Александр Логачев - Разбуженные боги

Столь же пестрым был и народец, тусовавшийся в порту. Подавляющее большинство, конечно, составляли несомненные дальневосточные азиаты, раскосые и невысокие, но хватало и людей совсем иной внешности. Здесь были, скажем, индусы в чалмах, а напротив остроносого корабля с тряпичными, а не тростниковыми парусами стояла группа несомненных арабов. Все они были чернобородые и черноусые, в характерных развевающихся одеждах и в тюрбанах. Европейцев Артем что-то пока не усматривал, но ничуть не исключал и такую встречу.

В порту, куда они пришли в разгар дня, кипела работа. Суда швартовались, отходили, разгружались. Грузчики крючьями тащили огромные тюки или бегали с мешками за спиной. Плотники ремонтировали суда, вытащенные на берег. С кораблей сводили невольников, вытаскивали клетки со зверями, хохотали моряки на палубах, ругались на берегу купцы и капитаны, в сопровождении стражников важно расхаживали чиновники, собирающие пошлину.

Глядя на всю эту человеческую пестроту, Артем твердо решил, что порт надо будет посетить еще раз. Сегодня они здесь просто на экскурсии, а в следующий раз надо побывать с пользой для дела. Причем прийти сюда надо будет с Хидейоши для переводов с китайского и с айном для обеспечения безопасности, посидеть в припортовых питейных заведениях, пообщаться с людьми. Глядишь, и удастся господину послу расширить свои знания о разных странах, морях, обычаях, языках, войнах и многом другом, что в дальнейшем очень сильно может пригодиться в их путешествии, еще далеко не оконченном. Китайские моряки, капитан и матрос, любящий травить байки, в порту оживились, как оживляется рыба, долго-долго бившаяся на берегу под палящим солнцем и наконец оказавшаяся в море. Оба они даже чуть не заплакали, когда увидели корабли, ну а разглядев китайские джонки, которых в порту было полным-полно, и заслышав родную речь, дружно запросились у господина посла, чтобы тот отпустил их поговорить со своими.

– Да идите вы куда хотите! – взмахнул рукой господин посол. – Будда милостивый, кто ж вас держит-то!

Моряки из порта так и не вернулись. Пошел уже пятый день, а их все не было. Артем считал, что они не вернутся вовсе. Возможно, уже в первый день оба на каком-нибудь корабле отплыли домой, хотя могли бы и зайти попрощаться.

Купец-китаец, кстати говоря, распрощался со всеми уже вечером их первого хайфонского дня. Напротив постоялого двора находилась китайская лавка, где торговали товарами, привезенными из Поднебесной. Купец немедленно отправился к соотечественникам, проговорил с ними несколько часов и вернулся слегка захмелевший и довольный. Он сообщил, что в Хайфоне как раз находится какой-то родственник его жены. Он, мол, сейчас пойдет к этому родственнику, будет жить у него и вместе с ним потом вернется в Китай.

Артем предложил купцу отправить с ним кого-то ради безопасности. Город-то портовый, а у купца при себе немало денег. Но тот вежливо отказался, сказав, что прятать деньги от уличных грабителей жизнь давно его выучила. Купеческая логика была понятна Артему. Грабители, болтающиеся по улицам, точно не могут знать, есть ли у него при себе деньги, а вот выделенному сопровождающему, которым наверняка стал бы этот дикарь-айн, о деньгах прекрасно известно. Мало ли что ему придет в голову по дороге.

«Ну да ладно, дело хозяйское, – подумал Артем. – Этот купец трогательно со всеми попрощался, всех поблагодарил, а мог бы и проставиться перед всем посольством, выкатить бочонок чего-нибудь забористого, закуску организовать. Если бы не я, то, скорее всего, он не выручил бы за свою медь и гроша. А если бы не мои хлопцы и девчата, то не видать бы ему ни Хайфона, ни родственника жены».

Кстати, в первый же день своего пребывания в Хайфоне Артем озаботился внешним видом, как своим, так и посольских работников. Их одежда за время скитаний если не превратилась в откровенные лохмотья, то вид имела крайне жалкий. Ладно, по городу ходить в этом еще куда ни шло, тут в чем только не ходят. Никто здесь не знает, что вот идет посол Ямато, а значит, он не позорит Страну восходящего солнца. Однако к возвращению наместника следовало приодеться подобающим образом.

Не откладывая дела в долгий ящик, Артем повел всех своих японцев и айна к портному. Он даже не пытался выяснить, а нет ли тут специалистов по шитью японского платья, сразу обратился к местному мастеру. Тот заверил богатого клиента в том, что сможет сшить любое платье, даже японское, главное, чтобы был образец. Образцы были, пусть изрядно потрепанные, но все же, как говорится, представление давали.

Они провели у портного чуть ли не полдня – пока с каждого из них сняли мерку, пока втолковали, что и как надо сделать, чтобы вышло правильно. Лишь один Садато избежал этой пытки. Самурай с торжественным видом в очередной раз провозгласил свой принцип: «Пока оружие и одежда служат тебе, не меняй их, а лишь чини» – и сказал, что одежда еще долго ему прослужит, ее надо лишь немного подлатать, с чем он справится и без всякого портного, тем более варвара. Артем мог бы, наверное, попробовать переубедить его или даже приказать, но посчитал это делом хлопотным и решил заказать для Садато кимоно, косодэ, хакама и накидку-хаори без его согласия. Благо Ацухимэ, как и всякая женщина, могла растолковать портному, на какой размер следует кроить одежду. Ну а потом старый самурай никуда не отвертится, оденется во все новое как миленький.

За перенесенные страдания Артем наградил себя и своих спутников роскошным ужином. Стол накрыли на постоялом дворе. Блюда вьетнамской кухни готовили местные повара, китайскую еду принесли из трактира, расположенного на соседней улице, кое-что из японской кухни пришлось приготовить Омицу. Она ходила за продуктами на рынок и готовила под суровым присмотром Садато, который не мог не сунуть свой нос в это важное мероприятие. Как призналась девушка, за этот день она выслушала столько советов, сколько и за всю предыдущую жизнь.

Винную лавку господин посол посетил лично. Побывал он там, ежели это кому необходимо знать для светской хроники, в сопровождении великана айна со зверским лицом, бдительно зыркающего по сторонам, и молодого самурая с лицом благородным, явно указывающим на его знатное происхождение, что подтверждалось и прекрасным знанием китайского языка. Выбор вин в лавке сопровождался обильной дегустацией их, поэтому сей процесс несколько затянулся. Надо признаться, Артему пришлось часок поспать перед ужином, чтобы, так сказать, вернуть былую форму.

Ужин вышел затяжным и во всех смыслах обильным. Сотрапезники вспоминали все свои похождения, начиная с японских. Как тут не растрогаться, как не поднять еще одну чарку за храбрость, доблесть, верность, за здоровье тэнно Сидзё, за Будду, за прекрасных дам, за мир во всем мире! В общем, все прошло так хорошо, что первую половину следующего дня Артем провалялся в постели, а вторую с мокрой тряпочкой на голове просидел у окна, выходящего на перекресток, наблюдая сценки хайфонской уличной жизни.