Александр Тестов - Последняя битва

Тут руссы и вовсе потеряли дар речи и пожирали князя восторженными взглядами. Вадиму даже показалось, что они сейчас рванут с места и примутся его обнимать и, что хуже всего, целовать. По старинному русскому…

– Вот так! – решительно изрек князь, выставив ладонь вперед, на всякий случай пресекая вспышки несанкционированного обжимания. – Коли не сыщем каменщиков, сам покажу, как надо. И не смотрите так на меня. Я знаю, что говорю.

– Ну…

– У-у-у…

– Апр…

Все изумленные возгласы тут же стихли, когда князь сердито сдвинул брови.

– А тебе, Марун, – князь сделал шаг ближе, – поручаю отстроить торговое пристанище, взамен погорелого. И чтоб ладей на десять было! И торг там же сподобься.

– Так купцы наши кто живота лишился, кто в Новгород подался, кто по лесам сидит, – угрюмо пробасил воевода.

– О как! До самого Новгорода добёгли! Ты про то не сказывал!

– Княже…

– Ладно, – Вадим напустил на себя серьезность, – раньше надо было… Я бы этих купчинов с собой прихватил.

Князь прошелся вдоль руссов, немного остыл.

– Лешак с ними! Ты, Марун, делай, как я велел, а купцы сами не дураки если, то должны прознать про град наш освобожденный – глядишь и потянутся. Хотя стоп!

Вадим сел на свое место и рукой дал знак садиться.

– Стоп, – повторил он, – у нас же с Гостомыслом сговор насчет его дочери. Точно, насчет Умилы! Воевода, надо слать послов с гостинцами. Кого пошлем?

– У нас борг…

– Нам строить, – в один голос ответили Олафссоны с таким видом, что выбор должен был пасть именно на них.

– Княже, – Бряг решительно поднялся с места, – не серчай, княже, но не дело это, сейчас послов слать. Дел у нас в княжестве вона сколько… сколько ты всего обсказал да велел. Да и весна скоро… Хорошо бы на ладьях пойти.

– А как же борг на Волхове? – возразил Карл. – Нам там не пройти.

– Молодец, воевода, – похвалил князь. – Сделаем так. Как лед уйдет, готовим большое посольство на ладьях. Идем в Новгород. А в борг варяжский с дарами войдем, мол, купцы мы. Товаров с собой возьмем. Купцов они не станут забижать. Купцы им товары и мыто [78]платят. Только прежде ты, воевода, все же не забудь про волчий род, а то нам с боем придется по Свири прорываться.

– Помню, княже, – ответил Бряг, делая вид, что негоже ему два раза повторять.

– Княже, – подал голос Свен Олафссон, – у нас в порубе [79]девять варягов сидят… я с ними говорил…

– Успел уже, – процедил сквозь зубы Карл.

– Успел! Что с ними делать-то, княже?

– Да башку им срубить – и вся недолга! – воевода влепил кулаком по своей коленке.

– Камень на шею – и под лед, – предложил Марун. – Дюже в омуте сомы жирные будут.

– Они хорошие воины. Я говорил с ними… – начал было Свен, но его заглушил всеобщий ропот.

– Ну тебя… нашел, чего…

– В воду их…

– У, морды!

– Тихо! – повысил голос князь. – Что за моду взяли горланить! Чую, Свен дело хочет сказать. Тихо всем. Говори, Свен.

– Так я и говорю, княже. Надо их в дружину взять.

– Еще чего… – Карл сверкнул зубами.

– Тихо!

– Княже, я говорил с ними. У них нет теперь ярла, им не за кого биться.

Вадим призадумался, ковыряя в памяти все исторические познания о нравах викингов.

– А Свен дело говорит. Нет для них в том порухи чести. Они стояли крепко за ярла. А коли ярл их убит, то они свободны от клятв. Воевода! Покажешь их потом мне. Коли не лукавят – возьмем в дружину.

Павел склонился и прошептал князю на ухо:

– Еще плюс девять…

– А то, – и уже для всех добавил: – Воины нам очень нужны.

Сидели допоздна – обсуждали. Идей было хоть отбавляй, и не все они исходили от князя. Сами руссы озаботились вопросами о бедующем урожае, вернее, посевной. Где взять зерна? Вадим мысленно уже пожурил себя, что он, дескать, все про войну. А есть-то тоже надо! Дружину кормить надо, где столько корма взять? Опять кавалерию завел, а лошадки на сене одном шибко бегать не будут. Им ячмень надобен. К слову, о вершниках – князь постоянно держал зарубку в памяти. Уж больно хотелось увеличить численность. Тут тебе и мобильность, и сила натиска. Да и разгуляться есть где. Опять же, по тем же рекам зимой, а под Новгородом поля широкие. М-да…

Так, о зерне… Спорили до хрипоты. Конечно, князь первым делом предложил опустошить амбары, захваченные у варягов. Пусть там и немного было зерна, но все же… Самый радикальный метод, озвученный Олафссонами, отвергли. Парни предлагали пройтись по чудинам, да и отобрать.

– Не годится! – резко обрубил Вадим. – Будем зерно у чудинов скупать. А отбирать нельзя. Негоже княжение мне начинать с брани. Пушнина есть, железо есть, да и серебро. Будем скупать, менять… Воевода, ты мне купца бы какого срочно нашел. Да чтоб верного.

– Есть, княже, один… – и Бряг кивнул в сторону Надея. – Строп купцом был.

– Так чего же ты молчал? – вопросил князь у русса. – Чего же про отца молчал?

– Давно это было, – ответил Надей, – отец, как варяги пришли, не торгует, да и не чем. Да и стар он… только если брат…

– Отца и брата ко мне. Найдем, на что им у чудинов зерно менять. Как брата зовут?

– Живор, княже…

– Во, и имя подходящее. Пусть Строп его и научит да проследит по первости. Решено!

Не обошли стороной руссы и вопрос о мастеровых. Нужны были и кузницы, и гончары. Но кузнецы – прежде всего. Оно и понятно…

Договорились до того, что князь предложил выделить в граде целую улицу под кузнецов и назвать Кузнечной.

– Вот как в Новгороде, – заметил Вадим, – мастеровые своими улицами живут. И кожевельники, и кузницы, и гончары, и прочие…

– Только нам еще вече не хватало… – пробурчал воевода.

– А что, нету? – Вадим удивился.

– Откуда, – в ответ поразился Бряг, – батюшка твой, князь Вадим Старый это дело присек да-авным-давно-о-о. Чего, говорит, глотки драть да кулаками махать. Так и живем!

– Да хорошо живем, – встрял Марун, – укладу [80]больше…

– А мы, вон, варягов сковырнули! – оскалился Надей. – А новгородцы все лясы-балясы [81]точат, вот им варяги и мнут бока!

– Пустобрехи… – поддакнул Свен.

– Но-но! – князь осек победоносные шапкозакидательские порывы. – Варяги сильны. И в борге их поболее засело, нежели тут.

– И еще прийти могут из-за моря…

– Что?

– А?

Все дружно поворотились и уставились на бурчащего себе под нос главу медвежьего рода.

– Что ты сказал? – князь тронул друга за плечо.

– Ага… за морем варягов полно, говорю. Набегут на поживу, вот тогда и ау! – и тут неожиданно Павел перешел на непонятный руссам язык. – Вадя, надо тебе в загранкомандировку собираться. А чё! Это мысль! Там ведь этих викингов пруд пруди. Ты же сам говорил. А чего им без дела болтаться. Тащи всех сюда. Только не сильно наглых…

– А то их потом самих придется прижимать.