Рона Шерон - Королевская кровь

— Э–э… да, конечно. Благодарю вас, вы очень любезны.

Доктор Линакр и главный хирург Джонсон привели с собой третьего собрата по ремеслу, чтобы осмотреть своего необычного пациента. Доктор Чамбер имел обширную практику в Падуе [53] Падуя — город в северо–восточной Италии. В университете Падуи с 1592 г. преподавал Галилео Галилей. , прежде чем принял предложение венценосного отца Генриха и стал его личным врачом и аптекарем. Три ученых мужа, которым помогали многочисленные ученики и подмастерья, суетились вокруг Майкла, как вороны, слетевшиеся на свежий труп, вооруженные холодными инструментами вместо клювов и когтей. Основательно простучав своими железками ему грудь и измяв твердыми пальцами лицо, они невнятным бормотанием выразили свою полную ученую растерянность, обнаружив его в добром здравии.

Наконец, Джонсон, оправдывая свое прозвище Королевская Пиявка, возжелал осмотреть рану пациента. При виде сверкающего зонда и ланцета Майкл закрылся подушками, трепеща, как девственница в преддверии первой брачной ночи, и отмахиваясь от их ледяных рук.

— Мой добрый доктор! — вскричал он, натянуто улыбаясь. — Целую ночь я провел, восполняя запасы собственной крови и латая шкуру. И если вы начнете отдирать повязку, это наверняка приведет к ухудшению моего состояния и повлечет самые катастрофические последствия для моего здоровья, что было бы весьма прискорбно, поскольку я дал обет пожертвовать значительные суммы на чтение лекций. Я имею в виду университеты Оксфорда и Кембриджа, Королевский колледж врачей, Гильдию хирургов и Гильдию аптекарей, ученые члены которых смогут использовать мои скромные сбережения для проведения дальнейших исследований в области медицины. Джентльмены, спешу уверить вас, что мой слуга весьма опытен в смене повязок. Вы сами видите, что я поправляюсь не по дням, а по часам. Давайте не будем играть с судьбой в орлянку. От добра добра не ищут, знаете ли. Полагаю, его величество будет счастлив услышать от вас о том чуде, которое вы сотворили со мной.

Ученые мужи посовещались и выразили свое полное согласие с тем, чтобы Пиппин и дальше ухаживал за своим молодым господином. Майкл облегченно вздохнул, когда доктора удалились, пообещав вернуться попозже, чтобы все–таки осмотреть его.

Наконец–то установилась хорошая погода, и король Генрих поспешил воспользоваться случаем. Он решил доставить себе удовольствие соколиной охотой. Майкл с горечью вслушивался в стук копыт горячих жеребцов, уносивших со двора короля со свитой. Он чувствовал себя мальчишкой, которого отправили спать, оставив без ужина, а безуспешные поиски перстня лорда Тайрона в собственной спальне не способствовали улучшению его настроения.

К обеду Майкл окончательно пал духом. Решив смыть запах лекарей, истыкавших его тело своими зловещими инструментами, он заказал роскошную ванную, отправив Пиппина подышать свежим воздухом, а сам вытянулся в бадье, заполненной прохладной, благоухающей травами водой. Впрочем, юноша догадался приберечь перепачканные кровью льняные тампоны: они еще могут ему пригодиться.

Около полудня во дворец вернулся король. В сопровождении шумной ватаги дворян он быстрым шагом вошел в комнату Майкла. За ним шествовала процессия слуг с кувшинами вина и подносами с разнообразными кушаньями. Генрих застал пациента в постели. Его бесстрашный защитник, завернувшись в велюровый домашний халат, покоился на кровати, подложив под спину гору подушек, очень напоминая умирающего понтифика. Для полноты образа ему недоставало только ярко–алой скуфейки на затылке.

— Мы рады видеть, что вы идете на поправку, Деверо! — Король небрежным жестом остановил его, когда Майкл попытался встать с кровати и склониться перед его величеством в подобающем поклоне. — Только послушайте о наших новых кречетах, ястребах–тетеревятниках и сапсанах — страх и ужас, доложу я вам, мой храбрый защитник!

— Дрожь и трепет! — подхватил Вайатт, гнусавым голосом вторя бархатному баритону короля.

— Мои новые ирландские хищники взмыли в небеса, как стая гарпий!

— Берегись, английская дичь! Теперь тебе несдобровать!

Мысленно благодаря Пиппина за то, что тот вовремя предупредил его о визите короля, Майкл выслушал кровавую сказку о кельтских когтях и хитроумной британской дичи.

— С позволения вашего величества я хотел бы написать моему благородному лорду Тайрону о том, что его скромный дар доставил вам некоторое удовольствие.

— Скромный дар, клянусь честью! Ха! Да–да, напишите! Передайте лорду Тайрону нашу сердечную благодарность, потому как он дорог нашему сердцу. Упомяните также и о том, что его щедрость не останется незамеченной. Мой лорд–казначей уверяет меня, что, продав этих бесподобных птичек, я смогу построить несколько новых кораблей, чего я, естественно, делать не стану. — Король Генрих остановился посреди комнаты, широко расставив ноги и уперев руки в бока, и окинул благосклонным взором своего прикованного к постели защитника. — Вот уже три раза подряд вы доставили нам удовольствие. — И он принялся загибать пальцы, перечисляя подвиги Майкла: — Олень, ловчие соколы и спасение нашей персоны…

Король задумался. Майклу оставалось только надеяться, что Генрих раздумывает над тем, какой награды он заслуживает за свою преданность. Сам он рассчитывал на рыцарские шпоры.

Женский смех прервал раздумья венценосного гостя. Стайка статс–дам и фрейлин королевы, среди которых выделялись Бесси Блаунт, Анна Гастингс, Элизабет Кэри, Мэг Клиффорд и ее светлость герцогиня Саффолк, впорхнули в переполненную комнату и присели в реверансе.

— Ее величество пребывает в добром здравии и передает вашему величеству свои наилучшие пожелания, — сообщили они королю, в то время как его веселые и шумные спутники восприняли появление дам как сигнал к началу новой охоты.

— Мы пришли посмотреть на бесстрашного защитника, — громким шепотом сообщила блистательная Элизабет Кэри своему брату, сэру Фрэнсису Брайану. — Представьте нас.

И в течение следующего часа на Майкла обрушились комплименты, недвусмысленные намеки, завуалированные под легкий флирт, вопросы о его жизни в Ирландии, о его художественных вкусах, а также прочих интересах. Молодой человек чувствовал себя султаном в восточном гареме. Уютная обстановка и вино привели всех присутствующих в блаженное расположение духа; а когда закатные сумерки окрасили оконные стекла в нежные тона, леди и джентльмены уже в изрядном подпитии шумной гурьбой отправились на ужин, чтобы продолжить свои игры уже в тишине уединенных спален.

Итак, гости удалились, оставив Стэнли, Саффолка и бутыль бордоского вина. Майкл был благодарен им за то, что они составили ему компанию. Они стали для него настоящими друзьями, каких у него еще никогда не было. Их жизни не зависели от расположения лорда Тайрона, и они не терялись, услышав в разговоре мудреные слова из нескольких слогов.