Такаси Мацуока - Осенний мост

Спешить не надо. Саэмон всегда мастерски умел подыскать нужный прием для нужного человека. Найдет и то, что подойдет для Таро. Ну а пока что он уже отправил агентов в Калифорнию, расследовать еще одно полученное им странное донесение. Это был скорее слух, чем информация, но это был волнующий слух.

Он гласил, что гейша Майонака-но Хэйко, прославленная красавица, которая, как известно, была любовницей Гэндзи во времена сражения при Мусиндо, вскорости после этого была отослана в Калифорнию и несколько месяцев спустя родила там сына. Через сколько именно месяцев это произошло — пока установлено не было. Источники Саэмона также не смогли сказать ничего определенного об отце. Самым вероятным считался американец Мэттью Старк, бывший товарищ Гэндзи по оружию и нынешний деловой партнер. Но — именно это и вызывало особое волнение — не исключалось, что это сам Гэндзи.

Если отец мальчика — Гэндзи, то что мальчик до сих пор делает в Калифорнии? Даже если он — сын гейши, он — наследник мужского пола, а в нынешний момент другого у Гэндзи нету. Это было особенно загадочно, если учесть данные Хэйко. Женщина ее талантов и красоты — более чем приемлемая мать для наследника. Ей совершенно не обязательно становиться женой Гэндзи, но из нее, несомненно, вышла бы превосходная наложница. Этого не произошло. Почему?

Существовала ли какая-то связь между предложением Гэндзи отменить княжества, законом, касающимся касты отверженных, и изгнанием красавицы-гейши, которая, возможно, являлась матерью его единственного сына? Саэмон не мог придумать никакой хоть сколько-нибудь вразумительной связи между этими событиями. Однако же, опыт учил его, что если он в настоящий момент не способен углядеть каких-то взаимосвязей, это еще не значит, что их не существует.

Продолжать размышления не имело смысла. Единственный способ выяснить правду — продолжать исследовать, в данном случае — исследовать прошлое. Гейша Хэйко сюда не возвращалась. Если что-то и было сокрыто, то это было проделано в Америке, а значит, там это и следует раскрыть. Саэмон уже послал двух лучших своих агентов в Сан-Франциско. А тем временем заставил Таро действовать. Один подход, или другой, или, быть может, оба сразу со временем принесут Гэндзи горький плод.

Монастырь Мусиндо.

— Господин Таро, нам не следует больше медлить.

— Мы не медлим, — сказал Таро. — Мы сопровождаем госпожу Ханако и госпожу Эмилию. До тех пор, пока они желают оставаться здесь, мы тоже здесь остаемся.

Заместитель придвинулся к Таро поближе и негромко произнес:

— Люди начинают нервничать, а нервничающим людям недостает решимости. Господин, давайте покончим с этим сопровождением и займемся нашей настоящей задачей.

— И из-за чего они нервничают?

Таро до крайности бесило то, что этот разговор вообще имел место быть. Что сталось с великой добродетелью самураев — беспрекословным повиновением? Нынешние молодые люди совершенно не похожи на тех, что были в его время. Насколько другими в их возрасте были они с Хидё! Никаких непрестанных вопросов, никаких непрошеных предложений, никакого нервного нетерпения. Да, господин. Слушаю и повинуюсь, господин. Так оно было, не больше и не меньше. Что бы сделал старый господин управляющий, Сэйки, если бы Таро или Хидё принялись ему говорить, как следует поступить? Несомненно, огрел бы их мечом плашмя. То, что Таро и не думал обойтись так со своим заместителем, показывало, насколько мягкотелыми стали они все за каких-нибудь несколько лет.

— Им становится не по себе просто от пребывания здесь, в Мусиндо, господин.

— Не по себе? Это должно быть честью для них — что они находятся в месте, где наш клан одержал одну из величайших своих побед.

— Это и есть честь для них, господин Таро. Я вовсе не хотел сказать, что это не так. Проблема во всех этих старых слухах.

— Каких еще слухах?

— Про призраков и демонов.

Таро прикрыл глаза. Он сделал несколько медленных, глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться и не заорать в гневе, и лишь после этого снова открыл глаза. Он заговорил — очень мягко, как всегда, когда бывал разъярен.

— Когда мы вернемся в Эдо, — сказал Таро, — напомни мне, чтобы я набрал настоящих самураев, а этих переодетых маленьких девочек вернул матерям.

— Господин! — воскликнул заместитель. Он виновато поклонился, благодаря чему несколько замаскировал дрожь в коленках. — Я понимаю, это глупо. Но тут нечто большее, чем просто слухи. Странные звуки исходят из зданий, из рощ, а иногда словно бы и из самой земли. Трудно винить людей за то, что им не по себе.

— Звуки возникают из-за подземных потоков, — сказал Таро. — Господин Сигеру однажды сказал мне, что здесь они иногда поднимаются к поверхности и время от времени начинают бить горячие источники. Он сказал, что в них очень приятно купаться.

— Господин Сигеру! — воскликнул заместитель.

Таро снова сделал глубокий вдох. Он очень спокойно произнес:

— Я надеюсь, ты не собираешься сказать мне, что они боятся еще и господина Сигеру?

— Жители деревни говорят, что его время от времени видят в лесу. Вместе с маленьким мальчиком. И с воздушным змеем в виде воробья.

— Неужто наше время настолько выродилось, что самураи прислушиваются к болтовне невежественных крестьян? Господин Сигеру мертв. Я видел его отрубленную голову собственными глазами, шесть лет назад, в какой-нибудь сотне шагов от этого самого места, на котором мы сейчас сидим. Я присутствовал при его сожжении. И при том, как его пепел захоронили в «Воробьиной туче».

— Да, господин. Мне следовало выразиться более ясно. Здешние жители не утверждают, что видят живого господина Сигеру.

— А! — отозвался Таро с раздраженным выдохом. — Его призрак.

— Да, господин.

— Оставь меня, — приказал Таро. Его терпение иссякло. Он не открывал глаз, пока за заместителем не закрылась дверь. Если это — самые стойкие самураи, каких он смог найти, — а это так и есть, — то как самураи смогут выстоять против чужеземных армий? Призраки, демоны, бесплотные голоса. Чушь какая!

Но из всего, что сказал заместитель, одна деталь беспокоила его, хотя и слегка. Он сказал, что жители деревни видели призрак Сигеру в обществе маленького мальчика с воздушным змеем в виде воробья. Когда Таро в последний раз видел Сигеру вместе с его сыном, мальчик запускал воздушного змея, которого для него сделал господин Гэндзи.

Воздушного змея в виде воробья.

Откуда здешней деревенщине знать об этом? Мальчик никогда не бывал в Мусиндо. Несомненно, слухи расходятся повсюду, и пути их загадочны. Ну да неважно. Важно другое — их дело. В этом заместитель прав. Таро необходим новый план, и нужно его выработать поскорее. Прежде, чем его люди запаникуют, и прежде, чем женщины решат возвращаться в Эдо.