Евгений Федоровский - Операция «Фауст»

– И вес его не должен превышать полутора килограммов, – в тон ему ответил Хохмайстер, подивившись, что слова Хельда воспринял без раздражения, не так, как случалось в разговорах с Лешем и другими начальниками.

Хельд снова уткнулся в чертеж, поджав отвисшую губу, словно там увидел вместо конфетки кукиш.

– И чтобы он выдерживал давление порядка тысячи атмосфер… – добавил Маркус, с наслаждением отметив, как на лоб гномика набежали мелкие морщины. – Впрочем, об этом сказано в техническом задании.

Хельд наконец уяснил суть чертежа и в раздумье задвигал скошенной челюстью. Затем медленно поднялся из-за стола, просеменил к боковой стеклянной двери, ведущей в лабораторию, приказал прислать господина Бера.

– Я поручу эту работу русскому. Его фамилия Березенко, но мы зовем его просто Бер. Лучшего специалиста по сплавам у меня нет.

– А ему можно доверять? Эта деталь – важнейший компонент нового оружия.

– Перепроверен трижды.

В кабинет вошел сухопарый человек в больших круглых очках, белый халат был надет поверх серой тройки. Ничего славянского в его лице Хохмайстер не обнаружил. Волосы были темные. Залысины обнажали высокий лоб. Взгляд нервный, холодный. Он слегка поклонился Маркусу, остановился перед Хельдом. Доктор молча пододвинул листки технического требования. Бер неторопливо прочитал текст, посмотрел на чертеж. Не выказав никаких эмоций, посмотрел на шефа, ожидая приказаний.

– Вы поняли, что здесь речь идет о замене высоколегированной стали ОС-33 более дешевым и доступным сплавом, обладающим сходными свойствами? – спросил Хельд.

Русский кивнул, словно был глухонемой.

– Сколько времени потребуется на эту работу? Бер пожал угловатыми плечами.

– Это крайне срочная работа, – повысил голос Хельд, непонятно от чего раздражаясь. – Я готов освободить вас от других дел. Сосредоточьте свои усилия только на этом задании.

Русский опять кивнул.

Хохмайстер подумал, что работать вслепую, не зная конечной цели, будет трудно, поэтому решился свозить Бера в свою лабораторию. Он сказал:

– Если доктор Хельд не возражает, я готов у себя объяснить более подробно суть проблемы.

– Не возражаю, – согласился Хельд. – Но позже нам следует выполнить формальности.

– Без них не обойтись?

– Сожалею. У нас громадное предприятие, работаем на поток. Нужно согласовать договор с администрацией, арбайтсфюрером [40] Арбайтсфюрер – должностное лицо нацистской партии на крупных предприятиях фашистской Германии, отвечающее за выполнение плана, безопасность и лояльность рабочих. завода…

«Придется ехать к Шираху», – подумал Маркус, вслух же произнес:

– Не хочу терять время на проволочки. Официальное подтверждение поступит к вам в самое ближайшее время.

– Хорошо. Я знаю вашего отца и готов пойти вам навстречу. Собирайтесь, господин Бер.

Когда русский вышел, Хохмайстер сказал:

– Я верю в это оружие! Оно принесет нам победу и… славу.

Произнеся последнее слово, Хохмайстер угадал точно: как все ущербные люди, коротышка Хельд до болезненности честолюбив. На прощание доктор уже подал руку, по его бугристому лицу скользнуло подобие улыбки.

– Не сомневайтесь, Бер справится с заданием. В кабинет вошел русский, уже в плаще и шляпе.

– Я готов. – Это были первые произнесенные им слова.

«Посмотрим, какие вы, русские, в инженерном деле», – подумал Маркус, решая, какую выбрать линию поведения: кнута или пряника?

В «опель» Хохмайстер посадил Бера рядом с собой.

– Лаборатория находится в пригороде Розенхейма, ни одна живая душа не должна знать о ней, даже Хельд, – предупредил Маркус, включив зажигание.

Бер не отреагировал на его слова. Надвинув шляпу на брови, подняв воротник плаща, он смотрел на казарменные дома из глазурованного кирпича, сырые скверы, где начинали распускаться листья, и думал о чем-то своем.

Когда это началось? Сейчас март. В сентябре прошлого года – всего-то! – он шел по бульвару Шевченко, выпрямившись, высоко подняв голову. Из стекол его очков стреляли солнечные зайчики. Мятый пиджак на костистых плечах висел нелепо. Немцы с удивлением оглядывались на неряшливую фигуру в штатском. Он миновал горластых танкистов, столпившихся у водокачки, обогнул тумбу, обклеенную приказами новых властей, не обращая внимания ни на кого кругом. Около здания, где когда-то помещался обком, а теперь разместилась немецкая комендатура, стоял бронетранспортер. Солдат в стальном шлеме, низко надвинутом на глаза, сердито повел пулеметом в сторону Березенко, но остановился, увидев, что русский идет в комендатуру. Часовой у двери молча посторонился. Березенко поднялся на второй этаж. Дежурный офицер в приемной остановил окриком:

– Хальт, аусвайс!

– Я инженер, – четко произнес по-немецки Березенко.

– Вы хотите пройти к коменданту? – спросил офицер.

– Да.

– Он скоро будет. Ждите.

Березенко сел. В приемной на краешках стульев жались люди, их Березенко никогда не встречал. В прежние времена вместо прилизанных старцев сюда врывались загорелые шумные люди в сатиновых сорочках, подпоясанных узкими ремешками, входили стремительно, с желанием ругаться, спорить, не уступать. Там, где теперь висел портрет Гитлера, стояло переходящее Красное знамя.

Зажав в острых коленях руки, Березенко гнулся ниже и ниже. Пусть думают, что его измучила совесть. Не он же первый и не он последний идет на службу к новым хозяевам. Эти старцы, отрепье прошлого времени, видно, считают, что немцы обосновались на Украине надолго, и нет смысла ему, видному специалисту по сплавам, прятаться, как кроту, с минуты на минуту ожидая, когда фашисты сами найдут его и заставят работать.

Он поднял голову и высокомерно оглядел робких посетителей. Наверняка старцы прибежали сюда по мелким делам – получить патент на торговлишку, поступить в управу, предложить себя на должность старосты в каком-нибудь городишке. А он будет требовать большего.

Комендант прошел в кабинет другим ходом. Дежурный офицер поискал глазами Березенко, угадав в нем не простого посетителя:

– Коммен зи!

Березенко выпрямил занемевшую спину.

– Я инженер, специалист по сплавам, – сказал Березенко, остановившись в дверях.

Комендант молчал. Он ждал, что скажет ему еще этот неизвестный человек.

– Я работал в научном институте над новыми сплавами.

Ледяные глаза смотрели в упор, и Березенко начал рассказывать об институте, называть марки металлов… Комендант ничего в этом не понимал, но продолжал слушать, думая: «Кто он? Трус? Предатель? Или при нашей власти мечтает о карьере?»

Ночью комендант присутствовал при допросе комсомолки, молодой учительницы. Она расклеивала листовки. Комендант хотел узнать, кто из актива остался в городе. Девушка умерла от побоев, ничего не сказав. На рассвете он приказал расстрелять двух мальчишек. Их поймали с гранатами. «Для чего им оружие?» Тоже промолчали. А человек, получивший высшее образование, допущенный к важной работе, сам предлагает свои услуги…