Владимир Андриенко - Гладиаторы

– Ты ошибаешься, господин! Я никуда не думал бежать из казармы. Я просто упал и ударился головой и потому не мог выйти на перекличку. У меня шишка на затылке. Ты можешь видеть её!

– Я вижу так же и синяк у тебя на роже. Но это ничего не значит. Ты совершил побег.

Рутиарий вдруг ударил Кирна по лицу. Тот упал на землю и тогда Квинт принялся избивать его, не разбирая, куда попадет его палка и какие увечья нанесет гладиатору.

Воины охраны приблизились к рутиарию с намерением защитить его, если остальные гладиаторы бросятся на помощь товарищу. Десяток воинов выставили вперед щиты и приготовили дротики.

Децебал рванулся к рутиарию, но Юба задержал его своей рукой.

– Куда? Ты ничем ему не поможешь.

– Но он и не думал бежать.

– Да рутиарию плевать на это. Он сводит с греком счеты. А ты стой на месте и молчи. Не то следующим станешь ты. Наш рутиарий Квинт родился под созвездием Андромеды.

Децебал отлично знал, что согласно поверью, под созвездием Андромеды рождались палачи и очень жестокие люди. Юба рассказывал, что эта самая Андромеда была царевной, дочерью эфиопского царя. Её приковали к скале по воле бога морей Посейдона. Царевну должен был пожрать жуткий монстр, морской змей, посланный богом, но она была спасена греческим героем Персеем.

Нет. Он должен сдержаться. Сейчас он действительно ничем не сможет помочь Кирну.

Рутиарий увидев, что тело грека больше не движется окончил экзекуцию.

– Вот вам урок, стадо! Если еще кто-нибудь захочет бежать от Квинта – вот что его ожидает! Уберите этот мусор в казарму.

– Может, стоит вызвать врача? Пусть осмотрит его, – произнес один из охранников школы.

– Какого еще врача? Разве скоту нужен врач? Если выживет – его счастье. А нет – выбросьте его в яму с нечистотами…

….Кирн не умер. На удивление у него даже ничего не было сломано. Но он был весь покрыт синяками и кровоподтеками.

Его положили на ложе, и гладиаторы ушли на занятия. Опаздывать никому не хотелось. Тело грека предостерегало против шуток с Квинтом. Только вечером Давид омыл его водой и достал из своего мешка баночку с мазью.

– Это волшебная мазь. Её рецепт передала мне моя мать Мириам, которая была отличной знахаркой. Она постоянно лечила людей. И римлян в том числе. К ней ходили со всего Иерусалима.

– Волшебная? – спросил Децебал. – Значит, ты знаешь заговоры?

– Заговоры? – Давид усмехнулся. – Нет. Но этого и не нужно. Она изготовлена из особых трав и способствует заживлению ушибов и травм. Для резаных ран у меня тоже есть мазь. Кстати, именно при её помощи я быстро излечился от ранения, полученного недавно на арене.

– Он на вид совсем не отличается от покойника, – проговорил нубиец. – Его кожа сейчас напоминает мою по цвету. Хотя он рожден белым, а не черным. Выживет ли?

– Выживет, но при хорошем уходе. У Кирна крепкий организм. И переломов у него нет. Хотя я думал, что он весь переломан, так молотил его этот рутиарий. Бог спас его.

– Чей бог?

– Бог один, – произнес свою обычную фразу Давид.

– Значит твой бог? Но твой бог бы не стал помогать Кирну. Кто еще поносил его больше грека? Кто оскорблял тебя?

– Это не важно. Христос милостив и все простит если покаяться. И у него на Кирна есть свои планы. Поэтому он его и спас.

Грек пришел в себя только через сутки. Увидев у своей постели Давида, он тихо спросил:

– Ты?

– Ничего не говори, Кирн. Я снова омыл твое тело и намазал тебя мазью. Скоро твои ушибы пройдут, и ты снова станешь на ноги, друг.

– Но почему… ты возишься…. со мной? – прошептал раненый.

– Ты был болен, друг, а я от матери унаследовал искусство врачевания. Мой долг помочь ближнему, который нуждается в моей помощи.

– Но я ненавидел тебя. Я постоянно оскрблял тебя.

– Это ничего. Ты был слеп. Но ты прозреешь. Ты был спасен господом от смерти.

– Спасен?

– Тебя избил рутиарий Квинт железной палкой. Все думали, что он переломал тебе все кости. Но у тебя нет ни одного перелома. Только ушибы и синяки.

– Я чувствую боль…

– Это естественно. Но это скоро пройдет. Еще несколько дней и тебе станет легче. Я выхожу тебя. Я могу быть не только отличным врачом, но и отличной сиделкой. А сиделка и врач – отличное сочетание, не так ли?

– Да. Мне повезло с сиделкой….

Слова Давида подтвердились. После нескольких дней лечения гладиатор стал на ноги и сделал несколько шагов по казарме, опираясь на плечо иудея.

В этот момент к ним приблизился фракиец Келад. Он долго мялся и ничего не мог произнести, но, наконец, выдавил из себя:

– Прости меня, друг. Я не хотел подвести тебя под палку этого человека.

– Что там говорить. Я ведь жив и, чрез немного времени снова стану в строй.

– Да, – поддержал Кирна Давид. – Все хорошо, что хорошо кончается. Да не твоя вина в том, что так получилось. Не ты же его избивал.

– Не я, – ответил Келад. – Но я стоял и смотрел. Я испугался вмешаться.

– А чтобы дало твое вмешательство? – с горечью бросил Кирн. – Ничего бы это не дало.

– Я такой же раб, как и вы. Ничуть не лучше. Простите меня, друзья.

Кирн протянул фракийцу руку и тот горячо пожал её. Так началась новая дружба, скрепленная кровью.

Но самое странное произошло после. Кирна словно подменили, и он стал слушать проповеди Давида. Их часто видели вместе, и они оживленно беседовали, забыв обо всем на свете. С этих пор нападки грека на иудея прекратились, и, однажды, Децебал увидел, как они оба стоят на коленях и умильно молятся невидимому христианскому богу…

….Другие гладиаторы после инцидента стали много осторожнее и усиленно занимались боевой подготовкой, боясь не угодить грозному рутиарию Квинту.

Но не все простили плачу обиду. Трое собрались в таверне «Борода Агенобарба» по прямому разрешению Акциана и горячо обсуждали дальнейшие планы.

Это были Юба, Децебал и фракиец Келад.

– Ну что ты теперь скажешь, Юба? – спросил Децебал, разливая велитерское вино по кубкам. – Хорошо быть гладиатором, кумиром толпы?

Нубиец ничего не ответил, а только залпом осушил свой кубок.

– Нужно убить этого Квинта, – предложил фракиец. – Такого прощать нельзя.

– Убить? – нубиец и дак посмотрели на товарища.

– Именно убить. Но по-умному, не в казармах. Можно воспользовавшись тем, что пред играми, ланиста часто станет отпускать нас в город, подстеречь его и прикончить.

– Это крайне опасно. Не каждый день в Помпеях убивают рутиариев. Подозрения сразу же падут на нашу школу, и они станут искать, кто бы это мог сделать и найдут. Разве многих отпускают в город? – возразил Децебал. – На тех, кто выходил из казарм и падет первое подозрение.

– Это да, но не совсем так. Могут подумать и на грабителей. Мало ли убивают в городе с целью грабежа?