Патрик О'Брайан - Миссия на Маврикий

— Не думаю. Не говоря уж об абсолютной важности операции, ты представляешь себе, сколько членов Адмиралтейской коллегии и министерства вложили деньги в ост-индские бумаги? Разори Компанию — и ты разоришь их. О нет, нет, здесь все будет решаться с превосходной оперативностью, я уверен.

Джек громко рассмеялся в ответ, и заметил, что надо бы вернуться в дом — мальчик из «Короны» все еще ждет ответа.

— Конечно, придется подбросить эту чертову бабу до Мыса, — добавил он, — нельзя отказывать жене собрата-офицера, жене человека, которого ты знаешь. Но, Боже, как бы мне хотелось от этого отвертеться! Ладно, заходи.

— Тут я тебе не советчик. Но Софи мигом раскусит тебя. У тебя все на лбу написано, как у новобрачной. Останься здесь, пока я уговорю Софи отписать ваш общий ответ леди Клонферт. Тебе просто нельзя показываться никому на глаза, пока ты не получишь свои приказы.

— Тогда я пошел в обсерваторию, — объявил Джек.

Там он и был, когда Стивен отыскал его несколькими минутами позже, с телескопом, направленным на портсмутскую дорогу.

— Софи написала ответ, — сообщил Стивен, — и сейчас все женщины в доме драят гостиную и меняют занавески. Они выпроводили меня без всяких церемоний.

Обещанный дождь начался, часто барабаня по медному куполу. Места под ним едва-едва хватало для двоих, и они скрючились рядом в молчании, пережидая непогоду. Бурлящая внутри Джека радость едва не заставила его спросить Стивена, не приложил ли он руку к геморрою капитана Лавлесса, но он решил, что такой вопрос задавать все же не стоит, несмотря на их со Стивеном долгое и близкое знакомство. В конце-концов он посерьезнел и задумался. Об Индийском океане, о плавании над прекрасными темно-синими водами с юго-восточным пассатом, об опасностях навигации среди прибрежных коралловых рифов Реюньона и Маврикия и о типичной «мудрости» Адмиралтейства: послать один фрегат противостоять четырем. Об огромных трудностях хотя бы поддержания блокады островов в сезон ураганов, не говоря уж о высадке на них — при нескольких всего подходящих бухтах (и те, конечно, сильно укреплены), при широком рифовом барьере, при постоянном сильном прибое на негостеприимных берегах. О проблеме пресной воды и о силах, которые будут ему противостоять. Будут, если он, таки, доберется до Мыса.

Украдкой протянув руку и подержавшись за деревяшку, Джек спросил:

— А эта гипотетическая эскадра, которую мне придется формировать, нет ли у тебя сведений о ней и о тех, с кем ей придется иметь дело?

— Надеюсь, есть, дорогой мой. Упоминались «Нереида» и «Сириус» — точно, а также «Оттер» и, возможно, еще какой-то шлюп. Все остальное пока в тумане. Данные о кораблях, находящихся в распоряжении адмирала Берти — трехмесячной давности. И весьма вероятно, что они окажутся где-то в районе Явы в момент формирования эскадры. Не много я могу сказать и о силах Декэна, бывших на Маврикии до прихода последних подкреплений. Могу назвать «Канонир» и, возможно, «Семиллант». С другой стороны, я могу тебе перечислить названия их новых фрегатов. Это «Венус», «Манш», «Беллона» и «Кэролайн».

— «Венус», «Манш», «Беллона», «Кэролайн» — повторил Джек, нахмурясь, — никогда не слышал ни об одном.

— Ну да. Я же сказал тебе, что они новые, совсем новые. Несут по 40 орудий каждый. Двадцатичетырехфунтовки, по крайней мере у «Беллоны» и «Манш», наверное, и у остальных то же самое.

— В самом деле? — спросил Джек, не отрываясь от телескопа. Розовое сияние у него в мозгу приобрело синюшные края. Да, у Франции действительно имелись современные тяжелые фрегаты — предмет зависти британских верфей. Бонапарт имел все европейские леса в своем распоряжении: великолепные дубы Далмации, высокие стволы северных лесов, лучшую пеньку из Риги. И хотя сам он был простым армейским офицером, его кораблестроители спускали на воду отличные суда, и у него хватало способных офицеров, чтоб ими управлять. 40 орудий. «Нереида» несла 36, но всего лишь двенадцатифунтовок. «Боадицея» и «Сириус» с с их восемнадцатифунтовыми батареями больше соответствовали французам, особенно если французские экипажи были столь же новыми, как и их корабли. Но все равно, 160 орудий против 110-ти и уж лучше не вспоминать о разнице в весе залпа. Все будет зависеть от того, как с этими пушками управляются. Другие силы Мыса вряд ли стоит учитывать. Флагманский «Рэйсонейбл» — древний 64-пушечник, практически не может считаться боевым кораблем, уж не больше, чем французский «Канонир». Меньшие стационеры он просто не помнит, за исключением «Оттера» — очень неплохого 18-ти пушечного трехмачтового шлюпа, но, в любом случае, основная нагрузка ляжет на фрегаты. «Нереиду» он знал — сильный фрегат, бывший вест-индский стационер, а Корбетт — боевой капитан. Пима он знал по отзывам, но сам вместе ходил только с Клонфертом с «Оттера»…

В круге его объектива перемещался целеустремленный морской пехотинец, взгромоздившись на лошадь. «Благословенная форма», — промурлыкал Джек, сопровождая его поворотом трубы до стога, — «он будет здесь через двадцать минут. Надо бы дать ему гинею.» Немедленно Индийский океан, миссия на Маврикий обрели новую, ощутимую реальность, характеристики адмирала Берти, капитанов Пима и Корбетта и даже лорда Клонферта стали вопросами чрезвычайного практического значения, равно как и неотложные вопросы нового назначения. Хотя его близость со Стивеном Мэтьюрином и не предполагала возможности вопросов, которые могли быть сочтены нескромными, денежные дела к ним не относились.

— У тебя есть деньги, Стивен? — спросил он, когда морской пехотинец скрылся за деревьями, — надеюсь, найдутся. Мне надо бы занять, чтоб дать гинею нарочному, и еще много потребуется сверх, если сообщение именно то, которого я жду. Мое жалование не придет до конца следующего месяца, мы сейчас живем в долг.

— А, деньги? — переспросил Стивен, который в этот момент думал о лемурах. Ведь есть лемуры на Мадагаскаре, что бы им не быть на Реюньоне? Лемуры, прячущиеся в горах и лесах в глубине острова?

— Деньги? А да, конечно есть. Полно.

Он начал шарить по карманам.

— Вопрос только, где?

Он пошарил опять, полез за пазуху, вытащив пару замасленных двухфунтовых кредитных билетов.

— Нет, это не то… — Он снова начал рыться в карманах, — нет, ну точно были… Может, оставил в другом пальто? Вдруг оставил в Лондоне? Да, стареешь, Мэтьюрин… Ох, собаки, да вот они! — крикнул он с триумфом, возвращаясь к первому карману и вытаскивая из него плотный сверток, перетянутый лентой.

— Вот. Я их спутал со скальпелями. Это миссис Броуд из «Грэйпс» так их уложила, нашла в банковской обертке, я про них позабыл… Довольно изобретательный способ носить деньги, рассчитан на то, чтоб обмануть карманников. Надеюсь, сработает.