Джеймс Клавелл - Благородный дом. Роман о Гонконге.

Данросс смотрел на него не отрываясь, ненавидя его, ненавидя Джона Чэня за то, что тот предал «Струанз», впервые в жизни ненавидя своего наставника Чэнь-чэня. Он был так взбешен их предательством, что его мутило. Потом вспомнилось одно из давних наставлений Чэнь-чэня юному Данроссу, когда тот чуть не плакал от злости из-за несправедливости отца и Аластэра: «Не поддавайся гневу, Иэн, всегда оставайся спокойным. Я говорил то же самое Кулуму и Карге, когда они были такими же юными. Кулум пропускал это мимо ушей, а вот Карга — нет. Так ведут себя люди цивилизованные: не поддавайся гневу, оставайся спокойным!»

— Значит, у Бартлетта вся наша структура, наши балансы. Что у него есть ещё?

Филлип Чэнь лишь трясся, уставившись на него бессмысленным взглядом.

— Ну, давай, бога ради, Филлип, думай! У нас у всех есть тайны, много тайн! И у тебя они есть, и у Карги, и у Чэнь-чэня, и у Шити Чжуна, и у Дианы... Ради бога, какие ещё документы мог передать Джон? — Накатилась волна тошноты, когда он вспомнил свои подозрения о связи между Банастасио, Бартлеттом, «Пар-Кон», мафией и винтовками. «Господи, если наши тайны попадут не в те руки...» — Ну?

— Я не знаю, не знаю... Что... что просил Бартлетт? Монету? — И тут Филлип вскричал: — Она моя, она принадлежит мне!

Руки Филлипа затряслись, лицо вдруг посерело. Данросс достал из бара графин с бренди, налил немного в стакан и принес ему. Старик благодарно выпил, чуть не захлебнувшись.

— Спа... спасибо.

— Езжай домой и привези все... — Данросс остановился и ткнул клавишу интеркома. — Эндрю?

— Да, тайбань, — послышался голос Гэваллана.

— Ты не мог бы подойти на минуту? Я хочу, чтобы ты съездил с Филлипом к нему домой. Он неважно себя чувствует, нужно привезти от него кое-какие бумаги.

— Иду.

Данросс не спускал глаз с Филлипа.

— Тайбань, что, что Бар...

— Не смей даже приближаться к ним, или ты покойник! И передай Эндрю всё: письма Джона, письма Бартлетта — всё, — приказал Данросс леденящим тоном.

— Тайбань...

— Всё. — Голова раскалывалась, столько внутри накопилось ярости. Хотелось добавить: «Насчет тебя и дома Чэнь я приму решение за выходные». Но он промолчал. «Не впадай в ярость, оставайся спокойным», — звучало в ушах.

Явилась Кейси. Данросс вышел ей навстречу. В руках она держала зонтик и снова была в светло-зеленом платье, которое прекрасно оттеняло волосы и глаза. Под глазами Данросс заметил тени. От этого она казалась ещё более желанной.

— Извините, что заставил ждать. — Он тепло улыбнулся, но теплота была деланная. Он ещё не оправился от потрясения, вызванного Филлипом Чэнем.

Рука у неё была прохладной и приятной.

— Спасибо, что согласились встретиться. Я знаю, у вас полно забот, поэтому сразу перейду к делу.

— Сначала чай. Или, может быть, хотите выпить?

— Нет, спасибо, никаких крепких напитков, да и не хочется доставлять вам хлопоты.

— Какие хлопоты? Я все равно собирался пить чай. Сейчас без двадцати пять, самое время.

Словно по волшебству дверь открылась, и слуга в ливрее внес серебряный поднос с чаем для двоих. К чаю были поданы тонко намазанные маслом тосты и горячие булочки на серебряном блюде с подогревом. Слуга налил чай, темно-коричневый, крепкий, и вышел.

