Джеймс Клавелл - Благородный дом. Роман о Гонконге.

— Политика! — неодобрительно произнес Суслев. — Лучше оставить политику политикам.

— Мистер Грей — один из наших лучших представителей в парламенте, Грегор. — Молли Финн повернулась к Грею. — Грегор тоже хороший парень, мистер Грей. Он не такой, как все эти мерзавцы. — Она отхлебнула чая. — Грегор — славный парень.

— Верно, милая, — поддержал Финн.

— Надеюсь, не чересчур, — пошутил Грей, и все засмеялись. — Что заставило вас поселиться в Гонконге, Сэм?

— Когда мы с миссис Финн вышли на пенсию, захотелось посмотреть мир. Чуток деньжат было отложено, да ещё по страховке получили немного и договорились о койке на грузовом судне...

— О боже, как чудно мы провели время, — перебила его Молли Финн. — Так много где побывали в чужих краях. Просто прелесть. Но когда прибыли сюда, у Сэма мало что осталось на кармане, поэтому мы сошли на берег, чтобы сесть на тот же пароход, когда он вернется.

— Верно говоришь, милая, — подтвердил Сэм. — А потом я познакомился с одним человеком что надо, и он предложил мне работенку. — Расплывшись в улыбке, он потер чёрные оспины на лице. — Консультантом на шахтах, которыми он управлял, в одном месте под названием Формоза. Мы туда съездили, но остаться не захотели, поэтому вернулись сюда. Вот и вся история, мистер Грей. Кое-какую денежку мы зарабатываем, пиво здесь доброе, так что мы с миссис Финн подумали и решили осесть тут. Да и дети все подросли... — Он снова расплылся в улыбке, показав явно вставные зубы. — Теперь мы гонконгские жители.

Они продолжали мило беседовать. Грей мог бы на все сто поверить легенде четы Финн, если бы перед отъездом из Лондона не познакомился с их весьма тайным досье. Только очень немногие знали, что уже в течение многих лет Финн — действительный член Британской коммунистической партии. Когда он вышел на пенсию, один из тайных внутренних комитетов направил его в Гонконг с заданием собирать информацию обо всем, что имеет отношение к бюрократической системе и законодательству Гонконга.

Через несколько минут Молли Финн подавила зевок.

— О-хо-хо, как я устала! Пойду-ка спать, с вашего позволения.

— Давай, давай, милая, — поддакнул Сэм Финн.

Они ещё немного поговорили о том о сем, а потом он тоже зевнул:

— Если позволите, я тоже пойду. — И поспешно добавил: — А вы садите, разговаривайте сколько душе угодно. Ещё увидимся до вашего отъезда из Гонконга, мистер Грей... Грегор...

Он пожал им руки и закрыл за собой дверь в спальню. Суслев подошел к телевизору и, усмехнувшись, включил его.

— Вы смотрели гонконгское телевидение? Коммерческая реклама здесь очень забавная.

Он отрегулировал громкость так, чтобы разговаривать было можно, а подслушать нельзя.

— Осторожность не помешает, верно?

— Я привез вам братский привет из Лондона, — негромко произнес Грей. С сорок седьмого года он состоял в коммунистической партии, но во всей Англии об этом знали только человек шесть.

— А я шлю ответный. — Суслев махнул большим пальцем руки в сторону закрытой двери. — Что им известно?

— Только то, что я левый и сочувствую партии.

— Отлично. — Суслев расслабился. Центр поступил очень правильно, организовав эту тайную встречу так тщательно. Роджер Кросс, который ничего не знал о его связи с Греем, говорил ему, что Эс-ай не присматривает за членами парламента. — Мы здесь в полной безопасности. Сэм работает очень хорошо. Мы тоже получаем копии его докладов. И он не задает вопросов. Вы, англичане, народ не болтливый и действуете очень эффективно, мистер Грей. Я вас поздравляю.

— Благодарю вас.

— Как прошла встреча в Пекине?

Грей вынул кипу бумаг.

