Бернард Корнуэлл - Ярость стрелка Шарпа

— Вообще-то, Ричард, меня отправили сюда с единственной целью — поражать аборигенов,— томно произнес Памфри.

— В чем вы весьма преуспели,— проворчал генерал.

— Спасибо, сэр Томас. Вы так любезны.— Памфри милостиво кивнул шотландцу.

Генри Уэлсли опустился на стул и пододвинул Шарпу блюдо.

— Отведайте крабов. Они здесь считаются деликатесом, а собирают их на болотах. Панцирь разламывают, а содержимое высасывают.

— Извините за опоздание, сэр.— Судя по состоянию стола, обед уже закончился, причем Генри почти ничего не съел. Заметив, что Шарп посмотрел на его чистую тарелку, посол объяснил: — Мне еще предстоит прием, а едят испанцы невероятно поздно, так что одолеть два обеда мне просто не по силам. И все же… эти крабы выглядят так соблазнительно…— Он взял клешню и открыл раковину с помощью специальных щипчиков. Шарп понял — посол сделал это исключительно для того, чтобы показать ему, что и как нужно делать. Благодарно кивнув, он и сам взялся за щипчики.

— Как голова? — осведомился Уэлсли.

— Заживает, сэр. Спасибо.

— Неприятная вещь — ранение головы,— продолжал посол.— У меня в Индии был помощник, так он однажды так ударился головой, что она у него буквально раскололась. Я уж решил, что бедняга умер, но нет, обошлось. Через неделю выздоровел.

— Вы были в Индии, сэр? — полюбопытствовал Шарп.

— Дважды. Разумеется, как гражданское лицо. Мне там понравилось.

— Мне тоже, сэр.— Проглотив первого краба, Шарп почувствовал, что проголодался, и вскрыл второго, которого обмакнул в чашку с растопленным маслом. Уильям Рассел, к счастью, проявил не меньший аппетит и поддержал его в атаке на блюдо. Остальные достали сигары.

Стоял февраль, но погода выдалась теплая, и окна были открыты. Бригадир Мун больше молчал, время от времени бросая на Шарпа недобрый взгляд, зато сэр Томас Грэм не скупился на жалобы по адресу испанских союзников.

— Обещанные корабли так и не прибыли с Балеар. Карты тоже не прислали.

— Уверен, корабли придут, и карты вы еще получите,— примирительно заметил Генри Уэлсли.

— К тому же французы строят сейчас зажигательные плоты, и если не принять мер, то и те, что все-таки поступили, могут запросто сгореть.

— Не сомневаюсь, что вы с адмиралом Китсом с радостью устраните эту опасность,— твердо сказал посол и, чтобы переменить тему, повернулся к Шарпу: — Бригадир Мун рассказал, что вы взорвали мост через Гвадиану?

— Так точно, сэр.

— Хорошо. В целом, сэр Барнаби,— Уэлсли посмотрел на бригадира,— операция прошла в высшей степени успешно.

Мун задвигался на стуле, поморщился от боли в ноге и откашлялся.

— Могло быть и лучше, ваше превосходительство.

— Как это? Объясните.

— Чтобы понять, нужно быть солдатом,— отрезал Мун. Сэр Томас нахмурился — грубость бригадира определенно задела его, тем не менее Мун не собирался отступать.— Успех, если таковой и был достигнут, можно назвать лишь частичным. В ходе операции допущены серьезные просчеты.

— Я служил в Сороковом пехотном,— сказал Генри Уэлсли.— Не самый лучший этап моей карьеры, смею признать, но кое-что в военном деле я все же понимаю. Расскажите, сэр Барнаби, какие именно просчеты были допущены.

— Скажу лишь, что все могло сложиться лучше,— заявил Мун тоном человека, закрывающего тему.

Посол взял предложенную слугой сигару и наклонился, чтобы прикурить от свечки.

— Ну же, сэр Барнаби, я приглашаю вас рассказать о вашем триумфе, а вы отмалчиваетесь. В точности как мой брат.

— Польщен сравнением с лордом Веллингтоном, ваше превосходительство,— сдержанно ответил Мун.

— Знаете, Артур однажды рассказал мне об одном эпизоде из своей карьеры,— продолжал Уэлсли.— Эпизоде, из которого он вышел с честью для себя.— Он выдохнул облачко дыма в направлении хрустальной люстры. Сэр Томас и лорд Памфри притихли, как будто чувствуя, что в комнате сгущаются тучи. Шарп, тоже ощутив напряжение, отложил очередную клешню.— При Ассайе — думаю, так называется это место — под ним убили коня. Все умчались вперед, и Артур оказался в окружении врагов. По его собственному признанию, он собрался умирать. И вдруг откуда ни возьмись появляется сержант! — Генри Уэлсли помахал сигарой, словно волшебник, готовый показать, как это случилось.— И то, что последовало затем, говорит Артур, было самой великолепной демонстрацией боевого мастерства, которую он когда-либо видел. Сержант уложил пятерых. По меньшей мере пятерых. Убил их всех! Один!

— Пятерых! — не скрывая восхищения, воскликнул лорд Памфри.

— По меньшей мере пятерых,— уточнил посол.

— В таких делах легко ошибиться,— заметил Мун.— В суматохе сражения…

— О! Вы полагаете, что мой брат приукрасил эту историю? — с подчеркнутой вежливостью осведомился Генри Уэлсли.

— Один против пятерых? — Бригадир покачал головой.— Мне это представляется некоторым преувеличением, ваше превосходительство.

— В таком случае давайте спросим того самого сержанта, который дрался с ними,— предложил Генри Уэлсли, мастерски захлопывая ловушку.— Сколько их было, Шарп? Помните?

Мун дернулся, как будто его ужалила пчела, тогда как Шарп смущенно пожал плечами.

— Ну же, Шарп,— подал голос сэр Томас.

— Несколько, сэр,— ответил капитан, чувствуя себя крайне неловко.— Но генерал дрался вместе со мной, сэр.

— Артур говорил, что его оглушило при падении и он был не в состоянии как-либо защитить себя.

— Генерал дрался, сэр,— пробормотал Шарп. Сказать по правде, он просто запихнул растерявшегося командующего под индийскую пушку, где тот и провел те несколько минут, что продолжалась схватка. Сколько их было? Да кто же вспомнит.— И к тому же, сэр,— торопливо добавил он,— помощь подошла очень быстро. Очень быстро.

— Но, как вы говорите, сэр Барнаби,— Генри Уэлсли мило улыбнулся,— в таких делах легко ошибиться. Суматоха сражения… Почту за одолжение, если вы позволите мне взглянуть на тот рапорт, в котором вы докладываете о своем триумфе у форта Жозеф.

— Разумеется, ваше превосходительство,— сказал бригадир Мун, и только тогда Шарп понял, что произошло. Чрезвычайный и полномочный посол его величества только что выступил на его, Шарпа, стороне, дав понять Муну, чем лорд Веллингтон обязан Шарпу, и что ему, бригадиру, стоит переписать свой рапорт соответственно. Это была любезность, весомая услуга, но Шарп знал — милости раздают только для того, чтобы получить что-то взамен.

Часы на камине пробили десять, и Генри Уэлсли вздохнул.

— Мне нужно переодеться — чего только не сделаешь ради союзников.— Гости, поднимаясь, задвигали стульями.— Пожалуйста, допивайте портвейн, докуривайте сигары,— сказал посол, направляясь к двери, у которой задержал шаг и обернулся.— Мистер Шарп? Можно вас на пару слов?