Джеймс Клавелл - Благородный дом. Роман о Гонконге.

— Вы для меня — крепкий орешек. Слишком хорошо умеете торговаться. Я плачу двести тысяч сегодня и ещё сто тысяч в течение четырех месяцев.

— В течение одного месяца!

— Трех!

Последовал такой поток грязных ругательств, что Филлип Чэнь пришел в ужас и засомневался, правильно ли оценил противника.

— Двух!

Диана толкнула его, кивая в знак согласия.

— Ладно, хорошо, — проговорил он. — Согласен. Ещё сто тысяч через два месяца.

— Вот и славно! — В голосе звонившего слышалось удовлетворение. Потом он добавил: — Я подумаю над тем, что ты сказал, и перезвоню.

— Минуточку, Досточтимый Вервольф. Когда вы...

— В течение часа.

— Но...

Линия умолкла. Филлип Чэнь выругался, потом снова вытер лоб.

— Я думал, он у меня в руках. Чтоб его черт побрал, безродное дерьмо собачье!

— Да. — Диана ликовала. — Ты сделал все прекрасно, Филлип! Теперь это только две сотни и ещё сотня через два месяца! Отлично! За два месяца может произойти все, что угодно. Может, эти грязные полицейские поймают их, и тогда не понадобится платить эту сотню! — Довольная, она достала салфетку и промокнула выступившие над верхней губой капли пота. Потом её улыбка погасла. — Так как насчет Шити Чжуна? Нам нужно идти, но тебе придется ждать.

— А-а, вот что я придумал! Бери Кевина, а я приеду позже. Там будет ещё полно места, когда бы я туда ни добрался. Я... я подожду, пока он позвонит.

— Замечательно! Какой ты умница! Мы должны получить нашу половинку монеты обратно. Ох, как хорошо! Возможно, наш джосс переменился и бум все же произойдет, как и предсказывал Старый Слепец Дун. Кевин так переживает за тебя, Филлип. Бедный мальчик так расстроен, что у тебя столько неприятностей. Он очень озабочен твоим здоровьем.

Она поспешила на выход, благодаря богов и зная, что вернется задолго до того, как Джона Чэня благополучно вернут. «Отлично, — думала она. — Кевин может надеть свой новый белый шелковый смокинг. Ему пора вести себя так, как того требует его новое положение».

— Кевин-н-н!

Дверь за ней закрылась. Филлип Чэнь вздохнул. Собравшись с силами, он подошел к серванту и налил себе виски. После того как Диана с Кевином уехали, он налил себе ещё. Без четверти девять телефон зазвонил снова.

— Благородный Дом Чэнь?

— Да... Да, Досточтимый Вервольф?

— Мы согласны. Но это должно быть сегодня!

Филлип Чэнь вздохнул.

— Очень хорошо. Но где...

— Ты можешь получить всю сумму?

— Да.

— Это будут стодолларовые купюры, как я и просил?

— Да. У меня есть сто тысяч, и я могу взять ещё сто у друга.

— Богатые у тебя друзья, — с подозрением произнес звонивший. — Просто мандарины.

— Он букмекер, — быстро вставил Филлип Чэнь, проклиная себя за то, что сболтнул лишнего. — Когда вы повесили трубку, я... я договорился. К счастью, сегодня один из его удачных вечеров.

— Хорошо. Слушай, ты возьмешь такси...

— О, но у меня есть машина и...

— Я знаю, что у тебя, ети его, есть машина, и знаю её номер, — грубо заявил звонивший. — Мы знаем про тебя все. Если попытаешься выдать нас полиции, никогда больше не увидишь сына и сам станешь следующим в нашем списке! Понял?

— Да... да, конечно, Досточтимый Вервольф, — примирительным тоном проговорил Филлип Чэнь. — Я должен взять такси — и куда?