— Это копия наших секретных и несекретных докладов парламенту. Ознакомьтесь с ними до того, как я уйду, — полный доклад получите по своим каналам. Если кратко, я считаю, что китайцы — стопроцентные враги и ревизионисты. Этот безумный Мао и его приспешник Чжоу Эньлай — непримиримые враги международного коммунизма. Китай слаб во всем, кроме желания сражаться, и они будут биться за свою землю до последнего. Чем дольше вы ждете, тем труднее будет их сдерживать, но пока у них нет ядерного оружия и систем его доставки дальнего радиуса действия, никакой угрозы они не представляют.

— Да. А что торговля? В чем они нуждаются?

— Тяжелая промышленность, нефтеперерабатывающие заводы, буровые установки, химические заводы, сталепрокатные заводы.

— Как они собираются платить?

— По их словам, у них много иностранной валюты. По большей части она поступает из Гонконга.

— Поднимались ли вопросы о вооружении?

— Нет. Напрямую — нет. Они народ неглупый, и мы не всегда беседовали или встречались всей группой. Их поставили в известность насчет меня и Бродхерста, и к нам относились без приязни — и без доверия. Возможно, были тайные переговоры с Пеннивортом или кем-то ещё из тори — хотя вряд ли им это помогло. Вы слышали, что он погиб?

— Да.

— И слава богу. Это был враг. — Грей прихлебывал пиво. — КНР нужно оружие, я в этом уверен. Они всё скрывают, паршивцы.

— А что собой представляет Джулиан Бродхерст?

— Интеллектуал, считающий себя социалистом. Отребье, но на сегодняшний день полезен. Аристократ, «галстук старой школы» [282] В большинстве старинных английских частных школ выпускникам вручаются галстуки с эмблемой школы, особых цветов, которые по правилам этикета могут носить только они и которые, по сути, указывают на принадлежность к правящему классу. , — презрительно ухмыльнулся Грей. — Из-за этого будет иметь влияние в будущем лейбористском правительстве.

— На следующих выборах победят лейбористы, мистер Грей?

— Нет, я так не думаю, хотя мы стараемся вовсю, чтобы помочь лейбористам и либералам.

Суслев нахмурился.

— Зачем поддерживать либералов? Они же капиталисты.

Грей язвительно усмехнулся.

— Вы не разбираетесь в наших порядках, капитан Суслев. Нам очень повезло, у нас трехпартийное голосование при двухпартийной системе [283] При двухпартийной системе лишь у двух политических партий есть реальная возможность победить на выборах. Обычно это означает, что кандидаты от этих двух партий, получившие большинство голосов, занимают все или почти все посты в правительстве. . Те, кто отдает голоса за либералов, голосуют в нашу пользу. Мы должны поощрять их. — Он с удовольствием допил пиво и достал из холодильника ещё пару бутылок. — Если бы не либералы, лейбористы никогда не пришли бы к власти, никогда! И никогда не придут.

— Не понимаю.

— В лучшие времена за лейбористов голосовало лишь около сорока пяти процентов населения, чуть меньше сорока пяти. За тори, консерваторов, — примерно столько же, обычно чуть больше. Большая часть остающихся десяти с лишним процентов голосуют за либералов. Если бы не было кандидата от либеральной партии, большинство голосовало бы за консерваторов. Они все олухи, — самодовольно заявил он. — Британцы — народ тупой, товарищ. Либеральная партия — это постоянный пропуск к власти для лейбористов, а значит, они за нас. Вскоре Британская компартия будет полностью контролировать Конгресс тред-юнионов, а также лейбористскую партию — негласно, конечно. — Он сделал добрый глоток. — Великая британская голытьба тупа, средний класс туп, верхушка общества тоже тупа и почти никакой угрозы не представляет. Все они просто лемминги [284] На Западе широко распространено представление (в основном благодаря диснеевскому мультфильму 1958 г. «Белое безмолвие»), что при большом росте популяции норвежские лемминги огромными стаями бросаются со скал в море. . Лишь очень немногие верят в демократический социализм. Тем не менее, — с огромным удовлетворением добавил он, — с помощью операции «Лев» мы свалили их гнилую империю и помочились на них всех. — Операция «Лев» была задумана сразу после прихода большевиков к власти. Её целью являлось уничтожение Британской империи. — Всего лишь за восемнадцать лет, начиная с сорок пятого года, величайшая на земле империя перестала существовать.