Ростислав Самбук - Сокровища «Третьего Рейха»

Карл прикрыл дверцу, и в тот же миг «фольксваген» подбросило, полыхнул огонь, и Гюнтер почувствовал, будто его больно толкнуло в грудь — выпустил спинку стула, зашатался и в изнеможении сел на пол. Прижался щекой к холодным паркетинам, от которых противно пахло мастикой, всхлипывал и дрожал в нервном возбуждении.

В двери застучали, но не было сил подняться…

— Гюнтер! — раздался голос полковника — Откройте, Гюнтер!

Только тогда Гюнтер оторвал щеку от пола и с трудом поднялся, непослушными пальцами повернул ключ.

За спиной полковника стояла встревоженная горничная. Гюнтер почувствовал, что горничная может кое–что прочитать на его лице, сделал над собой усилие, улыбнулся и спросил:

— Что случилось? Вы стучите, словно пожар. Я был в ванной…

— Несчастье! — воскликнул Пфердменгес. Гюнтер удивился, с какой естественностью полковник разыгрывает свою роль. — Взорвался «фольксваген» Карла!

— Как взорвался? — Гюнтер изобразил удивление. — Когда взорвался? А где Карл?

— Вы ничего не слышали? — удивилась горничная. — Я думала, что в окнах повылетают стекла.

— Я был в ванной… Карл только что заходил ко мне… Он куда–то собирался… Подождите, вы ничего не напутали?

— Я завтракал, когда услышал взрыв, — объяснил Пфердменгес. — Выбежал на улицу — возле стоянки толпа… Бегут полицейские… Я — туда и увидел изуродованный «фольксваген» Карла. Ну, дым, огонь, служитель тащит огнетушитель… По–моему, в машине кто–то был…

Гюнтер закрыл лицо руками.

— Карл… Карл…

…Стоянку уже окружили полицейские Гюнтер протиснулся к инспектору. Сказал встревоженно:

— На этом «фольксвагене» мы прибыли из Швейцарии. Что случилось? И что с Карлом?

— Вы хотите сказать, что знаете владельца этой машины?

Инспектор ощупал Гюнтера внимательным взглядом.

— Да, мы вместе приехали из Швейцарии.

Инспектор подтолкнул его к брезенту, которым было прикрыто что–то, поднял край. Гюнтер знал, кого ему покажут, и готовился к этому, но то, что увидел, заставило его отшатнуться и заслонить лицо руками.

— Они… — У Гюнтера вытянулось лицо, глаза налились кровью. Почему ему показали это?

— Кто они? — уже дважды спрашивал инспектор.

Гюнтер смотрел, моргал глазами, и ноги у него подкашивались. Наконец понял, что требует полицейский.

— Карл Хаген, — с усилием выдавил. — Швейцарский журналист. Карл Хаген из Берна.

— А женщина?

— Аннет Каммхубель… студентка… Франкфуртский университет…

— Жили в «Короне»?

— Да.

— Пройдемте с нами.

Они вышли за цепь полицейских и сразу попали под перекрестный огонь репортеров. Гюнтер шел, опустив голову, и старался не слушать их вопросов. Думал: хорошо, что старый Каммхубель уехал в Гамбург. Пока полиция выйдет на учителя и все поймет, он успеет побывать у Рудольфа Зикса и вытянет у него две цифры. О Шлихтинге никто ничего не знает. Карл не назвал его имени ни Каммхубелю, ни Аннет, следовательно, тайна шифра известна только троим, а все остальное не должно волновать Гюнтера. В полиции нет основания задерживать его — завтра он съездит в Заген, затем сразу вернется в Швейцарию, куда прибудут Шлихтинг и Пфердменгес. Все продумано, все идет по плану: главное — спокойствие, не выдать себя ни словом, ни жестом. Карл Хаген был другом Гюнтера Велленберга, его трагическая гибель не могла не потрясти друга — вот линия поведения…

Гюнтер уже вошел в роль, ему и на самом деле стало жаль Карла и Аннет, он любил их и мог сейчас поклясться в этом — белая роза на зеленом стебельке… Но почему вдруг задрожали мышцы на обожженном лице Карла? Неужели он подмигивает?

Это видение было таким зримым и реальным, что Гюнтер невольно схватил, инспектора за плечо, смотрел расширенными от страха глазами и бормотал что–то невразумительное. Тот понимающе пожал ему руку.

— Все бывает, — попробовал успокоить. — Но вы ведь мужчина, держитесь!

Вместе с портье они поднялись на лифте на четвертый этаж, где их уже ждали вездесущие репортеры. Инспектор приказал освободить коридор, и только после этого портье открыл дверь номера Карла.

Возле шкафа стоял открытый, но уже упакованный чемодан. Кровать аккуратно застелена. На вешалке — плащ, несколько газет на журнальном столике под торшером, рядом начатая коробка конфет и недопитая бутылка вина.

Инспектор посмотрел на все это, распорядился снять отпечатки пальцев. Спросил Гюнтера:

— Когда вы собирались уезжать?

— Сегодня.

— Так я и думал, — показал на чемодан. — Ваш спутник был аккуратным человеком. Когда вы видели его в последний раз?

Гюнтер посмотрел на часы.

— Минут двадцать пять–тридцать назад. Он заходил ко мне.

Инспектор остановился перед Гюнтером. Спросил небрежно, но смотрел внимательно:

— О чем вы говорили?

— Ну… о делах… об отъезде… Потом он предложил проехать по городу…

— И вы отказались? Почему? Наверно, раньше вы не оставляли его?

Гюнтер ответил спокойно:

— Бывают разные ситуации. Сегодня я почувствовал, что третий — лишний…

Инспектор кивнул.

— Фрейлейн Каммхубель? Давно они познакомились? Где?

Гюнтер знал, что врать нельзя — все равно узнают.

— Дней десять назад. В Загене. У нас были дела в городе, а она приезжала туда к родственникам.

Инспектор стал рассматривать вещи в чемодане. Казалось, он совсем потерял интерес к Гюнтеру. Даже спросил не оборачиваясь:

— А вчера? Когда вы вернулись вчера вечером? Были вместе с Хагеном?

Гюнтер понял, что полиция уже поинтересовалась у служителя на стоянке, когда Карл поставил машину.

— Нет, — ответил. — Карл ездил куда–то вместе с Аннет. А мы с полковником Пфердменгесом гуляли по городу. Полковник развлекался в ресторане, но у него заболела голова, и он решил проветриться. Мы взяли такси, поездили, затем вернулись и опять сидели в ресторане, в «Короне». Погодите, когда же мы приехали? По–моему, около десяти. Но точнее вам могут сказать приятели полковника. Мы вместе ужинали, правда, мягко говоря, они выпили лишнего и ночевали у нас. Один у меня на диване, второй — у полковника.

— Как их фамилии?

— Не знаю, спросите у полковника. У меня ночевал Курт.

— И когда он ушел?

— С час назад. Жаловался, что опоздал на работу.

Очевидно, инспектор остался доволен объяснениями, так как спросил:

— Как вы думаете, кто мог это сделать?

— Что? — прикинулся недогадливым Гюнтер.

— Диверсию против вашего друга? Возможно, и против вас. Ведь вы могли сесть в машину вместе…

— Счастливый случай, что я остался жив! — Гюнтер опустился в кресло возле журнального столика. Для чего–то переложил с места на место газеты. Сейчас самое время подбросить полиции версию, которую они разработали вчера вечером, ожидая такси. Правда, инспектор может отнестись к ней скептически, но если узнают журналисты… Предмет для разговоров по крайней мере на неделю!