Марк Баринов - «Вилла Эдит»

— Игра окончена! Руки вверх! Не вздумайте сопротивляться. Стрелять будем без предупреждения, — проговорил Владимир, опуская портсигар в свой карман.

Брандт медленно поднял руки, фигура его сразу обмякла, лицо побледнело.

Асанов обыскал Брандта, забрал у него фальшивые документы, во внутреннем кармане пиджака нашел ампулы с ядом, которыми шпион решил, видимо, не пользоваться. Затем он осмотрел неподвижно распростершегося Вольфа. Игловидная пуля, выпущенная из портсигара-пистолета, попала в голову немцу, пробила ее насквозь и застряла в цементном полу.

— Двинулись! — подал команду Леонтьев.

Брандт шел впереди. Когда вошли в туннель, он, видя, что ему не грозит непосредственная опасность, снова заговорил:

— Должен вам сказать, господа, никогда и никто еще за всю мою жизнь не смог сделать того, что сделали вы. Десять лет я охотился за этими документами, и вот теперь присутствую при развязке затянувшейся истории. И притом вы должны быть мне благодарны: я разделался с этим негодяем Вольфом.

— Слушайте, Брандт, — перебил его Асанов. — Здесь вам не бокс-матч, чтобы делиться впечатлениями после раунда. Оставьте ваши излияния для другого раза, но, думаю, вам больше не представится такого случая.

— Что вы, Александр, — не умолкал Брандт. — Разве вы забыли наши северные встречи? Или обиделись на то, что десять лет назад я вас немного поцарапал? Я искренне сожалею…

Брандт говорил не переставая.

…Да, да. Говорить, говорить, вперемежку ерунду и серьезное, отвлечь внимание русских… Еще не все потеряно… Он всегда был удачником, “Клифтон — счастливая звезда” — так звали его те, с кем он работал. И Брандт продолжал говорить, нервно похохатывая, оглядываясь и улыбаясь.

— Довольно болтать! Молчать! — прикрикнул Леонтьев.

Шпион понял, что ускользает последняя надежда. И он решился: резко обернувшись, молниеносным движением нанес Владимиру страшный удар ногой в пах. Это произошло как раз у самого перехода из одной части туннеля в другую. Асанов бросился вперед, намереваясь оглушить шпиона ударом пистолета, но Брандт рванулся и нырнул в трубу туннеля. Прогремел запоздалый выстрел, и пуля, беспомощно взвизгнув, рикошетом отскочила от стены.

Бетонную трубу Асанов проскочил, не чувствуя, как обожгла локти и колени ее неровная поверхность. Уже перед самым выходом из отверстия, включив фонарь, он увидел Брандта: тот споткнулся, но тут же вскочил и, не оглядываясь, побежал по туннелю.

Туннелю, казалось, не было конца. Уже давно позади осталась неосвещенная его часть, вот вновь бесконечной лентой вытянулись плафоны, лившие таинственный свет на стены мрачного подземелья. Вспоминая позднее об этих минутах, Саша не мог сказать, слышал ли он топот ног убегающего Брандта. Не слышал он и того, как, преодолевая боль, бежал в каких-нибудь трехстах метрах от него Леонтьев.

А Брандт был занят одной-единственной мыслью: к колодцу, к колодцу! Там веревка и, может быть, спасение!

Асанов спрыгнул в колодец всего несколькими секундами позже Брандта. Едва переводя дыхание, он поднял голову к светлеющему кружку вверху и увидел беглеца, с ловкостью обезьяны карабкавшегося по веревке. Александр выстрелил, стараясь не попасть в Брандта.

— Что случилось, товарищ полковник? — послышался голос наверху.

Этот искаженный трубой голос подействовал на Брандта подобно удару. Асанов заметил, как движения рук его, перехватывающих веревку на узлах, замедлились, потом он как бы замер в нерешительности, а в следующую секунду тело его оторвалось от стены и полетело вниз.

В двери колодца показался Леонтьев.

ЭПИЛОГ

В купе уютно светила лампа. Из репродуктора неслась негромкая мелодия вальса. Мерно перестукивали колеса поезда.

— Люблю ездить. — Леонтьев сделал два шага по купе. Потом, помолчав, спросил: — Ну, а каковы теперь твои планы?

Асанов смотрел в окно и думал о последних часах, проведенных в городе. Сегодня утром они ездили туда, к памятнику-танку, туда, где похоронена Нина.

Не отвечая на вопрос Леонтьева, Асанов задумчиво проговорил:

— Я ехал в город, куда вели меня воспоминания юности. Мог ли я поверить, что спустя столько лет я смогу выполнить последнюю волю Нины… Теперь она была бы довольна…

— Да, теперь тобой будут довольны. — Владимир дружески опустил руку на плечо Саши.