Евгений Федоровский - Операция «Фауст»

Таково жесткое условие!

Много сил положили конструкторы артиллерийских боеприпасов, прежде чем нашли способ преодоления этих противоречий.

Кумулятивная противотанковая граната, которую хотел приспособить к ружью Маркус, не поддавалась никаким перегрузкам. Она взрывалась при выстреле. Патрон разрывал ствол.

Чрезвычайно чуткий механизм взрывателя надо было заменить менее чувствительным. Но тогда взрыв происходил или с большим запозданием, или вообще его не было.

Хохмайстер вооружился большой лупой и стал разглядывать пороховую шашку. При сильном увеличении на сером фоне разбегались микроскопические трещинки.

– Вилли! Кажется, я нашел разгадку, – не очень уверенно проговорил он. – Смотри! Эти трещины быстро разваливают шашку, резко увеличивают площадь горения. Возникает непропорционально большое количество газов – и ствол не выдерживает давления.

Айнбиндер предложил использовать бездымный пироксилиновый порох, похожий на макароны. Но ровного и постоянного горения не получилось.

«Надо создавать новый порох», – подумал Маркус, хотя эта мысль звучала парадоксально.

Засели за книги по взрывчатым веществам. Теоретические построения проверяли опытами. Ходили с потемневшими от растворов, с обожженными кислотами руками. После многих экспериментов остановились на патроне из бездымного пироксилинового пороха на нелетучем растворителе. Патрон представлял собой коричневую цилиндрическую болванку со сквозным отверстием в центре. Горел он устойчиво, равномерно увеличивая давление на днище выстреливаемой гранаты.

Но когда снова испытали «фауст», граната пролетела всего тридцать метров. Любой пехотинец мог бы обойтись и без ствола. Он попросту метал бы гранату рукой, и нечего было огород городить.

К тому же граната неустойчиво вела себя в полете. Пробовали увеличить размеры стабилизатора – результат получался неутешительный. Попытались придать гранате вращательное движение. Для этой цели просверлили несколько отверстий в корпусе патрона. Часть пороховых газов прорывалась через них, реактивная сила заставляла гранату проворачиваться вокруг продольной оси, способствуя лучшей стабилизации и дальности.

На устранение всяких неполадок уходило время.

Если все использованные на полигоне гранаты применить на фронте, они бы выбили у противника не меньше сотни танков. Справедливости ради, надо заметить, что генерал Леш безропотно подписывал многочисленные счета, хотя сам не верил в «фаустпатрон» – больно уж хрупкой, ненадежной, действительно игрушечной казалась ему эта хлопушка.

Впрочем, не только Леш, но и чины из отдела вооружений вермахта скептически смотрели на работу Хохмайстера. «Фаустпатрон» как бы выпадал из системы гигантомании, господствующей в рейхе, выглядел маленьким гадким утенком. Скульпторы ваяли многотонные статуи мускулистых кроманьонцев – предков арийской расы. Архитекторы воздвигали дворцы и спортпаласы, украшенные огромными символами нацизма. Художники писали многометровые полотна в духе глянцевитых картин Саломона Рейсдала, [38] Рейсдал Саломон (1600–1670) – голландский живописец, писал речные дали, высокие облачные небеса, эпической широты пейзажи. которого считали предтечей фашистского реализма. Оружейники ломали головы над сверхмощными артиллерийскими орудиями типа «дора». Авиаконструкторы разрабатывали проекты летающих супергигантов, способных бомбить Нью-Йорк и Сингапур. Тот же Фердинанд Порше воплощал замысел сверхтанка «Маус» с 350-миллиметровой броней и весом чуть ли не в двести тонн.

Пристрастие ко всему огромному, тяжелому, похожему на чудо, способному сразу изменить ход войны, бесило Хохмайстера. Проекты, один нелепее другого, неизменно находили поддержку, несмотря на то, что они не отвечали ни боевой эффективности, ни производственным возможностям заводов.

Выводили его из себя и знакомцы со времен учебы в инженерном училище: историк Вебер – Библейский Вор и культурфюрер Шмуц – Собака. То ли их приставил для слежки за Маркусом Леш, то ли по собственной инициативе они приняли на себя обязанности по политическому воспитанию молодых оружейников. Не проходило дня, чтобы кто-то из них не появлялся в лаборатории. Издавая фальшивые вопли о жертвенности, о героизме, эти политические жулики чувствовали себя как лягушки в болоте. Они считали, что с победой нацизма наступило их время. Они не понимали, чем были заняты Хохмайстер и Айнбиндер. По их мнению – пустяками. Однако со своими трескучими тирадами носились, точно курица, снесшая золотое яйцо.

Просмотрев последний выпуск «Дойче вохеншау» [39] «Дойче вохеншау» – еженедельный киножурнал в фашистской Германии. о приезде Муссолини в Берлин, Вебер разразился панегириком в его честь. В полковничьем мундире, висевшем на нем, как на огородном чучеле, в высоких сапогах с ремешками на икрах, Библейский Вор расхаживал по лаборатории, махал костлявыми руками и произносил речь, словно находился на митинге:

– Диктатор всегда любим, когда массы боятся его. Фашистское государство – это воля к власти и господству. Ах, как точно выразился дуче! Империя требует дисциплины, координации всех усилий, чувства долга и способности идти на жертвы – здесь объяснение многих практических мероприятий режима, необходимых строгостей!..

Но если Библейский Вор, отбарабанив свой «политчас», удалялся с величественным видом и в этот день уже не показывался, то Собака – Шмуц облюбовал лабораторию и приходил в нее точно в родной дом. Он прокрадывался в любое время дня и ночи, как бы задавшись целью намеренно мешать работе Хохмайстера и Айнбиндера. Он заглядывал в записи, рылся в столах, проверял, закрыты ли сейфы, соблюдается ли секретность в разговорах.

Поначалу Хохмайстер просил Леша избавить лабораторию от этой опеки. Но генерал развел руками. Мол, не в его власти запретить Веберу и Шмуцу бескорыстно выполнять свой патриотический долг. Позже Хохмайстер, Айнбиндер с младшими помощниками – механиками и фенрихами, проходившими в лаборатории практику, стали смотреть на Библейского Вора и Собаку как на тягостное, но неизбежное зло.

И все же самой большой из всех забот была техническая. Здесь стояла главная проблема: где найти прочный металл для ствола? Нужная марка стали считалась важным стратегическим материалом. Ее не хватало не только для экспериментального оружия, но и для изготовления давно запущенных в серию авиа– и танковых моторов, шарикоподшипников, реактивных двигателей, которые делались на заводах Юнкерса и в БМВ. Даже если бы «фаустпатрон» приняли на вооружение, то производство его в больших количествах как раз захлебнулось бы из-за недостатка этого ценного сырья…