— Это «дарджилинг», один из брендов нашего дома. Мы торгуем им с тысяча восемьсот тридцатого года. — Он с удовольствием пил чай маленькими глотками, как всегда с благодарностью поминая того безвестного английского гения, который придумал ставшее традиционным послеполуденное чаепитие: это непонятным образом рассеивало заботы дня и заставляло взглянуть на мир шире. — Надеюсь, вам понравится.

— Замечательный, может, чуть крепкий для мсня. Я пила чай около двух ночи и точно — взбодрилась.

— Вот как? Вы ещё не привыкли к разнице во времени? Она покачала головой и рассказала про Питера Марлоу.

— О! Какое несчастье! — Он ткнул клавишу интеркома. — Клаудиа, позвоните в родильный дом Натан и выясните, как там миссис Марлоу. И пошлите цветы. Спасибо.

Кейси нахмурилась.

— Откуда вы знаете, что она именно в Натан?

— Доктор Тули всегда направляет туда своих пациенток. — Он пристально наблюдал за ней, пораженный доброжелательным выражением её лица. И это при том, что «Пар-Кон» явно пытается саботировать сделку. «Если она не спала почти всю ночь, тогда понятно, откуда тени, — думал он. — Ну, тени не тени, а берегитесь, юная леди, сделку мы заключили». — Ещё чашку? — заботливо спросил он.

— Нет, спасибо, этого довольно.

— Рекомендую булочки. Мы едим их вот так: намазываем сверху большую порцию девонширских сливок с комочками, в середину добавляем чайную ложку домашнего клубничного джема, и... фокус-покус! Прошу!

Она нехотя взяла булочку. Булочка была маленькая, всего на один укус. Она тут же исчезла.

— Фантастика, — охнула она, стирая с губ остатки сливок. — Но сколько калорий! Нет, на самом деле, не надо больше, спасибо. Как приехала сюда, только и делаю, что ем.

— Но это никак не сказывается.

— Скажется. — И Кейси улыбнулась в ответ. Она сидела в глубоком кресле с высокой спинкой, а между ними стоял чайный столик. Американка переложила ногу на ногу, и Данросс ещё раз убедился, что Гэваллан подметил верно: её ахиллесова пята — нетерпение. — Так можно я начну? — спросила она.

— Вы уверены, что больше не хотите чаю? — Он нарочно старался вывести её из равновесия.

— Нет, спасибо.

— Тогда с чаем покончено. Что там у вас затевается? Кейси глубоко вздохнула.

— Создается впечатление, что «Струанз» в очень тяжелом положении и скоро может разориться.

— Пожалуйста, об этом не переживайте. На самом деле у «Струанз» все замечательно.

— Может, вы и правы, тайбань, но нам так не кажется. Или людям посторонним. Я проверяла. Почти все, похоже, считают, что Горнт и — или — «Виктория» доведут этот рейд до конца. Все почти единогласно держат большой палец вниз. Теперь наша сделка...

— У нас договоренность до вторника. Мы согласились на этом. — Его голос зазвучал резче. — Надо ли понимать, что вы хотите отказаться от соглашения или изменить его?

— Нет. Но при теперешней ситуации было бы сумасшествием продолжать в том же духе. Поэтому у нас две альтернативы: мы должны или выбирать «Ротвелл-Горнт», или помочь вам — предпринять какую-то спасательную операцию.

— Вот как?

— Да. У меня есть план, план, в котором мы заинтересованы. Возможно, он поможет вам выкрутиться и заработать для нас всех целое состояние. О'кей? На долговременную перспективу вы для нас лучший выбор.

— Благодарю вас. — Он не верил ей и был весь внимание, прекрасно понимая, что любая предложенная ею уступка будет непомерно дорогой.

— Попробуйте вот что. Наши банкиры — Первый центральный банк Нью-Йорка, их здесь ненавидят. Им безудержно хочется вернуться в Гонконг, однако новой лицензии им больше не получить, верно?