Владимир Андриенко - Гладиаторы

– И ты молчал? Почему раньше ничего не говрил?

– А чтобы ты меньше думал об этом деле, дакиец. Ты разве не слышал, что я сказал? Спартак был не просто отличным бойцом на мечах, но и отличным полководцем. Его с детства приучали командовать людьми. Но тебя нет.

– Погоди, Юба, если ты сказал, что Спартак стал римским центурионом, то как он попал в гладиаторы?

– Когда римляне возобновили войну во Фракии, он прешел на сторону своей родины и сражался с нашими легионерами. Его снова взяли в плен и тогда сделали рабом-гладиатором.

– Вот как! Интересно.

– И ты должен понять, что убежав, мы тоже нанесем удар по римлянам и лишим их удовольствия лицезреть нашу смерть на арене!

…..Децебал покинул своих друзей за полночь и пошел в дом, где его ждала Цирцея. Она сказала, что будет ждать его каждую ночь.

«Интересно, скоро ли я надоем этой римлянке? – думал Децебал. – Скоро ли она найдет себе иного мужчину? Ведь она знала много разных мужчин до меня. Это чувствуется. И она, без сомнения, знатная женщина, из богатой семьи. И Цирцея, конечно, не её имя. Интересно, суждено ли мне вообще когда-нибудь узнать её настоящее имя? Или она так и останется Цирцеей? Хотя разве есть разница? Как говорит Кирн, стоит наслаждаться жизнью пока мне представилась такя возмождность».

Он проскользнул в дом через черный ход, отперев двери ключом, который предала ему рабыня. В этот раз двери совсем не скрипели. Кто-то заботливо смазал петли маслом. Это говорило о том, что дака здесь ждали.

В конклаве Цирцеи Децебал увидел, что женщина спит, и осторожно приблизился к ложу. Она лежала, раскинув руки, и её губы что-то бормотали во сне. Гладиатор осторожно провел рукой по её волосам.

– Это ты, Децебал? – женщина сразу же проснулась. – Я жду тебя уже давно.

– Я ведь не свободный человек, а раб. И потому не могу распоряжаться временем по своему усмотрению.

– Для меня ты совсем не раб, любимый. Ты воин подобный героям Эллады.

Гладиатор горько усмехнулся. Он вспомнил Кирна и то, как он, Децебал, смотрел, как его истязают. Били его друга, а он стоял и смотрел. Разве этот поступок подобен тем, что свершали герои Эллады Ахиллес, Аякс, Одиссей?

– Нет, Цирцея, – замотал он головой. – Нет. Я совсем не герой. Я раб. Некогда Юба сказал мне, что все кто не сумел сохранить своей свободы – рабы. И он был прав.

– Но тысячи достойных людей были рабами. Баснописец Эзоп был рабом глупого и чванливого человека по имени Ксанкс. Сам герой Геракл, ставший после смерти богом, тоже был рабом.

– Но у него были подвиги, которых у меня нет.

– Как нет, а то, что ты совершил на арене?!

– Это не подвиг. Убивать своих братьев на арене в угоду римской толпе? И это подвиг достойный героев Эллады? Нет. Вот другой гладиатор по имени Спартак, действительно был героем. Он подобно Гераклу смыл с себя скверну рабства. Его деяния останутся в веках. А подвиги на арене это прах под ногами.

– Спартак? Ты знаешь о нем? – удивилась женщина.

– Знаю.

– Разговоры о Спартаке очень опасны, Децебал. Имя этого гладиатора, так напугавшего римлян несколько сот лет назад, под запретом. И особенно среди гладиаторов. Его боятся до сих пор. За такие речи можно угодить в городскую тюрьму для рабов. И твой ланиста тебя не защитит. А ты знаешь, что там с тобой могут сделать? Я видела рабов, которых обработали городские палачи.

– Смерть ожидает каждого из нас, как говорит Юба. Ты лучше скажи, что тебе известно о Спартаке? Как он поднял восстание гладиаторов? Как побеждал римлян? Мне очень нужно это знать, дорогая.

– Но ты же говорил, что знаешь о нем…

– Знаю, но очень и очень мало. А мне нужно знать больше.

– Ты меня пугаешь, Децебал. Но в моей семье действительно много знают о Спартаке. Но сегодня я не хочу говорить о восставших гладиаторах. Ты я думаю, пришел тоже не за этим. Ведь так? – лукаво спросила она.

– Так, – ответил Децебал и привлек женщину к себе.

Больше этой ночью они к политическим темам не возвращались и вообще говорили мало…

Квинт на утренней проверке приблизился к тому месту, где стоял Децебал.

– А вот наш счастливчик. Кому еще так везет, как нашему даку? – спросил он, гадко ухмыльнувшись. – В Дакии спал на кислой овчине, довольствовался грязными девками, пил прокисшую дрянь вместо вина, а то и простую воду. А здесь живешь, словно римский патриций. А выполняешь ту же работу, что и Дакии – убиваешь.

Децебал промолчал.

– Ты снова провел ночь с хорошенькой шлюшкой? – снова спросил рутиарий. – Скажи, какие они в постели свободные римлянки? Пахнут получше чем грязные горянки дакийских гор, не так ли? Ведь ваши дакийки, чем то по запаху напоминают грязных овец, как я слышал?

– Я провел ночь, там, где тебе никогда не побывать с твоей рожей. А ни одна дакийская женщина добровольно с тобой никогда не разделила бы ложе. В этом можешь не сомневаться, Квинт.

– Что? – рубцы на лице рутиаря побагровели, он никак не ожидал подобной отповеди от раба. – Что ты сказал, собачье мясо?

– Только то, что твои удачные годы прошли, Квинт. Ты жалкий слабак, и не годишься для роли любовника и потому тебе только остается, как старой сварливой торговке, обсуждать и смаковать чужие похождения.

– Вот как? – голос рутиария задрожал от ярости. – А скажи-ка мне, раб, с чего это ты стал таким смелым? Неужели ты думаешь, что наш ланиста простит тебе непокорность?

– Я жалею, что не был смелым в тот час, когда ты наказывал Кирна. Тогда я действительно был собачьим мясом, как ты только что выразился. А теперь я скажу тебе все. Ты старый неудачник, Квинт. Ты больше не годишься на роль любовника. Ты более не годишься для роли преподавателя боевых искусств, – Децебал знал, какую струнку можно задеть в душе этого негодяя.

– Вот как? Ты такой смелый потому, что думаешь, что Акциан не позволит тебя избить? Не так ли? Но твоё счастливое время тоже пройдет, дак. И тогда… – рутиарий угрожающе поднял палку. – Тогда я расправлюсь с тобой. Узнаешь вкус железной палки в руках свободного римлянина.

– Ты меня пугаешь своей палкой? И думаешь, что я скрываюсь за спиной ланисты? Я сейчас предлагаю тебе не палку, а меч. Скрести свой клинок с моим!

В толпе гладиаторов прошел ропот. Уж не сошел ли с ума этот дак?

– Вызов? От подлого раба? – Квинт буквально задохнулся от подобной наглости. – Ты, раб, смеешь мне такое предлагать?

– Так накажи меня за наглость, рутиарий! Докажи что свободный римлянин лучше раба с мечом в руках!