Татьяна Смирнова - Тень Орла

– Нужно его куда-то перенести. Но в его комнатах наверняка жена и слуги.

– На скамейку, в сад, – сообразила Чиони, – подумают, солнышком сморило. Бери его за ноги.

– А ты его поднимешь? – усомнился Даний. – В нем верных сто лагов веса.

– Ты бери свою часть, а за меня не беспокойся, – пропыхтела Чиони, – и кувшины брось, несчастье! И без них подозрительно, а с ними вообще бродячий театр.

– И как я, по-твоему, их оставлю? – огрызнулся Даний, с трудом отрывая от земли тяжеленное обмякшее тело.

– Сотри их в своей голове, – приказала Чиони. – Ну видел же ты когда-нибудь этого парня без кувшинов?

Даний честно попробовал. Но поскольку сам он был лишен возможности видеть результат, он так и не понял, получилось или нет. Чиони больше не возмущалась, но, возможно, у нее просто не было на это сил. Хозяин постоялого двора весил даже не сто лагов, а полных двести.

Вероятно, картину они собой являли еще ту. Но Даний не решился использовать свои неожиданно обретенные способности, чтобы как-то прикрыть это безобразие и, вознеся молитву всем богам разом, положился на удачу.

Когда Кастор был водружен на каменную скамью, правая рука положена на грудь, а левая сунута под голову, Даний и Чиони наконец попали на лестницу, ведущую вверх, в комнаты, которые заняли воины Санджи. Где-то посередине пути Чиони вдруг привалилась к перилам, сунула голову в колени и зашлась. Даний испугался было, но оказалось, девушка смеется взахлеб.

– Кувшины-то, ох, кувшины!!!

Даний терпеливо дождался, пока она отсмеется, и подал ей руку. Но девушка встала сама.

– Пойдем. Я познакомлю тебя с Шаном. Не удивляйся. Он – великий воин.

Даний кивнул, уже не спрашивая, чему, собственно, он не должен удивляться. Решил, что там видно будет. Может, у него и само как-нибудь получиться – не удивиться.

Танкар с трудом вынырнул из полусонной одури. Что-то происходило с этим миром. Похоже, что-то неправильное. Землетрясение? Или… Уже в следующий миг он взлетел, словно подброшенный баллистой, а через мгновение уже прижимал к земляному полу человека…

– Шамир?

– Пока да, – кряхтя и потирая шею, отозвался тот. Он попытался сесть и, когда это удалось, сам, похоже, удивился: – Еще б немного, и вместо Шамира тут был бы свеженький покойник. С чего встречаешь старых приятелей так неласково?

– С пятых суток бессонницы, – отозвался Танкар и потянулся к изголовью.

Жил правитель нижней Акры даже не по-спартански. Эфебия, где в нечеловеческих условиях закаляли душу и тело лучшие воины старой Эллады, показалась бы дворцом в сравнении с неглубокой пещерой, где была брошена пара шкур, поставлен кувшин… и все.

В кувшине была вода. Шамир понял это, когда Танкар, вместо того чтобы чинно испить из него, опрокинул сосуд себе на голову и затряс ею, как пес.

– Теперь говори. Я уже проснулся, – объявил он.

И правда, тяжелая муть в его глазах разошлась, они снова заблестели.

– Я думал, ты в поместье… Пришел, а там…

– Тень тоже так думал. И был страшно разочарован, когда вместо меня нашел лишь старого раба, глухого на оба уха и немого на весь язык… Так что поместья у меня больше нет.

– Постой, у тебя же нет немого раба!

– Но Тень об этом не знал, – Танкар усмехнулся, – рассказывай, с чем пришел, Шамир. Я жду только тебя, иначе давно был бы далеко в горах.

Шамир скинул плащ, расстелил его и выудил из-за пазухи маленькую обезьянку. Она сидела в руках человека, прижав уши, неподвижно, как статуэтка из светлого дерева.

