Джин Ауэл - Охотники на мамонтов

— Если не возражаешь, я хотел бы спросить тебя кое о чем, — сказал Джондалар. — Почему ты думаешь, что Совет Братьев самостоятельно разберется с этим делом? Неужели они действительно скроют его от Совета Сестер?

— Сестры совершенно нетерпимы к дракам и даже не станут слушать никаких объяснений, а многие из Братьев в молодые годы сами устраивали набеги или участвовали в каких-то стычках, просто чтобы слегка поразвлечься. Да и ты сам, Джондалар, наверное, пускал в ход кулаки, хоть и понимал, что поступаешь неправильно.

— Ну да, бывало и такое. И меня тоже наказывали за это.

— Братья более снисходительны, особенно в тех случаях, когда драка происходит по серьезной причине. Конечно, Далену следовало просто рассказать кому-то об этом набеге, а не драться, пытаясь доказать, что он не трус. В общем, мужчины не слишком сурово относятся к подобным поступкам. Сестры говорят, что одна драка порождает две новые, и, возможно, это правда, а Клув был прав только в одном, — заметил Тарнег, — Друвец мой брат, и он, в сущности, не поощрял эту драку, а пытался поддержать своего друга. Мне жаль, если он пострадает из-за этого.

— А ты, Тарнег, дрался когда-нибудь? — спросил Дануг. Будущий вождь внимательно глянул на своего младшего двоюродного брата, а затем кивнул:

— Пару раз, но было мало охотников сразиться со мной. Как и ты, я сильнее большинства мужчин. Хотя, честно говоря, порой тренировочное состязание очень напоминает настоящую драку.

— Я понимаю, — с задумчивым видом сказал Дануг, — Но по крайней мере состязания проходят на глазах у зрителей и там дело никогда не доходит до тяжелых травм. Такие сражения обычно не имеют плохих последствий и не вызывают желания отомстить сопернику. — Тарнег посмотрел на небо. — Уже почти полдень, я не думал, что мы так задержимся. Нам лучше поторопиться, если мы хотим услышать разговор об охоте на мамонтов.

Когда Эйла и Талут пришли на поляну, он повел ее к небольшому естественному пригорку, на котором обычно собирались для обсуждения случайно возникших дел или проведения особых собраний. Обсуждение предстоящей охоты шло полным ходом, и Эйла окинула беглым взглядом собравшихся, ища Джондалара. В последнее время она редко и мельком видела его. С тех пор как они прибыли сюда, он постоянно где-то пропадал, покидал, Рогожную стоянку рано утром и возвращался поздно вечером, а иногда не приходил даже на ночь.

Когда она случайно видела Джондалара, он чаще всего находился в обществе какой-нибудь женщины, и, похоже, каждый день у него появлялась новая приятельница. Эйла поймала себя на том, что в разговорах с Диги и другими обитателями стоянки неодобрительно отзывается о такой частой смене подружек. И она была не единственной, кто заметил это. Эйла слышала, как Талут с удивлением говорил о том, что Джондалар, вероятно, пытается отыграться за долгое зимнее воздержание в течение летнего сезона. Его подвиги обсуждали все стоянки, зачастую с юмором и двусмысленным восхищением, касавшимся как его жизнестойкости, так и несомненной притягательной силы.

Смеясь вместе с остальными над этими остроумными высказываниями, Эйла по ночам глотала слезы и размышляла, почему перестала нравиться ему. Почему он не предлагает ей разделить Дары Радости? И все же она находила своеобразное утешение в том, что он постоянно меняет женщин. По крайней мере Эйла знала, что ни к кому из них он не испытывал таких сильных чувств, как к ней.

Эйла не понимала, что Джондалар специально старается держаться подальше от Рогожной стоянки. В тесном помещении палатки невозможно было не заметить, что она и Ранек спят вместе, пусть не постоянно — поскольку иногда Эйла испытывает необходимость уединиться на своей лежанке. Целые дни он с удовольствием проводил в кремневой мастерской и всегда с радостью принимал приглашения новых знакомых разделить с ними трапезу. Впервые с тех пор, как он стал взрослым мужчиной, Джондалар самостоятельно — без помощи брата — заводил друзей и обнаруживал, что это совсем нетрудно.

Благодаря женщинам у него был также повод не возвращаться на Рогожную стоянку даже ночью. Никто из них не затрагивал глубоко его чувства, и Джондалар испытывал чувство вины, используя их стоянки в качестве места для ночевки, поэтому он старался доставить им как можно больше наслаждений, что делало его еще более неотразимым. Большинство женщин привыкли к тому, что такие красавцы, как Джондалар, больше заботятся об удовлетворении собственных потребностей, но он был достаточно искусен для того, чтобы любая женщина почувствовала себя желанной и любимой. Это приносило ему некоторое облегчение; перестав сдерживать силу собственного влечения и также не пытаясь скрывать смятение своих чувств, он получал наслаждение от физического общения с женщинами, но одновременно доставлял наслаждение им, хотя все это происходило на некоем поверхностном уровне. Джондалар истосковался по более глубоким чувствам, о которых мечтал всегда и которые в нем не смогла пробудить ни одна женщина, кроме Эйлы.

Эйла увидела, что он вместе с Тарнегом и Данугом возвращается с кремневого месторождения Волчьей стоянки, и, как обычно, при виде него у нее сильно забилось сердце и ей стало трудно дышать. Она заметила, что Тули отошла в сторонку с Джондаларом, а Тарнег и Дануг продолжили свой путь к месту собрания охотников. Талут махнул им рукой, приглашая скорее присоединиться к обсуждению.

— Джондалар, я хотела узнать кое-что о традициях твоего племени, — сказала Тули, когда они нашли уединенное местечко для разговора. — Я знаю, что ты почитаешь Великую Мать, и отношу это к числу достоинств как твоих личных, так и всех Зела… Зеландонии. Но скажи мне, существует ли у вас также некий ритуал Посвящения девушки в женский статус, который проводится с чуткостью и пониманием?

— Ритуал Первой Радости? Да, конечно. Разве можно, впервые открывая молодой женщине Дар Радости, относиться к ней без должного внимания? Наши ритуалы немного отличаются от ваших, однако, я думаю, цель у них общая, — сказал Джондалар.

— Понятно. Я разговаривала с несколькими женщинами. Они очень тепло отзываются о тебе и считают, что ты мог бы очень хорошо справиться с ролью наставника. Это хорошие рекомендации, но важнее всего то, что сама Лэти просила за тебя. Не хочешь ли ты участвовать в ритуале ее Посвящения?

Джондалар подумал, что ему следовало догадаться, к чему приведет этот разговор. И не потому, что его уже просили об этом, просто ему показалось, что Тули интересуется традициями его племени совсем по другим причинам. В прошлом он всегда с радостью соглашался участвовать в таких ритуалах, но на сей раз не спешил принять предложение. Джондалар помнил о страшном чувстве вины, возникавшем из-за того, что он использовал этот священный обряд для удовлетворения собственных потребностей, невольно испытывая и пробуждая запретное чувство любви. Он был не уверен, что на этот раз сможет совладать со своими сложными чувствами, особенно учитывая, что Лэти ему очень нравится.