Джин Ауэл - Охотники на мамонтов

Эйла понимающе кивнула. Это было логично, и все же, бросив взгляд на засыпанную землей могилу, она вновь горячо пожалела, что не оказалась здесь на несколько дней раньше. Возможно, она ничем не смогла бы помочь, но могла бы попытаться.

Талут остановился на берегу маленькой речки и, глянув вверх и вниз по течению, сверился с незатейливой картой, изображенной на куске бивня. Затем отметил положение солнца, оценивающе посмотрел на север, где плыла стайка облаков, и определил направление ветра. После этого он отправился подыскивать место для стоянки.

— Здесь мы остановимся на ночевку, — заявил он, сбрасывая заплечный мешок, натянутый на жесткий каркас. Тули выбирала ровное место, чтобы в центре него можно было установить большую палатку, а потом расположить вокруг нее и остальные, поскольку при этом частично использовали те же опорные колы. Талут подождал, пока она закончит с этим делом, а затем спросил: — Тули, что ты скажешь, если мы немного отклонимся от курса, чтобы поторговать? Я сегодня внимательно изучил карты Лудега. Раньше мне не приходило в голову, что мы окажемся на этом месте. Посмотри-ка сюда, — сказал он, показывая ей два куска бивня, испещренных разнообразными пометками. — Вот эта карта отображает наш путь к Волчьей стоянке, новому месту сбора Летнего Схода, а вот здесь Лудег показал короткий путь к стоянке Сангайи. Но ведь отсюда рукой подать до Мамонтовой стоянки. Может, мы навестим их?

— Ты имеешь в виду стоянку Овцебыка, — раздраженно ответила Тули, не скрывая презрения. — Они просто нахально переименовали свою стоянку. У всех есть очаг Мамонта, но никто не претендует на то, чтобы так называлась сама стоянка. Разве не все мы Охотники на Мамонтов, не все принадлежим к племени Мамутои?

— Но ведь название стоянки обычно совпадает с названием очага вождя, а их вождем стал Мамут. Кроме того, это не означает, что мы не можем зайти к ним для торгового обмена, конечно, если они уже не отправились на Летний Сход. Ты же знаешь, что у них много родственников на Янтарной стоянке и они часто торгуют янтарем, — сказал Талут, зная слабость сестры к этим солнечным полупрозрачным каплям окаменевшей смолы. — К тому же, по словам Уимеза, они знают отличные месторождения кремня. А у нас много оленьих шкур, не говоря уже об отличных мехах.

— Все-таки странно, как мог основать свой собственный очаг мужчина, который даже не имеет женщины. Впрочем, я просто заметила, что они поступили довольно нахально. Мы можем по-прежнему торговать с ними. Естественно, нам следует навестить их, Талут. — На лице Тули появилась загадочная улыбка. — Да-да, это было бы совсем неплохо. Я полагаю, этой «Мамонтовой» стоянке будет интересно познакомиться с нашим очагом Мамонта.

— Договорились. Значит, завтра надо выйти пораньше, — удовлетворенно сказал Талут, однако вид у него был несколько озадаченный. Покачав головой, он недоумевающе глянул на Тули, размышляя, какие идеи возникли в голове его умной и проницательной сестры.

Путники подошли к крутым берегам широкой извилистой реки, прорывшей глубокий канал в толще лессовых пород, — схожесть здешних мест с их родной долиной порадовала обитателей Львиной стоянки. Талут вышел на высокий узкий мыс между двумя ущельями и внимательно оглядел окрестности. Внизу у реки он увидел оленей и зубров, пощипывающих сочную зеленую траву на заливном лугу, поросшем худосочными деревцами. Немного дальше, там, где река делала крутой поворот, к высокому берегу прилепилась огромная беспорядочная куча костей. Рядом маячили крошечные фигурки людей, и Талут заметил, как несколько человек уносят большие кости.

— Они еще здесь, — объявил он наконец, — похоже, они строятся.

Путники двинулись вниз по склону в направлении стоянки, расположенной на широкой террасе, находившейся примерно в пятнадцати футах над водой, и если Эйла удивилась, увидев жилище Львиной стоянки, то на Мамонтовой стоянке ей предстояло увидеть гораздо более потрясающее сооружение. Когда-то Эйла приняла большой, покрытый дерном и углубленный в землю длинный дом за пещеру или огромную нору, выкопанную человеком по своему росту, но на этой стоянке она увидела несколько отдельных холмообразных домов, теснившихся на небольшом пятачке земли.

Мощные, хорошо укрепленные стены также были покрыты дерном и толстым слоем затвердевшей глины и по низу также росла клочковатая трава, не добиравшаяся, однако, до сводчатых крыш. Издалека эти дома больше всего напоминали Эйле увеличенные до гигантских размеров голые холмики грызунов.

Когда они подошли ближе, Эйла поняла, почему крыши домов были голыми. Мамонтовая стоянка использовала крыши своих жилищ в качестве наблюдательных площадок, так же как и Львиная стоянка. Стены двух построек подпирала толпа местных жителей, увлеченно наблюдавших за каким-то процессом, и, хотя они обратили внимание на приближение гостей, сейчас им явно не хотелось залезать на покатые крыши. Когда путники обошли закрывавшее общий вид жилище, Эйла поняла, чем они были так заинтересованы, и потрясено ахнула.

Талут был прав. Они строились. Эйла подслушала замечание Тули о том, какое имя выбрали эти люди для своей стоянки, но при виде строящегося сооружения оно показалось ей вполне соответствующим. Возможно, когда строительство будет завершено, новый дом окажется таким же, как все остальные, однако остов из мамонтовых костей был настолько причудливым и в то же время упорядоченным, словно они пытались придать своему строению особые качества самого животного. В сущности, Львиное стойбище тоже использовало кости мамонта для создания каркаса своих жилищ, выбирая определенные части и обрабатывая их в соответствии с надобностью, но кости, выбранные для этого строения, служили опорой не только для всей конструкции. Они были выбраны и уложены таким образом, что общая структура передавала сущность мамонта в традиционном понимании племени Мамутои.

Для создания такой композиции они для начала притащили из прибрежной кучи изрядное количество одинаковых составных частей скелета большого числа мамонтов. Затем был очерчен круг порядка шестнадцати футов в диаметре, и по этому кругу располагались мамонтовые черепа, сплошная лобная часть которых смотрела внутрь будущего дома. Вход был сделан в виде привычного сводчатого проема, ограниченного двумя длинными изогнутыми бивнями; их толстые нижние концы закреплялись соответственно во впадинах двух черепов, а верхние — сходились вместе. Вероятно, не меньше сотни нижних челюстей мамонта, имевших V-образную форму, было уложено по кругу с внешней стороны стен. Челюсти, расходящиеся концы которых были направлены вверх, были сложены в четыре ряда и поднимались примерно до половины высоты жилища.