– Эй, я ее не придавил? – забеспокоился Танкар и потянулся к маленькой Тире. – Ву-уй!

Он отдернул руку, но было поздно. Палец, прокушенный аж в трех местах, быстро набухал кровью.

– Вот чертовка! – восхитился Танкар. – А я уже ей было поверил.

– Вся в тебя, – пряча улыбку, заметил Шамир.

– Скажешь тоже! Я не кусаюсь.

Шамир осторожно освободил зверька от тонкого кожаного мешочка и сунул ей дольку засахаренного апельсина. Тира проворно схватила лакомство, зажала в ладошке, но за щеку почему-то не сунула.

Запустив тонкую сухую руку в мешочек, Шамир сказал «опа» и двумя длинными пальцами вытянул за замочек длинную золотую цепь из тонких звеньев. Танкар взвесил добычу на руке, цокнул языком:

– Сотни на две потянет. А при хорошем базаре и на две с половиной.

– Верные две с половиной. А при хорошем базаре – три, – поправил его Шамир, – ручная работа, мастер из Ирана, ювелир Рашудия. Очень хороший мастер.

Вслед за цепкой Шамир выудил из мешочка один за другим сразу три кольца: два с рубином и одно с желтым, молочного оттенка топазом. Топаз был невероятно крупным.

– Барахло, – поморщился Танкар, – на мзду портовой страже.

– Лучше Вани подари.

– Обойдется. Она и так слишком много воли забрала. Никакой на нее управы.

Из мешка показался хитрый ножной браслет с тремя переплетенными цепочками. Вещица была хороша, на первый взгляд. А на второй – так и вовсе прекрасна. И явно не дешева.

– Вот это я подарю Вани, – решил Танкар.

– Она же слишком много воли забрала, – поддел Шамир.

– Вот и подарю цепь. С намеком.

На плащ одно за другим легли: пара сережек, сцепленных между собой хитрым замочком, наверное, чтобы не потерять, маленькая золотая ложечка, тонкая нить красивого розового жемчуга и еще одно кольцо с прозрачным, как слеза, чистейшим бриллиантом.

Больше в мешке ничего не было.

Двое, сидевшие перед мешочком на коленях, поглядели друг на друга. В глазах Танкара приятель прочел смертельное разочарование. Шамир хитро улыбнулся.

– Погоди. А почему она до сих пор цукат не съела? – сообразил Танкар.

– Тира, – позвал хозяин, – поди сюда, девочка.

С некоторым трепетом Танкар наблюдал, как его друг бесстрашно засунул палец в пасть зверька, полную тонких, белых и необыкновенно острых зубов. Но Шамир никакого беспокойства не испытывал, да и мартышка тоже. Видно, подобное было у этой парочки в порядке вещей. Тира издала короткий, протестующий визг, и на ладонь Шамира упало массивное золотое кольцо с большим изумрудом.

– Оно, – шумно выдохнул Танкар, – шоб я так жил, оно! Старина Фрим, ты отмщен!

– Что, и вино пить теперь можно?

– Хоть захлебнись, – ответил Танкар, не глядя на приятеля. Он не отрываясь смотрел на кольцо голодным взглядом и, похоже, в эту секунду мир для него исчез.

Неизвестно, сколько бы он так простоял на коленях, впившись глазами в изумруд, но его прервали. У входа в пещеру послышались голоса. Они звучали уверенно и достаточно громко, чтобы породить эхо. Шамир потянулся было за ножом, но приятель не проявил беспокойства, и хозяин смышленой обезьянки решил, что опасности нет.

И впрямь, так в нынешнем обиталище Танкара могли объявиться лишь званые гости. Двое незнакомых Шамиру мужчин грубовато, но осторожно толкнули в убежище третьего. Сам он идти не мог. Нет, с ногами у него был полный порядок, их даже не связали. Затруднение было с головой. На ней красовался большой плотный мешок, спущенный почти до пояса.