Андрей Посняков - Демоны огня

– А с тобой случайно нет очень смуглой девушки с родинкой на щеке и бритоголового парня?

– А, вы, наверное, имеете в виду корреспондентов?

– Кого? Каких еще корреспондентов?

– Из молодежной газеты. Хотят взять у меня интервью… Вот, ищем тихое место.

– Максим, именем твоего отца и погибшей матери! Бей им в морды! Обоим! Бей – и беги! Это убийцы…

– Но…

– Бей, я сказал!!! Черт!!!

Связь вдруг прервалась, отключилась. Что ж… тогда нечего терять время!

– Быстро уходим! – Макс махнул рукой, на ходу набирая полицейский номер.

– Господин, а мы что же, не будем его пытать? – с некоторым огорчением поднял глаза Бата.

– Некогда, – открывая замок, отмахнулся царь.

Снова коридор. Крутая узкая лестница. Рецепшн. Портье.

– Добрый вечер месье! Не вызовите нам такси?

– Добрый вечер. Такси? О, конечно, конечно.

Расплатившись с таксистом, они побежали в парк, казавшийся в наступивших сумерках настоящим девственным лесом. Раскидистые деревья, густые кусты, едва различимые в темноте аллеи, казавшиеся звериными тропами. И тишина! Нет, слышно, как по шоссе иногда проезжали машины.

Так где же, где же? Неужели уже все кончено?

Друзья сделали еще пару шагов, как вдруг… Как вдруг тишина взорвалась воем сирены и синие огни мигалок разогнали сгущающуюся тьму!

– Полиция! – тихо прошептал Макс. – Надеюсь, хоть они успели. Быстро обратно! Идем по этой дорожке… во-он туда, где зеваки.

У ворот быстро собирался любопытный народ, в основном молодежь – студенты, школьники, лицеисты.

– Что? Что тут такое? – подойдя ближе, поинтересовался Максим у какой-то девушки в коротенькой юбке.

– Кого-то ограбили, – охотно отозвалась та. – Какого-то молодого парня. Еще и ножом пырнули!

– Ножом?!

– Да не насмерть. Только что – вот прямо перед вами – увезли в госпиталь. Я сама слышала, как врач говорил: повезло. Ну, в смысле – парню этому повезло.

– А грабителей не поймали?

– Поймают они, как же! – Девчонка скривилась, но тут же подпрыгнула, с любопытством вытянув шею. – Ой, смотрите, смотрите, ведут!

Действительно вели! Бритоголового! Под руки. Сам он, похоже, идти не мог – шатался как пьяный.

Фараон усмехнулся: хороший, наверное, был удар! Молодец, Макс, сделал все правильно. Что же позволил себя порезать? Эх… Ладно, хоть жив.

Проследив, как бритоголового посадили в полицейский микроавтобус, Максим махнул своим:

– Пошли. Мадемуазель! Не подскажете, где остановка трамвая?

– Сама туда иду.

Он хотел позвонить себе утром. Хм… себе… Ну, пусть так. Но все же не выдержал, набрал знакомый номер, едва только заполз в палатку. И – о, чудо! – ответили!

Знакомый голос… можно даже сказать – свой.

– Как ты?

– Господи! Да кто ж вы?!

– Я же сказал – друг. Так как?

– Ничего. Жить буду. Да все нормально уже, видите – даже мобильник оставили. Я, правда, сам попросил… Вот, заряжаю.

– Как там все было?

– Бить сразу я, конечно, не стал. Но отнесся ко всем с подозрением. И когда бритый вдруг резко сунул рук за пазуху – тут же получил удар. Так и повалился в кусты!

Макс хохотнул:

– Я представляю! А девушка?

– Ну… не мог ж я ее бить? А она… мм…

– Понятно. Ножом.

– Тут как раз полиция… Вовремя подоспела – девчонка не смогла меня добить. Господи… Может, вы знаете, что я им всем сделал? Зачем…

– Они просто спутали тебя с одним человеком.

– Ничего себе заявочки! Спутали! Едва жив остался… Так вы так и не сказали – кто вы?

– Нет, я сказал – друг. Удачи тебе, Максим! И… береги отца. Кстати, как он?

– Ничего, бодрячком. Так…

– Прощай…

О, как гнусно было кругом! Мокро, как-то по-мерзкому склизко, темно. И вместе с тем жарко – до седьмого пота. По этой-то вот жаре Макс и прикидывал, что они уже давно покинули парижские подземелья под площадью Данфер Рошро, оказавшись в подземельях других, принадлежащих иной, куда более древней эпохе.

Свет иногда проникал откуда-то сверху, струился узкими пучками, скорее даже сгущая тьму, как сгущают ее фонари дождливыми осенними вечерами, когда, бывает, накатывается вдруг такая тоска, что кажется – нет ей ни конца ни края.

Почему-то именно такое чувство ощутил вдруг внезапно Максим, хотя, казалось бы, настроение-то у него должно бы быть сейчас совершенно другим – радостным, бодрым! Ведь выбрались, ведь ушли, ведь отыскали и взяли сокола! Вот они теперь, два волшебных амулета великого древнего мага, – один под рубашкой Макса, другой – на груди у Тейи. Кстати, рубашку-то, наверное, пора и снять… Как и джинсы. Вон Тейя – давно уже осталась в одной длинной майке с изображением «Тур эффель», да и Бата скинул свою футболку, правда не выкинул – парень прижимистый, – хозяйственно положил в рюкзачок, рядом с цептеровским ножиком.

Бата… Ух как он хотел убить жреца Сетнахта! Даже глаза пылали. Кстати, Тейя была тоже такого же мнения – убить! Убить… А вот Макс вовсе не хотел становиться убийцей! Одно дело – убить противника в честном бою и совсем другое – прирезать вот так, запросто, лежащего и связанного, просто потому, что он опасен. Да, опасен! Опасен, как кобра! И что? Это еще не повод для того, чтобы самому превратиться в нелюдя.

Нет, он, конечно, обезопасился, насколько мог – переложив свою ношу на плечи французского правосудия. Просто по пути в Париж позвонил по своему мобильному в полицию, сказал пару слов о людях, лежащих связанными в номере тридцать восемь двухзвездочного отеля «Бристоль», что в славном городе Кане. Не забыл упомянуть и о бритоголовом парне, что арестован прошлым вечером в городском парке, и о странной девчонке, смуглой, с особой приметой – родинкой на щеке. Похоже, что вообще не в себе эта девочка – запросто ножиком пырнуть может, опасная! Она ведь и того парнишку, русского боксера, пырнула… Она, она! Вы парня-то поподробней порасспросите! Они и к зверскому убийству в Нейи причастны, помните тот случай? А еще, несомненно, и к исчезновению некоего молодого господина из собственной квартиры на бульваре Эдгара Кине. Они это, они, гады! Кто я? А какая вам разница? Так… добрый человек. Пока! Удачи, ребята.

Поговорив так, Максим опустил пониже стекло и с размаху выкинул телефон в какую-то реку. Сидевший за рулем Якбаал неодобрительно покосился на фараона, но вслух ничего не сказал – и на том спасибо. Сокола дал и даже до Парижа на собственном авто подбросил. Добрейший человек, ага… С чего бы только он такой добренький? Неужто и впрямь испугался? Впрочем, почему бы и нет? Бульварные газеты с красочными описаниями «ужасного убийства в Нейи» на задней панели лежали.