Рона Шерон - Королевская кровь

Майлз вздрогнул.

— Согласен. Хорошо хоть, что наша смена заканчивается. Меньше всего мне бы хотелось наткнуться сегодня утром на бешеную собаку или еще какое–нибудь чудище, рыскающее по коридорам замка. Ладно, идем отсюда.

Схватив стражника за рукав ливреи, Нэн уставилась на него полными слез глазами.

— А кто же позаботится о моей бедной госпоже? Никто не должен видеть ее такой.

— Вот тебе монета за беспокойство. — Хенсли потрепал девушку по плечу. — Запри дверь на засов и никому не открывай, пока не придет кто–нибудь поважнее нас.

— Доброе утро, ваше высокопреосвященство.

— Уже утро? — Томас Уолси, епископ и кардинал Йоркский, оглянулся на наглухо задернутые темно–красные портьеры. В ответ ему подмигнул проникший в щелочку серый луч рассвета. Кардинал поморщился. Все тело у него ныло после ночного бдения за большим письменным столом, а перепачканные чернилами пальцы сводило судорогой — как всегда, ему пришлось много писать. Лорд–канцлер Англии не знал отдыха. На него навалилось слишком много дел. Сняв с головы ночной колпак и платок, он уставился на камердинера, застывшего на пороге его роскошных апартаментов. — В чем дело, мастер Кавендиш? Клопы?

— Ночные стражники Майлз и Хенсли из гвардии его величества просят об аудиенции.

— Отправьте их восвояси. — Кардинал Уолси окунул перо в чернильницу и продолжил писать письмо папе Льву X.

— Они настаивают, что должны сообщить вам новости чрезвычайной важности и срочности.

— И они не сказали, в чем все–таки дело?

— Похоже, оно весьма деликатного свойства.

Уолси утомленно вздохнул.

— Очень хорошо. Впустите их.

В кабинет неуверенно шагнули здоровенные и неуклюжие стражники, комкая в руках шапки.

— Ваше высокопреосвященство… — Оба поклонились кардиналу.

— Итак? — Взгляд Уолси перебегал с одного лица на другое, что выдавало его нетерпение.

— Ваше высокопреосвященство. — Один из стражников шагнул вперед. Лицо его заливала смертельная бледность. — Леди Гастингс убита. Час назад ее обнаружила камеристка Нэн. На ее крики мы и прибежали со своего поста.

— Леди Анна Гастингс, сестра его светлости герцога Бэкингема?

— Да, ваша милость. — Более смелый из стражников понизил голос. — Ее укусила бешеная собака, в шею, — прошептал он, за что заработал удар локтем под ребра от своего более осторожного товарища.

У кардинала кровь застыла в жилах. Отчаянным усилием воли он постарался придать своему лицу невозмутимое выражение.

— И что вы предприняли по этому поводу? Рассказали ли вы уже о случившемся кому–либо?

— Нет, ваша милость, — ответил второй йомен. — Мы велели этой камеристке, Нэн, запереть дверь на засов и охранять тело, а сами поспешили сюда, как того требует наш долг.

— Вы поступили очень разумно. Отличная работа, судари мои! Мастер Кавендиш, заплатите этим славным йоменам по шиллингу и пригласите ко мне Джорджа Хилла.

Не успела дверь закрыться за секретарем, как Уолси в ярости скомкал письмо к папе. Господи милосердный, неужели его будущее только что пошло прахом?

В кабинет вошел Джордж Хилл, капитан стражи–дворца Йорк–плейс, и бесшумно прикрыл за собой дверь.

— Избавьтесь от двух йоменов, которые только что вышли отсюда. Без шума. Шиллинги, что вы найдете у них в карманах, можете оставить себе. Никому ни слова об этом. Подождите! Ровно через час мне понадобится вооруженный эскорт.

Джордж Хилл отвесил почтительный поклон и поспешил за стражниками.

