Дэвид Ротенберг - Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона

У нее не было ответа на этот вопрос. Она знала, что муж является мастером боевых искусств, а татуировка в виде кобры на его спине говорила о том, что он принадлежит к какой-то тайной организации и занимает в ней высокое положение. В течение долгого времени женщина думала, что муж принадлежит к триадам, но когда однажды она высказала это предположение в разговоре с ним, он жестко ответил:

— Никогда. Никогда я не стал бы иметь никаких дел с этими дураками. Уж ты мне поверь. Миссия, которую я выполняю во имя Поднебесной и Города-у-Излучины-Реки, заставляет меня иметь дело с этими людьми, но я не являюсь одним из них.

Она пересказала слова мужа сыну и не удивилась, когда тот спросил:

— И ты ему веришь?

Женщина обняла сына, прижала его к груди.

— Да, верю, — сказала она, но в голове у нее вертелось: «А что еще мне остается?»

Лоа Вэй Фэнь радостно засмеялся, когда младший сын, рубанув ребром ладони по обрезку доски, с легкостью расколол его надвое. Мальчик был определенно талантлив и трудолюбив.

— Ударь меня, папа! — крикнул мальчик и принял оборонительную стойку.

Лоа Вэй Фэнь улыбнулся и сделал выпад, но удар прошел мимо цели, поскольку сын отклонился в сторону и тут же кинулся на отца. Лоа Вэй Фэнь отразил атаку и, сделав сальто, перепрыгнул через сына. Однако в тот момент, когда он приземлился, мальчик уже сидел на нем верхом, и только исключительная физическая сила Лоа Вэй Фэня помогла ему избежать серьезной травмы.

Парнишка завизжал от восторга, когда отец подбросил его высоко в воздух, перекинув через плечо, как мешок с рисом, и, вскочив на ноги, побежал к дому.

Поздно ночью он разговаривал с двумя мужчинами, которых обучал раньше, и подробно объяснил им, чему они должны научить его младшего сына, пока сам он будет отсутствовать. После этого он подошел к циновке, где лежали сыновья, и негромко заговорил с ними. Он говорил об их долге перед народом черноволосых, о том, как сильно он их любит. Сказал он и о том, что завтра должен уехать.

Старший сын отвернулся от отца, а младший забрался к нему на колени и показал левую руку. Рука кровоточила и покрылась струпьями.

— Что это?

— Я наколол на руке кобру — такую же, как у тебя на спине.

Лоа Вэй Фэнь взял руку сына и содрал с нее засохшую кровавую корку. Его удивило, что мальчик при этом даже не моргнул. Рукавом рубашки он стер с руки сына кровь, и там действительно была вытатуирована, хоть и не очень умело, свернувшаяся кольцами, изготовившаяся нанести удар кобра — с открытой пастью и раздувшимся капюшоном.

Лоа Вэй Фэнь погладил сына по голове, уложил на циновку и сказал:

— Спи.

Он не стал договаривать то, что вертелось у него в мозгу: «Убийца должен использовать для сна каждую свободную минуту».

В ту ночь он снова спал с женой, но не отдал ей своего семени, поскольку теперь точно знал: у него есть преемник, которому со временем он сможет передать обязанности по Договору Бивня. Женщина жалобно заметила, что он ее больше не хочет.

— Дело не в этом, — отмахнулся Лоа Вэй Фэнь.

— А в чем?

— Меня заменит младший сын.

— А как же наш старший?

— Ему придется искать собственный путь, но учить его я больше не стану. Нет необходимости. Если же он сумеет выучиться без моей помощи, то мне придется выбирать преемника из них двоих — так же, как поступил мой предшественник, когда избрал меня в качестве главы Гильдии убийц. Я не заберу его жизнь, чтобы очистить дорогу для младшего. Но он должен принять это, а ты должна подготовить его, иначе его смерть падет на твою голову. Теперь же помоги мне собрать одежду. Я уйду до захода луны.

До захода луны мальчику, которому предстояло стать Убийцей, приснился странный сон. Он находился в большом городе но это был не Шанхай, а вокруг него царил настоящий кошмар. Повсюду валялись убитые китайцы. Он спал с открытыми глазами, а люди терпеливо ожидали его приказов. Даже во сне он сделал глубокий вдох, готовя себя к выполнению ужасной миссии, ожидавшей его впереди.

Дверь в дальнем конце бывшей конюшни со скрипом отворилась, и в сумраке сарая Ту с удивлением увидел Красного Шеста, которого когда-то, на борту захваченного корабля Британской восточно-индийской компании, с позором прогнал от себя. Два дюжих телохранителя подвели незваного гостя и швырнули его к ногам Ту.

Бандит поднялся — величественный, словно сам маньчжурский император, стоящий возле трона. Опозоренный Красный Шест дотошно исполнил ритуал раболепного земного поклона. Ту терпеливо ждал, пока будет покончено с формальностями, на что ушло около минуты.

— Чего тебе? — крикнул он.

Красный Шест, уткнувшийся лбом в землю, не меняя позы, принялся рассказывать о том, как две недели назад повстречал в баре некоего молодого человека.

Ту уже собирался приказать телохранителям, чтобы те вышвырнули презренного вон, но внимание его вдруг привлекли два слова, сорвавшиеся с уст пришедшего: «резчик» и «бивень».

— Молчи, несчастный! — рявкнул Ту, жестом велел охранникам выйти и приказал, чтобы к нему не пускали бы никого, кто может помешать его беседе «с этим заблудшим Красным Шестом».

После того как телохранители удалились, Ту подошел к инкрустированному перламутром откидному столику, вмонтированному в стену, открыл с помощью ключа дверцу стоявшего там же буфета, и взгляду Красного Шеста предстала такая коллекция бутылок с разнообразной европейской выпивкой, какой не было, наверное, во всем мире.

— Хочешь выпить? — спросил Ту.

Обернувшись, он с удивлением увидел, что мужчина находится все в той же позе, стоя на четвереньках и уткнувшись лбом в холодный пол.

Ту пожал плечами.

«Может, пусть так и стоит?» — мелькнуло у него в голове.

— Встань, — передумав, велел он.

Красный Шест медленно поднялся на ноги, но на бывшего хозяина не смотрел, отводя глаза в сторону.

— Что ты там бормотал про сына Резчика и бивень? — Ту налил себе лучшего ирландского виски.

Через несколько минут, которые понадобились Красному Шесту для того, чтобы подробно рассказать о встрече и знакомстве с сыном Резчика, Ту приказал:

— Приведи мальчишку нынче же вечером.

— Сюда?

— Нет, не сюда. Ко мне домой.

— Да, господин. Но возможно, это будет довольно поздно. Он уходит из мастерской не раньше заката.

— Ну и ладно. Я как раз вернусь домой на закате и буду ждать тебя с мальчишкой.

— Как прикажете, господин.

— И чтобы никаких ошибок на сей раз! — предупредил Ту с целью напомнить мужчине, что ожидает провинившегося члена тонгов из «Праведной руки».