— Треугольный садик в Коулун-Тун. Улица называется Эссекс-роуд. Там есть участок, обнесенный стеной, а в ней дыра. На тротуаре будет нарисована стрела, острием указывающая на эту дыру. Просунешь руку в дыру и получишь письмо. Прочитаешь, потом к тебе подойдут наши уличные бойцы и скажут: Тянь кун чжи бу [185] Одним шагом достичь небес (кит.). . Ты передашь им сумку.

— Ого! Разве так можно? Ведь я могу передать её не тому!

— Не передашь. Ты понял пароль и все остальное?

— Да... да.

— Сколько тебе нужно времени, чтобы добраться туда?

— Я могу поехать сейчас же. Я... я могу получить другую часть денег по пути, я могу поехать сейчас же.

— Тогда сейчас же и отправляйся. Приходи один, чтобы больше никого с тобой не было. За тобой будут следить с того момента, как ты выйдешь за порог.

Филлип Чэнь вытер лоб.

— А мой сын? Когда я по...

— Выполняй, что тебе сказано! Смотри берегись, если приведешь кого-нибудь.

Телефон снова умолк. Филлип взял стакан и осушил его одним глотком. Пальцы дрожали. Внутри разлилась приятная теплота, но расслабиться это ничуть не помогло. Придя в себя, он набрал один сверхсекретный номер.

— Я хотел бы потолковать с Четырехпалым У, — произнес он на диалекте У.

— Минуточку, пожалуйста. — Донеслись приглушенные голоса на хакка, а потом: — Это мистер Чэнь, мистер Филлип Чэнь? — Человек говорил по-английски с явным американским акцентом.

— Ох! — в испуге вырвалось у него. Потом он осторожно спросил: — Кто это?

— Это Пол Чой, мистер Чэнь, племянник мистера У. Дяде пришлось уехать, но он дал мне указания ждать вашего звонка. Он уже кое о чем договорился для вас. Это мистер Чэнь?

— Да-да, это я.

— А, прекрасно. Вам звонили похитители?

— Да-да, звонили. — Филлип Чэнь испытывал неловкость, разговаривая с незнакомцем, но выбора не было. Он изложил Полу Чою полученные инструкции.

— Одну минуту, сэр.

Филлип Чэнь услышал, как трубку закрыли рукой, и снова какое-то время доносились приглушенные звуки разговора на хакка, который было не разобрать.

— Все в порядке, сэр. Мы пошлем такси к вашему дому — вы звоните со Струанз-Лукаут?

— Да-да, я дома.

— Водитель — один из наших людей. В Коулун-Тун будут ещё люди... э-э... моего дяди, так что не беспокойтесь: каждый ваш шаг будет под наблюдением. Просто передайте деньги, и... э-э... они обо всем позаботятся. Главный зам... э-э... помощник моего дяди говорит, что волноваться не нужно, народу в том месте будет достаточно... Мистер Чэнь?

— Да, я слушаю. Благодарю вас.

— Такси будет через двадцать минут.

Пол Чой положил трубку.

— Благородный Дом Чэнь благодарит, Досточтимый Отец, — заискивающе сказал он на хакка Четырехпалому У, дрожа под его каменным взглядом. Все лицо Пола покрылось крупными каплями пота. И, как он ни старался, страха перед остальными было не скрыть.

В главную каюту старой джонки Четырехпалого, поставленной на вечную стоянку у такого же старого причала в одной из многочисленных бухточек Абердина, набилось много народу. Здесь было жарко и душно.

— Можно, я тоже пойду с твоими бойцами?

— Разве зайца посылают против дракона? — рявкнул Четырехпалый У. — Ты что, умеешь драться, как уличный боец? Я что, такой же осел, как и ты? Такой же ненадежный, как ты? — Мозолистым большим пальцем он махнул в сторону Пуна Хорошая Погода. — Веди бойцов!

Тот поспешил на выход. Остальные последовали за ним. Теперь отец и сын остались в каюте вдвоем.