А кардинал устремился к себе в опочивальню, чтобы переодеться. Ему предстояло многое сделать до того, как начнется месса. Он не мог допустить, чтобы по дворцу поползли слухи — иначе он пропал.

Как и обещали йомены, кардинал Уолси обнаружил перепуганную камеристку, охранявшую тело своей покойной госпожи. Глаза у девушки покраснели, а носик распух от слез. Узнав его властный голос, она поспешно отперла дверь и упала на колени, целуя край его ярко–красной сутаны и захлебываясь слезами.

— Входил ли кто–нибудь в покои ее милости, кроме тебя и двух ночных сторожей?

Заискивающе глядя на него снизу вверх, Нэн отрицательно покачала головой, не вставая с колен.

— Его светлости герцогу Бэкингему сообщили о кончине его сестры?

— Нет. — Нэн вновь разрыдалась. — Моя бедная леди! Подумать только, ее искусала бешеная собака!

— Собака, говоришь?

— Не просто собака, а какая–то бешеная тварь, ваше высокопреосвященство!

Уолси прищурился.

— Бешеная тварь?

— Настоящий монстр!

На мгновение ужас парализовал кардинала.

— Ты сама видела его?

— Господи помилуй, нет, конечно! Пресвятая Дева Мария избавила меня от этого кошмарного зрелища. Но я видела отвратительные следы зубов, оставленные чудовищем на шее моей госпожи. — И Нэн ткнула пальцем в вену, пульсирующую у нее за ухом.

Кардинал со свистом втянул в себя воздух.

— Теперь я позабочусь об этом, дитя мое. Но ты должна пообещать мне, что будешь хранить молчание обо всем, что тебе довелось видеть и слышать. В этом ужасном деле чрезвычайно важно соблюдать осторожность и благоразумие. Ты понимаешь меня? Очень хорошо. А теперь подожди снаружи, пока я не позову тебя. Твоя бедная госпожа ушла от нас без причастия, посему она нуждается в благословении, прежде чем предстанет перед Господом нашим.

— Да, ваше высокопреосвященство.

Уолси передал девушку с рук на руки Джорджу Хиллу, многозначительно взглянув на капитана своей стражи.

— Она мне скоро понадобится.

Кардинал запер дверь, вошел в спальню, откинул простыню и тут же в ужасе отшатнулся от кровати. Кровавые следы зубов на шее и застывшее на лице выражение недвусмысленно свидетельствовали о том, что она заключила сделку с дьяволом: в обмен на плотское наслаждение она позволила вампиру похитить собственную душу. Лоб кардинала покрылся холодным потом. Даже он, не последний из слуг церкви, устрашился дьявольского злодейства. Значит, они идут. Они уже близко. Вампиры охотятся за Талисманом — и за ним самим!

Уолси достал из–за обшлага сутаны платок и промокнул им вспотевший лоб. Инстинкт самосохранения требовал, чтобы он вернул факел кардиналу Кампеджио и отказался от должности папского легата, раз уж это угрожало его жизни. Но нет, он решительно продолжит свое дело. Он будет и далее полагаться на свою счастливую звезду, пока ее не вырвут у него из рук. Если Кампеджио и его deletoris узнают о существовании вампиров при дворе, они увезут Талисман к его сопернику во Францию, лишив, таким образом, Уолси будущего на папском троне.

Что же делать? Он не может допустить, чтобы Норфолк начал расследование убийства бывшей любовницы короля. И вообще, никому не позволено вмешиваться в это дело. Следы зубов на шее имеют решающее значение. Ему самому придется заняться этой жуткой историей. Он должен будет отыскать улики, свидетельствующие против кого–либо еще, найти козла отпущения, одного из фаворитов короля, стремящихся низложить его, кардинала Уолси. Решено! Он заявит, что Анну погубил ее тайный поклонник, и объявит охоту на человека. И ему понадобится помощник, тот, кто будет предан ему, молодой рыцарь, обязанный ему всем и стремящийся подняться как можно выше…