Крис Хамфрис - Французский палач

Янычар отозвался:

– Так я и думал. Именно поэтому я и пойду один. Потому что нам необходимо услышать, что происходит в шатре.

После этого заявления Джанук втиснулся в щель между двумя бочонками вина, стоявшими у шатра епископа Мюнстерского. С покатого верха шатра стекали потоки дождя, пропитывающие его одежду. Однако Джанук был этому только рад: благодаря ливню охранники, которые должны были бы обходить дозором шатер, съежились под всеми навесами, какие только оказались поблизости. Хотя Джанук неплохо спрятался, наблюдательный взгляд смог бы обнаружить его присутствие. Из-за дождя слышно было плохо, но, к счастью, взволнованные люди обычно разговаривают громко.

– Я знаю эту женщину, – объявил епископ. – Это – жена Корнелиуса Фуггера, щедрого благотворителя мюнстерской церкви. Он принадлежит к богатой банкирской семье. Не сомневаюсь, что вы все их знаете.

Ландграф, как и любой германский правитель, действительно их знал. Почти все были в долгу у этой семьи. И почти все из-за этого ненавидели ее представителей.

– Католик и Фуггер? А я-то думал, что все банкиры – жиды. – Оскорбительные слова Филиппа Гессенского были встречены подобострастным смехом полудюжины командиров, стоявших вокруг него. – Император допустил серьезную ошибку, разрешив христианам заниматься ростовщичеством. Ну так что, этот твой Фуггер хочет продать нам свой город? Мы возьмем его бесплатно, женщина. И мы даже предложим ему за это «проценты».

Тут опять раздался смех. Однако если Герта и боялась своих высокопоставленных слушателей, куда страшнее был для нее Корнелиус Фуггер. Ей жутко было и помыслить о том гневе, который навлек бы на нее провал ее миссии. И этот страх придал ей силы.

– Милорды, епископ знает моего мужа как доброго сына Мюнстера. Моему супругу страстно хочется спасти наш город от зла, которое его разъедает.

– Так оно скоро и будет. Город вот-вот падет, – заявил ландграф.

– Милорд, нам всем хотелось бы, чтобы это было так.

– Это так. И то, что вы, женщины, покинули его, только доказывает мою правоту. У вас там больше не осталось провизии.

У Герты задрожал голос:

– Мой муж опасается, что скоро самого города не останется. Освобождать вам будет нечего. Царь Ян грезит о Судном дне, об Армагеддоне. И о том, что все пророчества исполнятся здесь и сейчас.

Епископ презрительно хмыкнул.

– Фантазии безумца! – Он повернулся к Филиппу. – Видите, что вышло из затеи Лютера перевести Библию на немецкий язык? Безумцы сочли возможным толковать Слово Божье напрямую!

Ландграф не успел ответить на этот выпад. Женщина потеряла остатки самообладания и взвыла:

– Ян – такой безумец, который скорее подожжет дом, чем сдастся! Все наши дома! Он только что получил в руки оружие, которое ему требовалось, чтобы запалить огонь апокалипсиса!

– Какое еще оружие? – рявкнул Филипп. – Никакого оружия в город не пропускали!

– Он считает, что это знамение самого Спасителя!

– Знамение? Что это за бред? Новая еретическая чушь? – Епископ начал терять терпение.

Сквозь слезы Герта продолжила:

– Вчера в городе взяли в плен одного человека. Француза, который пробрался в город через стены с… с еще одним человеком. И на нем было спрятано это оружие. Они все называют его орудием своего спасения. Это… это отрубленная рука. – Рыдания помешали ей продолжить.

– Рука? Глупая ты баба! – Филипп Гессенский больше не мог сдерживать себя. Что толку церемониться! – Какая им польза от руки с трупа какого-нибудь преступника?

– Они говорят, что она принадлежала той английской королеве, которую казнили весной. Анне… как ее там. Эта рука, у нее… у нее…

– У нее шесть пальцев. Это – рука ведьмы! Это дело дьявола, потому что она не гниет и не сохнет! – поспешно договорила за мать Алиса.

Джанкарло Чибо молча стоял в стороне, не обращая внимания на разговор, который шел вокруг него, и тихо выкашливал кровь в платок. Когда до него долетели последние слова, ему показалось, будто он слышит их совсем в другое время и в другом месте. В Сиене, когда он впервые узнал о том, что Анну должны казнить. После Марсхейма время странно исказилось, и прошлое постоянно вторгалось в настоящее. Однако когда стоявший рядом Генрих напряженно выпрямился и даже позволил себе схватить архиепископа за руку, Чибо понял, что эти слова были произнесены здесь и сейчас и что Бог или дьявол – кто-то из них привел его в это место. И ему было неважно, кто именно.

– Милорды. – Чибо говорил негромко, но голос его звучал так же завораживающе, как и прежде, так что остальные невольно подались к нему, прислушиваясь. – Милорды, мне кое-что известно об этой руке. Я уже был свидетелем ее способности овладевать умами людей. Если она досталась этому безумцу, то, возможно, он получил именно то, чего ему не хватало, чтобы устроить свой Судный день. Он может не оставить вам в городе ничего, кроме пепла и развалин.

Эти слова, произнесенные очень тихо, помогли Герте прекратить проливать слезы, а правителям церкви и государства – сосредоточиться.

– Значит, женщина, ты принесла нам только это дурное известие? – рявкнул на нее ландграф.

Герта испуганно поперхнулась.

– Я принесла вам также вести о том, как можно пробраться в город, милорд. Если вы снизойдете воспользоваться этим переходом. Это – тайный ход, о котором известно только моему семейству. Мой муж ждет вас у выхода из него, и слуги проводят вас к городским воротам, чтобы их можно было распахнуть навстречу вашей армии.

Епископ сказал:

– И он получит за это благословение и в этой жизни, и в будущей.

Выговорив это, Герта лишилась остатков своей отваги, однако Алиса всегда была бойкой девицей, а короткий флирт с монархом одарил ее смелостью, несколько неуместной для столь юного возраста и простого происхождения. Заметив, что мать перепугалась до полусмерти, девушка продолжила вместо нее:

– Милорды, мой отец просит еще об одной вещи, которая скрепила бы договор. Он опасается, как бы кто-нибудь из ваших солдат в разгар… штурма не оказался бы… неразборчивым в выборе противников.

Ландграф был воспитан так, чтобы хотя бы внешне соблюдать правила рыцарства. Молодая женщина, к тому же не лишенная привлекательности, просила о защите. Разумеется!

– Я распоряжусь, чтобы один из моих офицеров защищал вас и ваших близких, чтобы с вами не случилось ничего дурного.

– Благодарю вас, милорд. – Алиса сделала изящный поклон и устремила на немолодого правителя взгляд, который так недавно заинтересовал того, кто хотел называться царем. – Но моему отцу было бы спокойнее, если бы вы отправили отряд солдат, чтобы вынести кое-что из нашего… имущества… тем же путем, каким он введет вас в город. С вашей гарантией его сохранности.