим за вас!» Затем повернулся к нам и сказал: «Это не ваша вина, и я не хочу, чтобы вы искупали ценой своей жизни преступления другого человека. Я отпускаю вас, можете возвращаться к себе!» И вот мы здесь и готовы вновь служить вашему превосходительству!

– Так, значит, он помиловал своих пленников, моих нерадивых солдат?! – злобно прервал его Марко. – Зато я приговариваю вас к смерти! И так будет с каждым трусом, который посмеет сдаться в плен! Капитан Ахмед! – крикнул вали. – Свяжите этих негодяев, постройте роту, и пусть их расстреляют, чтобы другим впредь неповадно было!

Пять минут спустя раздались залпы…

Волна освободительного движения. – Кровавые замыслы. – Необходимо подавить восстание. – Двадцать пять тысяч мобилизованных. – После похорон. – Надо убить Марко. – Гуськом. – Как достать лошадей. – Схватка. – Превращение в кавалеристов. – Тревога. – Преследование. – Марко и эскадрон.

До настоящего времени Марко относился к действиям патриотов с высокомерным презрением. Этот бунт, охвативший вначале лишь несколько деревень в различных частях вилайета, скорее забавлял его, чем беспокоил. Смешно сказать, темные, забитые крестьяне претендуют на то, чтобы изменить порядок в стране, а вернее, веками укоренившийся в ней беспорядок! Стадо баранов вознамерилось съесть волка!